Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Ужинала она вместе с Эландрилем, в его покоях. Как-то уж так повелось со второго дня ее пребывания во дворце. Тогда, терзаясь одиночеством и тоской в своей пышной гостиной, Ринка подхватила поднос с жареными кореньями и направилась к заветной двери.
Она собиралась снова просить наследника о встрече с Брентом, ведь Лиатанари отказал ей в жесткой форме. Но Эландриль только покачал головой:
– Даже если бы я согласился помочь… я не знаю, где он. Только Рив может позвать его.
– Герцог Лиатанари отказался пойти мне навстречу, – призналась девушка, ковыряя серебряной вилкой кружочек карамелизированной моркови. На тыльной стороне вилки поблескивал королевский герб.
– Да, Рив плохо идет на уступки. Но поверьте, если он отказывает, значит у него есть на это причины.
– Мне они не известны.
Она отложила тарелку и твердо взглянула ему в глаза.
– Эльканэ, – голос предательски дрогнул, – я дала слово, что стану вашим источником жизни. И я не отказываюсь от своих слов.
В его глазах мелькнуло облегчение.
– И больше никаких условий? – он выдавил улыбку.
– Я уже их озвучила. Вы согласились. На Весеннем балу мне вернут замок и титул. После него я отправлюсь в Джиттинат, хочу увидеть собственными глазами, насколько сильно он разрушен. Но я не смогу уехать, если не буду уверена, что с вами все хорошо. Поэтому… вот…
Она замешкалась, покусывая губу, и взгляд эльканэ прикипел к ее неловкому жесту. А потом Рин решительно подалась вперед, поддергивая рукав. Протянула принцу худенькое запястье с голубыми прожилками.
– Вам нужна моя кровь… возьмите.
Он на мгновение замер, почти не дыша. Потом вскинул на нее потрясенный взгляд.
– Вы… отдаете ее добровольно? – выдохнул хрипло, чувствуя, как от избытка чувств сжимается горло и становится трудно дышать.
– Да.
Ринка больше не колебалась. У нее было время, чтобы подумать, чтобы взвесить все «за» и «против». И возвращение титула было лишь первым шагом к тому, что она задумала.
А задумала она ни много ни мало – доказать невиновность отца.
Затаив дыхание, она следила, как эльканэ коснулся ее запястья, легонько погладил, а потом провел по нему ногтем. Боль была почти незаметной. На фарфоровой коже выступила капля темно-вишневого цвета.
Все еще колеблясь, Эландриль посмотрел ей в лицо, а потом приблизил запястье ко рту.
Ринка тихо выдохнула, когда сухие запекшиеся губы эльфийского принца прижались к ее руке. Горячий язык скользнул по ранке, раздвигая края. Горло эльканэ судорожно сжалось, кадык дернулся, совершая глоток. Кожа на запястье оказалась очень чувствительной. По телу побежали мурашки.
Ринка откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
Три глотка. Всего три глотка каждый день в течение года.
Это не так уж много, если на кону стоит чья-то жизнь и честное имя.
***
Две недели пролетели, как один день.
Ринка осваивалась, училась, ловила взгляды и шепотки. Сторонилась придворных, не раз подступавших к ней с каверзными вопросами и праздным любопытством. Мирилась, скрепя сердце, с вечно раздраженным Лиатанари, порой задаваясь вопросом, за что он ее так невзлюбил?
Пропадала часами в дворцовой библиотеке, изучала историю Эльвериолла, проводила вечера в компании Эландриля, и постепенно, незаметно для себя, сближалась с ним.
Они были очень похожи – Ринка, дочь опального герцога, лишенная имени и семьи, и Эландриль – наследник престола, прикованный непонятной болезнью к постели, не способный сам справить даже естественные потребности организма.
Оба утратили часть себя, но не утратили желания жить. И порой, глядя на эльканэ, Ринкьявинн узнавала себя, свои мысли, свои планы, свои мечты.
Эльфийский принц обладал удивительной стойкостью. Даже собственное положение не сломило его, не сделало брюзжащей развалиной, капризной и жалкой. Он с трудом говорил, с трудом шевелился, но при этом никогда не жаловался и никого не винил в том, что случилось. Иногда по его губам пробегала кривая усмешка, но чаще на них играла улыбка: светлая, исполненная смирения и мужества встретить долю лицом к лицу, какой бы она ни была.
Сильнейшие эльфийские маги и мудрейшие друиды только покачивали головой: эльканэ должен был давно умереть. Но что-то, что не поддавалось их логике, держало его в этом мире. Некая ниточка, невидимая, неосязаемая, что прочно связала его душу и тело.
Ринка восхищалась его стойкостью, как некогда восхищалась героями прошлого. Да, Эландриль был прикован к кровати, он никогда не держал меч в руках и не участвовал в битвах. Но все это время он с переменным успехом вел собственную борьбу. Борьбу против смерти. И только благодаря сильной воле был все еще жив.
Вскоре их встречи стали носить более теплый характер. Эльканэ всегда был внимателен и предупредителен, и ни разу ни словом, ни делом не задел чувства девушки. Каждый вечер он вскрывал ее вену ногтем, отпивал положенных три глотка, а потом откидывался на подушки, заметно порозовевший и посвежевший.
Правда, пил он только из той руки, на которой не было шрама от брачной церемонии. Ринка это заметила, но значения не придала. Может, Эландрилю не нравятся шрамы? А после его манипуляций следы исчезали буквально за полчаса. Все же у нее была эльфийская регенерация.
Боли она не испытывала. Наоборот, было во всем этом действии что-то глубоко интимное, личное, от чего кожу щекотали мурашки, а лицо покрывал румянец. И хотелось спрятать глаза.
Сама мысль о том, что Эландриль зависим от нее, смущала Ринку. Чужой мужчина, пусть и ставший нареченным без ее ведома, но чужой. И так близко. Гораздо ближе, чем кто бы то ни было до него.
Они говорили о многом. Эландрилю было все интересно: как она жила у людей, чему научилась, какой на той стороне Пролива быт и традиции…
Ринка рассказывала, не таясь. Про монастырь, про матушку Ильзу, про свое скоропостижное замужество и неудачную брачную ночь, про смерть Тамаска и последовавшее обвинение. Про Герхарда и тюрьму. И про Брента.
Нет, о Бренте она говорить не хотела. Всеми силами избегала этой темы, потому что стоило хотя бы мысленно вспомнить о нем, как сердце сжималось до боли и накатывала тоска. Беспросветная. Гнетущая. Выматывающая душу и тело.
Особенно сильной она была по ночам.
У этой тоски было имя. У нее были глаза цвета черненого серебра, светлый ежик волос и такие знакомые шрамы. Пальцы подрагивали от желания к ним прикоснуться, провести вдоль рубцов, ощущая неровности кожи и такое родное тепло…
Ей мерещился его запах. Тягучий, звериный. Запах леса, омытого грозой, согретого солнцем мха и можжевеловых ягод.
Он преследовал ее.
Иногда, бродя в одиночестве по дворцовым коридорам, Ринка замирала, ловя в воздухе его отголоски. Но потом сникала, понимая, что принимает желаемое за действительное.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
