Морган попытался возразить, но в глазах Уолкера было нечто такое, что остановило юношу. И он вместе со всеми молча следил, как Темный Родич пошел в Долину Костей.
День замер в безмолвии, ветер стих. На фоне серых камней двигался только Уолкер, беззвучно, словно призрак, пересекающий каменистое плато. Последнее время он испытывал странные чувства. Темный Родич едва не умер от яда асфинкса, потом чуть не погиб в Каменном Очаге, и какая-то часть его, безусловно, умерла бы, если бы магии не удалось справиться с недугом, когда умер Коглин. Отправляясь в путешествие, Уолкер был совершенно разбит и уничтожен, идти его вынудил только гнев, страх перед одиночеством и желание проникнуть в тайны Уль Бэка и Черного эльфийского камня. Даже Оживляющая, несмотря на заботу о состоянии его души и тела, не могла помочь Уолкеру вновь обрести себя. Темный Родич был совершенно опустошен и решился на этот поход в смутной надежде понять свое предназначение в этом мире.
И вот теперь, здесь, на этой бескрайней пустынной полоске земли, где царили страх, сомнения и слабость, Уолкер вдруг решил, что у него появилась возможность вновь вернуться к жизни. И эту надежду породил Коден. До этой минуты магия внутри него молчала. Она столько раз подводила Уолкера и, казалось, уже совсем иссякла. Разумеется, магия помогала ему. Защищала от опасностей, отпугнула урдов, когда те подошли слишком близко, отвела брошенные снаряды. Однако это была жалкая, ничтожная капля в сравнении с тем, что она могла прежде. Он перестал понимать других, утратил особое восприятие мира, не мог предвидеть грядущих событий. Силы покинули Уолкера, ушли так же безвозвратно, как древний мир, как его жизнь с Коглином и Шепоточком в Каменном Очаге. Когда-то Темный Родич мечтал, чтобы магия исчезла, оставила его в покое, мечтал стать таким, как все. Но теперь он понимал, что желание это было пустым и глупым, особенно ясно это стало после смерти Коглина, результатом которой оказалось истощение всех его физических и душевных сил. Уолкер никогда не будет таким, как все, и никогда не обретет покоя, если магия покинет его. Он не может изменить свое предназначение. И Коглин говорил ему об этом. В пути Уолкер понял смысл его слов.
Теперь Уолкер нуждался в магии. Он требовал ее.
Темный Родич хотел проверить, может ли он по-прежнему рассчитывать на свою магию. Он почувствовал присутствие Кодена раньше, чем Пи Элл, и понял, что представляет из себя этот зверь, еще до того, как Хорнер Диз описал чудовище. Припав к земле среди камня и скал, тот молча потянулся к Уолкеру, как это всегда случалось с живыми существами при его приближении. Он чувствовал, как Коден взывает к нему. Уолкер Бо не понимал, зачем это нужно зверю, однако знал, что должен откликнуться.
Он пошел напрямик через завалы булыжника и окаменевших деревьев туда, где поджидал Коден. Уолкер знал, где затаился зверь, присутствие Кодена вновь воскресило его магию. То было неожиданное, бодрящее и вместе с тем успокаивающее ощущение — его сила пробуждалась к жизни, и Уолкер убеждался, что магия вовсе не исчезла, как он полагал, а просто выжидала своего часа. И Уолкер упрекнул себя: разве не старался он с присущим ему упорством отрицать ее существование?
Туман клубился между скал, белые завитки образовывали витиеватые узоры и странные полосы на фоне серой земли. Издалека, из-за стены утесов, до Уолкера доносился плеск океана, глухой гул, эхом отдающийся в безмолвии. Темный Родич замедлил шаг, чувствуя, что Коден совсем рядом, впереди, и не в состоянии до конца избавиться от подозрения, что его влечет навстречу гибели, и если магия не сумеет защитить его, он пропадет. «Ну а если и так»? — подумал он, но сразу отмел эту мысль.
Уолкер ощущал, как внутри него пылает магия, точно пробужденный к жизни огонь. Он спустился в углубление между двумя валунами, и перед ним словно из-под земли появился Коден. Как будто пыль, устилавшая скалы, внезапно приобрела форму чудовища. Зверь был огромный, раза в три больше Уолкера, матерый и старый. На огромных лапах загибались желтые когти.
Коден поднялся на задние лапы, фыркнул, пасть его раскрылась, обнажая сверкающий ряд зубов. Пустые белые глазницы уставились вниз, на пришельца. Уолкер не двигался, жизнь его висела на волоске — довольно одного удара могучей лапы. Он видел, что голова и тело Кодена изуродованы, для того чтобы он казался еще более жутким и вместе с тем нелепым, чтобы исчезла симметрия, некогда придававшая грацию зверю.
«Поговори со мной», — мысленно попросил Уолкер.
Коден заморгал и нагнул вниз морду. Уолкер заставил себя встретить невидящий взгляд чудовища. Он ощущал горячее смрадное дыхание.
Какое-то мгновение он был уверен, что непременно погибнет. Магия отказалась служить ему, сейчас Коден протянет лапу и прихлопнет его, как муху, хищные когти разорвут его на части, и это будет конец. Но тут он услышал, как зверь отвечает ему, услышал горловые звуки медвежьего языка, пойманные и преобразованные магией.
— Помоги мне, — попросил Коден.
Теплая волна захлестнула Уолкера. Жизнь вернулась к нему. Он не сумел бы описать, как это произошло. У него было такое чувство, словно он заново родился и опять смог поверить в себя. Лицо Темного Родича озарилось улыбкой. Магия по-прежнему принадлежала ему.
Уолкер медленно протянул здоровую руку и погладил морду Кодена, ощущая под пальцами не только грубую кожу и мех, но гораздо большее — он чувствовал его душу. Через прикосновение он ощутил боль этого зверя, прочел его историю. Он подошел ближе, изучая огромное, покрытое шрамами тело, больше не испытывая страха перед его гигантскими размерами. Уолкер понимал: зверь — всего лишь пленник, перепуганный, разъяренный, сбитый с толку и отчаявшийся. Теперь он желал только одного — освободиться.
— Я освобожу тебя, — прошептал Уолкер.
Он попытался разглядеть, чем связан Коден, но ничего не обнаружил. Где цепи, которые сковали несчастного? Уолкер обошел зверя вокруг. Огромная голова поворачивалась вслед за ним, стараясь ничего не упустить. Уолкер продолжил осмотр. Он нашел невидимые цепи магии, протянутые Королем Камня, и уже знал, как освободить зверя. Его придется снова превратить в медведя, в то существо, каким он когда-то был, стереть клеймо прикосновения Уль Бэка. Но его собственной магии для этого было недостаточно. Только Оживляющая обладала этой силой. Она смогла воскресить Луговые Сады из пепла, возродить то, что некогда существовало, а потом погибло. Но она предупредила, что не сможет воспользоваться магией до тех пор, пока не будет возвращен Черный эльфийский камень. Уолкер стоял, беспомощно глядя на Кодена. Огромное косматое тело зверя сжалось.
Темный Родич протянул руку и погладил Кодена. Мысли оформились в слова:
— Дай нам пройти, и мы отыщем способ освободить тебя.
Коден глядел на Уолкера из темницы своего изувеченного тела, невидящие глаза ничего не выражали.
— Идите, — сказал он.
Уолкер поднял руку, подзывая своих спутников, и опять положил ее на морду Кодена. Путешественники нерешительно приблизились. Впереди Оживляющая, за ней — Морган Ли, Хорнер Диз, Карисман и Пи Элл.
