Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
- Мужики, лопатки же при себе? - Встрепенулся Карякин. - Дотащить не сможем - землёй хоть присыпьте, чтобы стервятникам не достались. Дай Бог когда-нибудь вернёмся, по человечески похороним - с цветами, с оркестром.
Никто не возразил, молча заработали лопатками.
- Эй, мужики! - вдруг взволновался красноармеец Петров с угловатым черепом. – А лейтенант кажется жив. Я его землёй засыпаю, а он стонет.
- Не засыпай! - ахнул Карякин и помчался прыжками по полю, съехал в канаву.
Красноармеец сидел на коленях перед окровавленным телом, стряхивая с него землю. Лейтенант Шубин уже не стонал, почудилось парню? Паша присел на корточки, жадно вглядываясь в лицо командира - пуля попала лейтенанту в плечо и в грудь, было по меньшей мере два попадания, он не шевелился, безвольно раскинулись руки, маскхалат превратился в лохмотья, кровь на одежде смешалась с грязью.
- Петров, ты уверен, что он стонал?
- Паша, я что по твоему, того?.. - разведчик выразительно покрутил пальцем у виска. - Говорю стонал, значит стонал.
Карякин растянулся в грязи приложил ухо к груди лейтенанта - сердце бешено стучало, но это свое. А ведь прав Петров - сердце Шубина работало очень слабо, неритмично, но ему не могло показаться. Пашка отпрянул, облизнул пересохшие губы. Задрожали ресницы лейтенанта Шубина, посинела жилка на виске.
- Жив он, мужики! Жив! - взволновано зачастил Карякин. - У кого есть плащ-палатка? Давайте сюда, надо вытащить нашего лейтенанта. Да осторожнее, не растрясите.
Он задыхался, не мог привести в порядок растрёпанное мысли, ведь чувствовал же, а ему никто не верил.
Лейтенант Шубин очнулся после целой вечности, безучастно посмотрел в облезлый потолок. По телу пульсировала тупая боль, невозможно было понять, где находится её источник. Ныло всё - от кончиков пальцев на ногах, до макушки, голова была пустая как использованная консервная банка, с сознанием связывала тонкая ниточка, даже не ниточка, а какая-то лапша. Шевелится он не мог - не давали бинты. В глазах стояла пелена, всё казалось нереальным.
Послышался шорох, над больным склонилась что-то большое, пречистое, в белом халате, лицо не различалось. Существо оттянуло больному веко, проверило пульс, поделало что-то ещё, проверила дыхание, снова шорох - существо в халате испарилось.
Прошло немного времени, послышался шум, какие-то голоса, стон, лязг каталог, словно ватой заткнули уши. Болезненное ощущение рассасывалось, стало легче дышать, улучшилось зрение, снова кто-то склонился, задышал в лицо. Сквозь пелену прорисовалось привлекательное личико, отвалившийся от причёски локон, щекотал ему лоб.
- А говорят, что ангелов не существует, - прошептал Глеб.
- Ангелов не существует, - подтвердил приятный, отдалённо знакомый голос.
- Я понял, - догадался он. - Есть люди как ангелы. А кто был до вас?
- Врач.
- Прозектор?
- Нет, товарищ лейтенант, занимаетесь дурью. Приходите в себя, уже пора, - прозвучал откуда-то со стороны ещё один голос, на этот раз мужской.
– Паша, ты?
- Так точно, товарищ лейтенант! Красноармеец Карякин, прошу любить и жаловать. В верхах имеют сомнение, что пора мне присвоить звание ефрейтора, это сейчас так называется, раньше называлось отделенный командир. А эта барышня, которую вы приняли за ангела - товарищ Разина, Лидия Андреевна. Когда-нибудь вы вспомните кто она такая.
- А я и не забывал.
Стало смешно, он действительно всё помнил, хотя не сказать, что воспоминания были радужные.
- Я живой?
- Частично, Глеб, - проворковала Лида. - Из вас извлекли две пули - одну из плеча, другую из лёгкого. Была ещё третья, но она прошла на вылет, не задев жизненно важные органы. Когда вас доставили в полк, вы были фактически мёртвым, вас даже в госпиталь не хотели брать.
- Вы крепкий, товарищ лейтенант! - похвалил Карякин.
- Так сделано в СССР! - пошутил Глеб. - А советское, значит отличное. Где мы? Давно я здесь?
- Вы целую неделю отсутствовали, - обескуражил ответом Карякин. - Мы притащили вас на плащ-палатке с того поля. Мезенцев приказал в госпиталь вас отправить. В Ярцево как раз санитарный эшелон до Быково грузился. Собственно в Быково мы сейчас и находимся, поэтому я здесь. Ярцево отдали - немцы обходили с севера, возникла угроза охвата и нового котла, организованно отошли, на новые рубежи, так сказать. И наш полк пока в Быково. Вы в госпитале, раньше здесь была городская больница.
- Никогда не слышал про такой город.
- Никто из нас про такой город не слышал, но он существует, хотя городишко за полчаса оббежать можно. Думали вас не довезут, но всё в порядке - довезли, отправили, так сказать, на принудительное лечение. Народ из Смоленска в основном вышел и всё, что осталось от двух окружённых армий тоже. Наши до последнего дорогу держали, а когда охранять стало незачем, отошли.
- Что с немецкой танковой колонной?
- Разбомбили к чертям собачьим! Там, говорят, вообще ничего не осталось.
- Понятно.
- Ну всё, товарищи лейтенант. Пора бежать, - заторопился Карякин. - У нас новый комвзвода, отпустил на полчаса. Ребятам он не нравится, но посмотрим каков будет в деле. Выздоравливайте, возвращайтесь, будем ждать. Эта война похоже надолго.
- Пока, Паша.
- Удачи!
Снова расплылось пространство, женская фигура сделалась размытой, далёкой.
- Лида, ты не уходи, - попросил Шубин.
- Мы уже на «ты»? - проворковало рядом.
- Думаю в связи с некоторыми, вскрывшимися обстоятельствами это будет уместно.
- Хорошо, уговорил, - женская рука коснулась его щеки и Шубин это почувствовал тепло проникла под кожу, щека стала наливаться румянцем. - Это он тебя спас, Глеб - Павел Карякин. Если бы не он, тебя бы никто не вынес, ты бы остался там на поле.
- Хорошо, я запомню. Дети все вышли?
- Да, никто не пострадал. Спасибо вам. Их сразу отправили в тыл, сначала в Подмосковье, потом должны увезти в Поволжье.
- А ты?
- А я теперь медсестра.
- Серьёзно?
- Ты забыл, что у меня незаконченное медицинское образование. Тоже предлагали уехать, но я решила остаться. Дети будут в безопасности, а я тут нужнее. Пятый день стою на довольствии в вашей части, выполняю сестринские обязанности. И ты, Глеб Шубин, теперь одна из моих непосредственных обязанностей. Тебе сделали операцию шесть дней назад, но только вчера ты начал подавать признаки жизни. Так жалобно стонал, ну прям как ребёнок, право слово.
- Лида, я рад, что ты здесь, но тебе нельзя находиться на фронте.
- Я сама решу, что мне можно, а что нельзя, хорошо? Здесь не фронт, а прифронтовой госпиталь, впрочем, в наше время может всякое случиться. Красная Армия продолжает отступать, это происходит уже не так быстро, но немцы пока сильнее и мы в любой момент можем оказаться у них в тылу.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
