— О да, он бы понял. Отец знал, что все мы грешны, — ответила Рут. — Но он был бы глубоко разочарован. Хуже того, почувствовал бы себя виноватым.
— Он — виноватым?! Но почему?
— Потому что ему не удалось научить меня противиться искушению! — Рут криво улыбнулась. — Вряд ли он пережил бы скандал в собственной семье. Мне всегда казалось, что заниматься проблемами чужих людей гораздо легче, чем своими собственными. Работая в школе, я всегда охотно помогала своим ученикам… А своей жизнью как следует распорядиться так и не сумела!
Маркби, взглянув на шипящие в камине поленья, подался вперед и принялся ворошить кочергой обгорелое полено, чтобы оно не упало с решетки.
— У вас был неудачный роман, в чем вы совершенно не виноваты. И вы не правы, если считаете, будто ваша жизнь не удалась. Вы успешно преподавали в школе. Вышли замуж…
— И вот, — прервала его Рут, — осталась ни с чем. Видите ли, в конце концов из всех близких у меня осталась только Эстер.
Мередит, не подумав, спросила:
— Неужели вы никогда… — но тут же смущенно осеклась.
— Никогда — что? — спокойно спросила Рут.
— Извините, это не мое дело.
— Попробую угадать. — Рут разгладила юбку. — Вы хотели спросить, неужели я никогда не пыталась разыскать своего ребенка?
— Д-да…
— Что бы я ему сказала, даже если бы нашла? Нет, мне нравится думать, что он счастлив и добился успеха.
Наступило долгое молчание. Его нарушил Маркби:
— И как же, наконец, решился вопрос с вашим отцом?
— Ах да, отец… Еще одна проблема, которая тогда казалась мне неразрешимой. Здесь мне наконец улыбнулась удача. Через несколько дней после… встречи с Саймоном я встретила мистера Джонса, то есть старого Мартина Джонса, который тогда управлял фермой «Зеленый Джек», а не молодого Кевина, который управляет ею сейчас. Теперь и Кевин уже немолод, а тогда Мартин еще не был стариком. Так вот, в разговоре он обмолвился, что у него есть племянница, которая овдовела совсем молодой и осталась в очень трудных обстоятельствах. Он имел в виду — без денег. «Ей придется искать работу, — сказал Мартин. — И какое-нибудь дешевое жилье». — Рут улыбнулась. — Представьте себе старинный потолочный плафон: тучи, а из них вдруг проглядывает солнечный луч и падает на фигуру какого-нибудь коленопреклоненного святого. Я спросила: «Мистер Джонс, как вы думаете, не согласится ли ваша племянница поселиться в Нижнем Стоуви и вести хозяйство моего отца?» Он ответил: «Да, она наверняка согласится». Я познакомилась с его племянницей; она показалась мне практичной женщиной. Детей у нее не было; она очень обрадовалась возможности переехать в Нижний Стоуви и жить рядом с дядей. Она оставалась с моим отцом до самой его смерти и очень скрасила ему последние годы. Готовила ему еду. Следила, чтобы он был аккуратно одет. Вела его записи и заботилась о том, чтобы он никуда не опаздывал. Только благодаря ей он сохранил свой пост до самой смерти. — Рут вздохнула. — Хотя в последние его годы количество прихожан сильно поубавилось. Школу закрыли. Церковные власти решили не отстранять отца от должности; в конце концов, жители Нижнего Стоуви к нему привыкли. Естественно, в последние годы дел у него было мало. После того как он скончался, решили никем его не заменять, а приход Святого Варнавы присоединить к бамфордскому. Поэтому дом священника выставили на продажу. Так как в нем по-прежнему жила экономка, в епархии решили, что она обладает преимуществом, и предложили ей выкупить дом на весьма выгодных для нее условиях, можно сказать, почти даром. Откровенно говоря, церковным властям не терпелось избавиться от такой обузы. Дом священника очень большой и старый; он нуждается в капитальном ремонте. Ну а экономка много лет прожила на всем готовом плюс получала какое-то жалованье и что-то даже откладывала. Поэтому она и купила дом… Может быть, ей немного помог и дядя Мартин.
Маркби поставил бокал на стол.
— Секундочку! Экономка купила дом священника? Когда это было?
— В восемьдесят втором или восемьдесят третьем году, — ответила Рут. — Мюриэль Скотт до сих пор живет там.
Глава 12
— Вперед, Генри! — понукал Пирс.
Ему бы, наверное, нравилось гулять с собакой в такое славное погожее утро, если бы не обстоятельства, которые, куда ни посмотри, упорно складывались против него. Больной зуб, о котором он пытался не думать, не давал забыть о себе. Его дергало все сильнее. В работе особых успехов он не достиг. Пирс знал: еще немного — и след начнет остывать. Многие опытные, старые сыщики считают, что преступление раскрывается по горячим следам в первые три дня. «Если за три дня не напал на след — все, пиши пропало!» Но со времени смерти Эстер Миллар прошло уже не три дня, а вдвое больше. За такой срок можно избавиться от любой улики. Свидетели забывают важные подробности. Хуже того, они начинают путаться и вносить поправки в свои показания. А убийца успевает скрыться с места преступления и добраться до самых отдаленных уголков земного шара.
Правда, Пирс не думал, что убийца Эстер Миллар покинул место преступления. Он, как и Маркби, не сомневался в том, что убийца по-прежнему где-то в Нижнем Стоуви или его окрестностях. Чей-нибудь отъезд, особенно внезапный, наделал бы немало шуму в такой маленькой и замкнутой общине. Но из Нижнего Стоуви в последнее время никто не уезжал. Значит, убийца по-прежнему здесь…
— Генри! — повторил он с растущей досадой.
Иногда по утрам Генри бывал очень послушен, и они обходили игровую площадку в рекордный срок. Но случалось, что на Генри нападала задумчивость. Он останавливался без всякого внятного повода и долго стоял, глядя вдаль (где сам Пирс ничего не мог рассмотреть), глухой к мольбам хозяина. В такие минуты Пирсу казалось, что глаза у пса словно стекленеют. Вот и сейчас Генри застыл на месте и как будто к чему-то прислушивался.
— Вот паршивец! — проворчал Пирс. — Из-за тебя опоздаю на работу!
Сегодня ему как раз хотелось приехать в управление пораньше. Тессе он сказал, что должен уделить первому своему самостоятельному делу больше внимания и сил.
— Ты только подумай, родная, если мне удастся раскрыть дело без помощи старика, меня, скорее всего, повысят!
К счастью, «старика», то есть Маркби, рядом не было, и он не слышал, как нелестно именует его молодой подчиненный.
Тесса же, к которой и была обращена пламенная речь, сразу перешла к сути, сухо заметив:
— Сегодня твоя очередь гулять с Генри!
Поэтому Пирс вышел на прогулку с целлофановым пакетом в кармане и с псом на поводке. Пока они еще никого не встретили, что было странно. Обычно в такой час им то и дело попадались другие собачники. И Пирс, и Тесса зорко следили за теми, кто не трудился убирать за своими любимцами. Однажды Пирс пытался призвать к порядку одного хама; он показал ему объявление у входа на собачью площадку, где черным по белому было написано, что домашним питомцам не позволяется загаживать территорию. Собачник, тощий мозгляк с острым носиком, очень похожий на своего пса, огрызнулся:
