Выглядел Андрей очень не плохо. Не похоже, что его держат здесь насильно. Признаков ломки я не заметила. Ничего, чего я боялась.
Я потопталась на пороге, перебросила пакет с уликами в другую руку и решительно выдвинула стул и села напротив.
Андрей не торопился развеять паузу, смотрел и улыбался. И я была рада его видеть, несмотря на недавнюю попытку мной закусить.
— А почему — «слава богу»? Ты обо мне беспокоился?
— Еще как. Голову ломал — съел я тебя или нет.
— Обошлось, — сдержанно ответила я, сообразив, что это шутка. Только мне вот почему-то смешно не было.
— Обошлось, — повторил он и показал клыки. — Принесите кофе! Ты будешь?
Я покачала головой. Через несколько минут охранник Эмиля принес по бумажному стаканчику — мне тоже, несмотря на то, что я отказалась.
— Судя по лицу, расследование продвигается? С кем дралась?
Я автоматически дотронулась до подбородка и вдруг поняла, что с Андреем не так — он никогда не был таким равнодушным к происходящему. Темные глаза помертвели. Он был спокойным, как будто уже понял, что происходит и смирился с этим.
— Что в пакете?
Я проигнорировала вопрос и вытащила телефон. Чернов наснимал на славу — десятка два разных ракурсов мертвого вампира. Я протянула телефон Андрею.
— Не узнаешь его?
Андрей листал фотографии молча. Лицо ничего не выражало, он неторопливо пил кофе, а затем вернул телефон. Молча. Смотрел мне в глаза, откинувшись на спинку стула и держал перед собой стакан, делая маленькие глотки.
— Ты его знаешь? — повторила я.
— И я за тебя еще беспокоился. Расследование продвигается, молодец, Кармен. Сколько уже настреляла?
— А сколько их было? — в тон спросила я.
— Не знаю. Этот приходил несколько дней назад. Про тебя спрашивал. Как ты его нашла?
— Съездила за ним в «Турист».
Мы несколько секунд пытливо смотрели друг другу в глаза, как будто ждали, кто оступится первым и сболтнет лишнего.
— Что происходит? — наконец спросила я. — Почему ты здесь? Я могу тебя отсюда вытащить, если хочешь.
— Не бери в голову, Кармен. Я лучше здесь посижу.
Это меня убило. Я не нашла что ответить и тупо смотрела на него. Андрей признал, что не стремится на свободу.
— Ты чего-то боишься? — попробовала прощупать я почву.
— Нет.
— Что тогда?
— Брось это дело, Кармен, пусть твой урод сам разбирается со своими проблемами.
— И что это значит? Почему?
— Это значит, что ты осталась одна в этой каше и кругом вампиры. Вот что это значит. А Эмилю на тебя плевать. Думаешь, я напился просто так? С нарезки слетел? Я охотился ради твоих дурацких трупов! Или ты считаешь, что я себя не контролирую?
Я так и считала, но… Андрею верила вопреки логике и здравому смыслу.
— Ты недоговариваешь, — я утверждала.
Андрей не ответил. Тяжело с ним.
Я со вздохом вытряхнула пакет на стол: мобильники из «Туриста», связка ключей, футляр для драгоценностей, записная книжка с вырванными страницами и прочее барахло, что нашлось на полках в кладовке.
Андрей без интереса поворошил горку улик и безошибочно вытянул за колечко ключи.
— Это мои. Теперь понятно, куда они делись.
Он полистал записную книжку, посмотрел телефоны, провел пальцем по бархату коробочки. Больше ничего не узнал. Ключи Андрей забрал себе и я не стала возражать, остальные вещи сгребла обратно в пакет.
— Поосторожнее, Кармен, — сказал Андрей. — Не оставайся одна, ладно?
Я кивнула и поднялась. Меня ждала еще куча дел.
Ребята остались в «Туристе» разгребать завалы и искать улики в компании пары вампиров Эмиля. В машине я была одна, вроде бы, раннее утро, но Ворошиловский удивил оживленностью.
По дороге я позвонила Никите.
— Ну и как там? — спросила я, услышав его невеселый голос.
— Без изменений, — буркнул он. — Слушай, а нам вообще полагаются выходные? Или хотя бы, сон?
Я нервно хихикнула.
— Не поверишь, но когда я задаю этот вопрос Эмилю, он начинает орать.
Никита тяжело вздохнул и я его подбодрила:
— Ладно, когда закончите с гостиницей, можете ехать домой. В «Фантом» звонили?
— Звонили, — недовольно ответил Никита. — Тоже никаких изменений. Они, кстати, спрашивали, когда мы заберем Стаса, клуб скоро закрывается.
— Стаса?
— Так он же у них спит, — напомнил Никита.
Я с запозданием вспомнила, что мы оставили беднягу в кабинете Павла Павловича.
— Пусть вызовет такси или заберите на обратном пути. Так что успокой их там, мы им Стаса не навсегда оставили.
Никита укоризненно вздохнул и попрощался — очень вовремя, я как раз заезжала на парковку бара.
Я припарковалась поближе к дверям, чтобы не идти через продуваемую всеми ветрами стоянку, и, натянув поглубже шапку, вышла из машины. Холодный ветер с шорохом гонял по асфальту смятую газету.
Наверное, зря я сюда приехала… Но мне нужно еще раз поговорить с охотниками — одной из последних ниточек, которые связывали меня с убийцами. Я задумалась о предстоящем разговоре, поэтому для меня стало полной неожиданностью, когда дверь бара не поддалась.
— С чего бы это? — пробормотала я, разглядывая темную вывеску.
На моей памяти бар был открыт и в самые трудные времена. Даже передел власти в городе, когда охотники были объявлены вне закона, не повлиял на бесперебойную работу заведения. Ситуация становилась колючей. Если охотники попрятались, значит, дело совсем плохо.
Я вернулась в машину и вытряхнула пакет на соседнее сиденье. Дорогой телефон последней модели был Маринкин. Остальные могли принадлежать другим жертвам. Не зря у всех троих вычистили карманы.
Красный, наверное, первой жертвы, не могу представить охотника с красным телефоном. Я отыскала запись — «папа» и дальше не стала копаться, нажала кнопку вызова и приготовилась услышать старого бармена. Ответили нескоро, приглушенным женским голосом.
— Кто это?
Вот я и нашла подружку убитого.
— Это Яна. Городская охотница.
Охотница справилась с дыханием и спросила:
— Чего тебе надо? — страх и неуверенность пропали, голос зазвучал твердо. Не меня она испугалась, когда зазвонил телефон. — Откуда у тебя этот телефон? Это трубка моего парня!
— Могу вернуть, — предложила я. — Прямо сейчас.
— Не надо. Я уезжаю, так что оставь на память, — голос, даже сквозь шипение несправного микрофона передал сожаление.
