Через пять минут прилетает смс. Чтобы я отдыхала, он ненадолго. У него важная встреча. Неспеша принимаю душ, чтобы смыть с себя остатки сна. Все равно не уснуть. Если меня разбудили, то все, сна больше не видать. Натягиваю просторную футболку и спортивные штаны, закручиваю волосы в гульку и иду завтракать. Солнце пробивается сквозь стекла, освещая кухню. Тут уже привычно суетится Зинаида.
— Доброе утро, Зина.
— Ой, Ульяночка, а что ты так рано?
Смеюсь, потому что в последнее время для меня в восемь часов подъем — это рань.
— Да вот, Ярослав куда-то умчался. Разбудил.
Женщина усмехается и бросает взгляд в окно.
— Да, это он умеет. Ураган, не меньше.
Передо мной возникает тарелка с аппетитной творожной запеканкой. Обожаю её. Тем более Зинаида умеет её готовить как в садике. Помню, мы все ждали это блюдо с каким-то диким трепетом и с аппетитом потом уплетали за обе щеки.
Быстро расправляюсь с ней и иду на улицу подышать воздухом. Внутри все спокойно, мысли в порядке, и я наслаждаюсь таким состоянием. Наконец, можно выдохнуть и жить дальше. Ждать родов. Охаю от сильного пинка в живот. Да уж, девочки активизировались и пинают меня теперь при каждом удобном случае. Ярославу смешно, а вот мне доставляет некий дискомфорт.
— Спокойно, дамы. Мама просто погуляет.
Замечаю за собой, что иногда разговариваю с крохами, и это вызывает во мне чувство восторга. Еще немного — и я познакомлюсь с ними. Не успеваю додумать мысль, как в ворота заезжает машина Ярослава. Быстро он. Напрягаюсь, когда с заднего сиденья выходят родители, а с переднего — незнакомая дама.
— Доча, — ко мне спешит мама и хватает меня в охапку, — как ты?
Чувствую укол вины, но быстро разгоняю все мысли. К сожалению, жизнь за городом не позволяет видеться с родителями часто.
— Добрый день.
К нам подходит та самая незнакомая женщина и улыбается. На ней строгий светло-серый костюм, белая блузка, и в руках красная папка.
— Я на минуту.
Ярослав тянет меня за руку, и во мне с каждой секундой растет подозрение, что сейчас что-то будет.
— Яр, — шиплю ему в лицо, — а что происходит, любимый?
Серые глаза на мгновение расширяются, и в них даже мелькает что-то, похожее на панику, но Гаврилов быстро берет себя в руки.
— Солнце, эта дама согласилась нас сегодня расписать.
Я застываю не в силах поверить в услышанное.
— Что ты сказал? А ты меня не забыл спросить?
Да как он додумался вообще до такого?
— Милая, я хочу, чтобы наши дети родились в законном браке. Тебя тащить в ЗАГС я не хотел, чтобы ты лишний раз не переживала, а сейчас просто распишемся и все. Обещаю после рождения девочек устроить настоящую свадьбу, если ты захочешь.
Проглатываю ругательства. Боюсь, что их услышат родители, а они в этом вопросе на стороне Гаврилова.
— Я не собираюсь выходить за тебя замуж в спортивках и с дулькой на голове!
Все же взрываюсь и высказываю это повышенным тоном.
— Так тебя же никто не видит, кроме нас, любимая.
Пикнуть не успеваю, как меня сгребают в медвежьи объятия, и вся воинственность испаряется.
— Уль, выходи за меня, а?
Для приличия молчу какое-то время, хотя уже все решила.
— Ладно. Но с тебя настоящая свадьба.
— Обещаю. С дракой и конкурсами.
Фыркаю и вижу облегчение в глазах моего самого-самого мужчины.
Нас быстро расписывают выдают уже готовое свидетельство о браке. Мне на палец надевают обручальное кольцо. Садится, на удивление, как влитое. Я же только недоуменно хлопаю глазами. Шлепают штамп в паспорт, и Влад по поручению Ярослава отвозит регистратора в город.
С этого момента начинается наша с Ярославом семейная жизнь. Да, все у нас не как у людей, но от этого я ничуть не проигрываю. Гаврилов сдувает с меня пылинки всевремя, оставшееся до родов, и бдит за моим отдыхом. Выезжаем мы с ним крайне редко, потому что итак свежий воздух, и нефига куда-то мотаться. Ну это с его же слов.
Так незаметно пролетает два с половиной месяца, и приходит время ехать в клинику снимать пессарий. Процедура проходит быстро, и Гаврилов, чтобы сгладить неприятные ощущения, покупает мне огромное ведро мороженого. Только за это готова полюбить его ещё сильнее. Хотя, казалось бы, сильнее некуда.
Просыпаюсь на следующее утро от резкой боли в животе. Сначала пугаюсь, что что-то снова случилось. Но постепенно понимаю, что это похоже на схватки. Ярослав спокойно спит рядом, не замечая моих стенаний. Нет, я не ору от дикой боли. Мне вообще кажется, что эти схватки ненастоящие. Как положено, засекаю промежутки, иду в душ. На часах пять тридцать, а я брожу по комнате, как привидение.
— Солнце, ты чего не спишь?
В этот момент скручивает очередная схватка, и я охаю, хватаясь за живот.
— Что такое?
Гаврилов испуганно смотрит на меня, все ещё наполовину в дреме.
— Да ничего. Нормально все. Схватки, кажется.
А вот теперь пугаюсь я. Потому что он снова подрывается.
— А что ты молчала? Быстро собирайся, в больницу поехали.
— Да все нормально, Яр.
Он мгновенно облачается в джинсы и свитер и собирает мою сумку в роддом.
— Так, во что тебя одевать?
Делаю глубокий вдох и плетусь в комнату. Уже сидя в машине, вспоминаю, что не сняла украшения и не подстригла ногти.
— Блин, ну вот как ты собиралась-то, а?
— Не ворчи. Просто я сама не ожидала, что роды начнутся сегодня.
Нахожу в бардачке ножнички и делаю маникюр, пока Ярослав мчит на всех парах в клинику.
— Да не несись ты так. Ой.
— Что? А вдруг ты родишь сейчас?
Хочется рассмеяться, но схватки не дают этого сделать. Мы прилетаем в клинику, когда вход ещё закрыт, и Ярослав настойчиво звонит в дверь.
— Слушаю.
Он застывает на пару мгновений и выдает.
— Доброе утро. Мы, кажется, рожаем.
Трясусь от смеха. Меня быстро оформляют, поднимают в родзал, и через несколько часов я становлюсь матерью двух очаровательных малышек. Роды проходят болезненно, но успешно, и меня отправляют в палату отдыхать.
Ярослав сокрушается, что я не пустила его на такое событие, но не жалею. Не хватало ещё, чтобы он после всех тех воплей стал меня жалеть или ещё что похуже. Он приходит вечером и не может отлипнуть от дочерей. Сидит и смотрит на них влюбленными глазами, а мое сердце наполняется щемящей нежностью от одного взгляда на них.
