Психовский, конечно, наслаждался всем происходящим — но быть похороненным под слоем песка тоже не хотел.
— Чисто теоретически, еще есть шанс выбраться отсюда?
— Если поторопитесь, — отозвался Архимедон. — Захватите своего спутника. По-моему, он не очень хорошо себя чувствует.
Сначала профессор ничего не понял — а потом вспомнил про Рахата и метнулся к нему.
— Эй, господин турагент, а ну-ка побежали отсюда!
— Они убили, — пробормотал тот, поднимая глаза на Грециона. — Амат сожрет меня…
Профессор вгляделся в зрачки турагента.
— О, да вы нанюхались чего-то! А я ведь говорил про грибки. Все-таки, оказался прав!
Рахат вгляделся в профессора и, похоже, узнал его.
— Это вы?
— Да, да, да, я, за кого бы вы меня не приняли! — Психовский резко потянул турагента за руку, и тот сдвинулся с места. — Никого не убили, никто вас не сожрет, просто поторопитесь! Мы немного… как бы сказать… тонем!
Грецион буквально вырвал Рахата с места и понесся по коридору. Турагент побежал — по крайней мере, попытался побежать за ним.
Профессор чувствовал, как пол под ногами опускается все глубже и глубже, как начинают сыпаться сверху водопадики песка, как тухнут древние лампы. Грецион оглянулся в поисках Рахата — по сравнению с Псиохвским, турагент был черепахой на конных скачках.
Грецион остановился, поравнялся с Рахатом и принялся толкать его в спину, чтобы хоть как-то ускорить.
Строение принялось грохотать.
Что было дальше, профессор не помнил — ему казалось, что они упали, потом снова встали, понеслись к выходу, рванули на волю — а потом все как-то слишком резко погасло.
Зато все происходящее запомнили встревоженные жуки, и отпечаток этого остался в их генетической памяти, которую они передадут многим и многим поколениям.
А еще скарабеи услышали и запомнили полные недовольства чертыханья Хотепа и Хоя, ругань которых с каждой минутой становилось все более и более глухой, пока не пропала вместе с гробницей.
Жуки — потрясающие существа. Они знали, что было тогда, знают, что произошло сейчас и разве только не знают, что будет. Хотя, в большинстве своем, догадываются, что все так или иначе повторится.
Спасибо генетической памяти.
Когда Психовский открыл глаза, вокруг не было ничего, кроме бесконечных пустынных барханов. Солнце палило голову и практически превратило мозги в яичницу, а в бороде чувствовались шершавые крупинки песка.
Профессор прищурился и встал — это получилось как-то на удивление легко. Он потеребил бороду рукой, вытряхнул большую часть крупинок, а потом начал играть в цаплю — поочередно снимал кроссовки и вытряхивал из них песок. Его набралось бы на хороших таких размеров замок с башенками.
Разобравшись со всеми неудобствами, Грецион резко заерзал по карманам в поисках телефона и глубоко выдохнул, когда нашел его. Судьба рюкзака Писховского особо не беспокоила — все равно, самое важное было в галерее и заметках.
Убедившись, что все в порядке, профессор вспомнил, что не все в порядке — и начал и искать Рахата.
Психовскому попался на глаза крупных размеров скарабей, который спокойно полз, никого не собираясь трогать, но почему-то Грецион обратил на него какое-то неестественное внимание.
Жук почувствовал взгляд человека, и ему это не понравилось — он поспешил зарыться обратно в песок.
Наблюдая за невероятными приключениями насекомого, профессор краем глаза заметил торчащий из песка ус — а потом уже и всего остального Рахата, который бессознательно валялся на животе.
Грецион подошел к турагенту и присел на корточки, задумавшись, как бы поделикатней его разбудить. А потом он просто плюнул на все приличия и решил действовать эффективно.
— Эй! — Психовский влепил турагенту пощечину. — Доброе утро, проснитесь и пойте!
Профессор принялся трясти тело турагента. Тот застонал, перевернулся на спину и закашлялся, извергая изо рта гейзеры песка.
— Давайте-давайте! — не унимался профессор. — А то вас облюбуют местные жуки и другая живность!
Турагент открыл глаза и попытался сообразить, кто он и где он.
— О, у вас зрачки сузились, — заметил Психовский. — Отлично, свежий воздух идет вам на пользу, глючить больше не будете. Подъем, подъем!
Профессор встал и огляделся — гробницы на горизонте не было. Только песок еще немного ходил волнами, постепенно успокаиваясь и заметая все возможные следы — никакой, даже самый смелый и умный сыщик, не докопается.
Психовский понял, что потерял кепку — и прикрыл голову рукой. Помогало это так же, как подорожник при переломе.
— Да, веселый выдался денек, — Грецион глубоко вдохнул раскаленный пустынный воздух. — Или не денек, хотя, впрочем, какая разница.
— Где моя феска? — опомнился Рахат, ощупывая нагретую до предела голову.
— А я откуда знаю. Наверное, потеряли, я тоже остался без кепки. Если вы поторопитесь — то мы успеем вернуться до того, как изжаримся окончательно.
— Что вообще произошло? — турагент встал и, пошатываясь, принялся с интересом разглядывать порванный пиджак. — Помню, как читал какие-то иероглифы, а потом бегал от твари…
— Вы просто нанюхались грибков в… ну, условных подвалах. Считайте, что-то наподобие распыленного галлюциногена. А еще, похоже, вас использовали как пушечное мясо. — Психовский задумался. — А еще, если коротко, там были боги-зомби.
— Что, простите?
— Да так, ничего, всего лишь боги-зомби.
Рахат списал все на галлюцинации и огляделся.
— А где гробница? — он в ужасе побежал в сторону уже утонувшего в барханах строения. — Куда она подевалась?!
— Ну, она сделал то, что должна была сделать изначально. Ушла под землю, а не всплыла из-под нее.
Рахат повалился на колени. Все мысли, которые так удачно роились в его голове, только что испарились, словно бы по щелчку некоего фиолетового титана. Вместе с ними провалился и план всех турпоходов, превращение гробницы в аттракцион для туристов и далее, и далее.
Турагент был обречен проводить остатки своих дней все на том же месте, в том же маленьком городке и промышлять абсолютно тем же — водить туристов по местам, которые неинтересны никому, кроме них, и снова вместе с гостями города ловить косые взгляды местных жителей, которые так хотели, чтобы все это закончилось.
Рахат расстроился — а ведь тут мог получиться такой хороший туристический парк аттракционов, и у него даже была прописана вся программа…
Усища опустились вниз, словно бы обмякнув.
— Если вы будете вот так сидеть, то мы точно сжаримся, или снова начнем бегать от какой-нибудь твари, — заворчал Психовский. — Только на этот раз, глючим будем коллективно, из-за солнечного удара…
