— Твой кузен не придет на танцы. Он дал понять, что у него другие планы на этот вечер.
— И ты поверила ему? — Хлоя почти прокричала это, разбудив половину спящей аудитории.
Все, включая Джокасту, уставились на нас.
— Простите, госпожа Дайхард? Вы хотите узнать, поверила ли я великому оку, что указывает мне на ещё не случившееся, но грядущее? — преподавательница ткнула себя в лоб, и я сползла по спинке стула. Только этого нам не хватало сегодня.
— Простите, госпожа Фьюсайт, моя реплика предназначалась Элоизе Ранвей. Она только что призналась, что у неё было видение, вот я и не сдержалась. И ты поверила ему, Элоиза?
Хлоя остервенело подмигивала мне. Сделав глубокий вдох, я поднялась с места чтобы подыграть.
— Да. У меня было видение.
Я ещё пожалею об этом.
— Как любопытно, выйди вперёд, мы все жаждем узнать.
Никто не жаждал. Все хотели вернуться ко сну и своим делам. Моим грядущим выступлением никто не был заинтересован, потому что каждый прошел через нечто подобное: убедил Фьюсайт, что у него открылся третий глаз, сделал нелепое предсказание и получил зачёт. Только я пока болталась среди отстающих из-за безумного желания сдать все по-честному. Но по-честному явно не выходило. Сомневаюсь, что предвидению и прорицанию вообще можно обучиться.
— Расскажи, милая, как на тебя снизошло озарение? — Джокаста погладила меня по щеке своим жутким когтистым пальцем с массивным перстнем.
— Я просто пила свой чай…
Помимо смердящих благовоний, чай был неотъемлемой частью занятий. Пах он омерзительно, словно пролежал в сыром подвале не один год.
— Я внемлю тебе, Элоиза.
Убью Хлою. Но она права, тянуть с зачетом больше нельзя, иначе все праздники мне придётся наверстывать, а у меня больше нет времени на эту лженауку.
— Сначала у меня всплыла одна чаинка. Это, как мы все знаем, к большой удаче, — заикалась я, прекрасно понимая, что фантазии моей точно не хватит убедить Джокасту, а от перспективы врать меня тут же замутило.
— Чаинка — это прелестно, — подбадривала меня прорицательница.
Я могла бы наплести что угодно. Спрогнозировать завтра снег и создать его, чтобы получить зачет, могла бы придумать то, что никак не проверить, но я брякнула это:
— Вижу загадочного гостя в стенах Нуриджа. Он приедет с юго-востока. Его появление сулит неприятности. Волос его светел, а кожа нежна. Имя его начинается на Б.
Хлоя ударила себя по лицу, а я с трудом опомнилась. Я точно не это собиралась сказать. Не думаю, что в ближайшее время в академию кто-то вообще приедет. Но в этот миг я совсем не контролировала себя, словно кто-то другой говорил за меня.
— Как волнительно, Элоиза. Осталось дождаться этого Б, чтобы поставить вам зачет. Занимайте ваше место.
— О чем ты только думала? — сокрушалась Хлоя после пары. Легко ей говорить, она предсказала, что уколет палец иглой и просто пришла на следующее занятие с огромным пластырем.
— Я не думала. Оно само вырвалось.
— Ага, тебя на самом деле накрыло видением?
Не хотелось признавать, но это действительно было похоже на видение. Не стала делиться с Хлоей своими подозрениями, тем более нам навстречу шёл мрачный Генри.
Как-то быстро пролетел этот день, даже не заметила, что уже пора идти на ужин. Есть мне совсем не хотелось.
— Что с лицом, Мокбрайт? Мой кузен работой завалил перед зачетами?
— Если бы, — кисло ответил парень и осуждающе посмотрел на меня, словно это я придумала экзамены и капитана Дайхарда на его голову.
— Не томи, все равно же выпытаю.
— Тут и пытать нечего. Министерство шлёт к нам инспектора.
— Да ну!
Желудок неприятно скрутило. И кого же папа решил отправить в Нуридж?
— Наша новенькая его отлично знает, правда, Алоиз? — Генри сузил глаза, словно лишь одна я была повинна в грядущей проверке. Хотя чего кривить душой, я в ней как раз и виновата. Из-за меня Нуридж попал в поле зрения папеньки.
— И кто же? — спросила, уже догадываясь, о ком было моё фальшивое видение
— Бовард Леминбрюк!
— “Б”! Алоиза, хитрая ты лиса! Джокаста просто с ума сойдет! Это же стопроцентный зачет. Ты была в курсе, признавайся?
Не знала. И я точно не провидица. Кажется, то, что знает Гидеон, теперь знаю и я. Только работает это штука как-то выборочно и по желанию тьмы.
— Не могла она знать, — процедил Генри. — Письмо пришло совсем недавно. Ты бы предупредила нас заранее, если бы министр Нобераль намекнул о проверке?
— Конечно! — тут же оскорбилась я.
Отец хоть и слал мне письма, но они были сухими и дежурными. Спрашивал, как мои дела, и хорошо ли со мной обращаются. Правильно ли я питаюсь, завела ли друзей.
— Тогда у тебя реально открылся третий глаз, — продолжала восхищаться Хлоя, и только Генри оставался скептичен. Кому, как не ему, знать о моей дружбе с тьмой капитана Дайхарда.
За всей этой суетой я совсем забыла встревожиться о главном: мой жених приезжает в Нуридж посреди зачетной недели. С проверкой! Перед танцами! А у меня все ещё нет партнера. В этот раз слезный эфир может и не спасти меня от печальной участи плясать с Леминбрюком, но я попытаюсь, а заодно поблагодарю тьму за сданный зачет по прорицанию.
Глава 25
Алоиза
На ужин я не пошла. Хлоя ещё долго кричала мне вслед, что больше не будет перешивать мне платье, если я похудею ещё сильнее. Я лишь махнула рукой и скрылась за поворотом, а после уже бежала что есть духу, придерживая подол мантии. От западного крыла меня отделяло лишь несколько коридоров да пара лестничных пролётов, но даже они казались мне пыткой. Я хотела вновь увидеть Гидеона и посмотреть в его глаза. А если… если он вновь будет топить меня в своем вежливом равнодушии, то я непременно воспользуюсь советами того старика. Хотя чего ждать? Сделаю это прямо сейчас!
Решительность моя таяла с каждым пройденным шагом, а когда я замерла у двери в кабинет коменданта, у меня осталось единственное желание: сбежать. Слишком уж вызывающими были мои намерения.
Несколько раз я замахнулась чтобы постучать, но всякий раз безвольно опускала руку.
Скоро вернётся Генри после ужина, и я потеряю последний шанс поговорить с Гидеоном без свидетелей. Очередной глубокий вдох. Даже магия встрепенулась и сконцентрировалась на костяшках пальцев. Едва я поднесла кулак к двери, как её толкнуло легким порывом ветра.
Не заперто?
Осторожно шагнула внутрь. Огарок свечи в держателе слегка чадил, а отблески пламени танцевали по корешкам книг, стопкам неразобранных бумаг, по бледному лицу.
