— А я и не защищаю. Наоборот, злюсь на нее за то, что никак не могу на нее повлиять.
— У тебя только один вариант — договориться с судьей. Все-таки твоя Самсонова раньше не привлекалась, думаю, у нее есть шанс, что ее отпустят. А за что она так этого парня-то?
— Думаю, он сильно оскорбил ее. Возможно, пришел к ней, чтобы предложить помочь ей с алиби, и в цене не сошлись. Если бы Перышкин пораньше поднялся на лифте, то мог бы услышать, понять суть конфликта. А так, представь, он поднимается к ней, выходит из лифта и видит труп на лестнице… зонт в крови…
— Опять этот зонт… Кстати говоря, а вы не рассматривали такой вариант, что то, старое убийство могло быть совершено при помощи зонта?
— Попробуй с Самсоновой еще раз поговорить о том, что все участники того действия, я не знаю, убийства ли, драки ли, мертвы.
— Думаешь, не говорил? Ей и раньше говорили, причем она даже и не помнит, кто, что вся компания сгорела в той квартире.
— Им всем сказали одно и то же. Зачем?
— Думаю, чтобы каждый думал о том, что этот пожар — возмездие, наказание.
— А я считаю, что это делалось для того, чтобы каждый, узнав о смерти остальных, как бы успокоился: мол, не осталось свидетелей, живи спокойно.
— Ну да. И вдруг они все становятся обвиняемыми по одному и тому же делу, и по какому — убийству Вершинина!
У Седова ожил телефон — Воронков.
— Здорово. Да, я у Алика, как ты догадался? Да, конечно! Новости? Понял. Ждем.
— Серега? Надо было ему сказать, чтобы пива купил.
30 ЛераВся жизнь насмарку. Это как же глупо надо было прожить, чтобы угодить в тюрьму! Всю жизнь работать, зарабатывать деньги, вить уютное гнездо, чтобы сейчас вот сидеть на нарах, с грязными волосами и в грязном белье и слушать площадной мат товарок по камере. Одна мужа отравила, другая — сожителю ухо серьезно травмировала, третья — три года держала тело мертвой матери в подвале на даче, чтобы пенсию ее получать.
Как же она хотела домой! Там — настоящий рай! Она заберется в ванну и будет там лежать до тех пор, пока волосы не перестанут смердеть тюрьмой.
Ногти отросли, толстый слой припеченного лака сдвинулся намного, все выглядело отвратительно. Волосы стали сальными, к ним прикасаться-то было противно. И некому было принести самое необходимое — чистое белье, колготки, спортивные штаны, теплый свитер, носки, продукты, шампунь и еще тысячу разных мелочей, без которых она не могла жить.
Перышкин врет — у него ничего не получится. Зря она обратилась именно к нему. Есть более крутые адвокаты, Смушкин, к примеру, или Петровский. Но как их найти, попросить встретиться с ней? Через кого? Она растеряла всех подруг, вернее, они сами от нее отвернулись. Побоялись за своих мужей. А она и не собиралась никого отбивать или уводить из семьи, просто проверяла, нравится ли она мужчинам, желают ли ее еще, не постарела ли она. Это пунктик у нее такой — возраст. Но ей всего-то 42! До старости еще далеко. Жила бы себе спокойно, работала, путешествовала. А может, ребенка взяла бы на воспитание из детского дома. Хотя это же все так сложно…
Как, как вернуться домой? Кто реально может помочь? Седов? Да что он может-то? Разве что она даст ему денег, а он передаст их судье? Он говорил что-то про знакомого трассолога, который помог бы составить заключение, будто бы Макс сам ранил себя зонтом.
Да она готова отдать любые деньги, лишь бы ее выпустили отсюда! Но где гарантии? В том-то и дело, что гарантий никаких!
Седов пытался ее запугать, мол, все, с кем они работали тогда, в «шоколадной» фирме, мертвы. Хорошо хоть не стал лгать и сказал, что Халин, Рыжова и Абрамова не убиты, каждый умер своей, только им предназначенной судьбой смертью. Но и без того она, конечно, испугалась. Хоть и страшно так думать, но Господь прибрал их за то зло, что они сотворили. А Леру отправили в тюрьму. А что, если ее оставили в живых специально для того, чтобы она исполнила свою миссию и рассказала о том, что они сделали тогда с той девчонкой?.. И если она расскажет обо всем, может, и ее Господь помилует? И если окажется, что Вершинина убил тот, кто отомстил за ее смерть, то его вычислят? Но справедливо ли это будет?
Ее звали Надя Соснова. Она пришла в их фирму так же, как и они все, — по объявлению. И их всех поразила ее чистота. Она была совсем юная, с ясным взглядом, улыбчивая и приветливая. Вот только не сразу поняла, что попала в вертеп. Разговорчивая такая всезнайка, она сразу же дала всем понять, что много читает, что собирается во второй раз поступать в юридический колледж, что планы ее в жизни грандиозные.
Они все удивились, когда узнали, что она круглая сирота, что последние годы провела в школе-интернате. Вот как она могла так сохраниться, не огрубеть, не обрасти толстой шкурой? Она всем делала замечания, поправляла, когда кто-то произносил слова либо с неправильным ударением, либо искажая их звучание. Таня, к примеру, всегда говорила «клеянка» вместо «клеенка», произносила много таких слов, которых они вообще никогда не слышали: жалиться (вместо жаловаться), чуешь (вместо слышишь) или вообще ругалась «гнида похмельная»! Ну и что? Таня родилась где-то в глубинке, потом жила с бабушкой во Владимирской области и постоянно слышала обороты ее речи, вот и впитала в себя.
«Вам всем читать нужно больше, если вы хотите чего-нибудь добиться», — так говорила-поучала их всех эта детдомовская всезнайка.
Над Катюхой посмеивалась, что та красится много, говорила, что красота должна быть естественной, что краска только портит кожу. Сама Надя мыла голову кефиром, ополаскивала отваром крапивы, которую собирала в парке.
Ванюшу унижала, говорила, чтоб он почаще мылся, а один раз даже мыло ему купила. Причем делала все это так уверенно и с таким знанием дела, что они все поначалу просто не знали, как на это реагировать, и над ней посмеивались.
А вот Михаил ей нравился. Ему она замечаний не делала. Все видели, как она смотрит на него, видно было, что она влюблена. Между тем у Михаила начался роман с Таней. Они постоянно куда-то уходили вместе. Запирались на складе, постоянно обнимались, целовались за шкафом.
Однажды, когда парней в офисе не было, Надя не выдержала и сказала, что Таня — доступная, что Михаил на ней никогда не женится. И что хоть сейчас, в современном мире, и не принято сохранять девственность до свадьбы, она сама, Надя, собирается беречь ее для будущего мужа.
Девчонки подняли ее на смех. Лера тоже хохотала, пыталась объяснить этой дремучей девке, что мужчинам вообще «по барабану», девственница ты или нет. Они или любят, или нет. Приводила пример, когда нормальные парни вообще женились на проститутках и были счастливы. «Дура ты, Лерка», — сказала тогда Надя. Больше она эту тему не затрагивала. Зато Таня злилась на нее, бросала на нее такие взгляды, от которых мороз пробирал по коже.
