Когда мне было семнадцать, мы с друзьями 27 часов ехали автостопом в Мексику, чтобы добраться до фестиваля Пунта-Яя (или как-то так), о котором мы слышали краем уха. Когда мы добрались до места, старый, коричневый от загара торговец тако предложил мне мескаль[45]. Я сделала хороший глоток и проснулась три дня спустя на какой-то улице с отпечатком копыта на лице… Я пропустила фестиваль, друзья меня бросили, и в итоге я ехала в переполненном автобусе в толпе местных жителей, изрядно заправившихся мескалем, куда-то на юг Мексики. Я слышала, что где-то там есть коммуна хиппи, и хотела ее найти. После четырех дней пути на трехколесном автобусе с курицей на голове я нашла своих хиппи. Я провела с ними месяц, в то время как мои родители регулярно звонили в университетское общежитие моей соседке по комнате и интересовались, где я. Весь этот месяц она говорила, что я в душе. Родители забили тревогу, когда до них дошло, что никто не может мыться постоянно.
Конечно, у склонности к риску есть и негативные стороны, например въехать на автомобиле на полном ходу в чью-то гостиную или забеременеть и не помнить от кого.
Если вы начинаете кричать на подростка, когда он не может справиться со своими эмоциями, он начинает кричать на вас в ответ, и ситуация заходит в тупик. Если в этот момент вы проявите выдержку и самообладание, есть шанс, что это получится и у вашего ребенка. Когда вы помогаете подростку справиться с его (и вашим) выбросом кортизола, его префронтальная кора тренируется. Первое, что вам нужно научиться делать, — это целенаправленно менять тон голоса и его выражение, когда вы хотите донести до подростка свою точку зрения, и забыть о том зудящем и резком тоне, под который выросла я.
Я хотела, чтобы моих родителей извлекли из моего сознания хирургическим путем, но, к сожалению, оказалось, что это невозможно. У моего внутреннего критика до сих пор венский акцент и голос, вызывающий стойкую ассоциацию с сиреной противовоздушной тревоги, которая никогда не отключается. Поэтому каждая клеточка моего тела всегда в полной боевой готовности к следующему блицкригу. Мои родители не любили, когда я что-то делала по-своему. В результате мы никогда не были близки, и я до сих пор не знаю, что они были за люди. Мы редко общались впоследствии и до самого конца жили в состоянии войны. Думаю, в этом была не только моя вина, но и их. Если бы хоть раз они признали, что, возможно, с самой малой долей вероятности, насчет чего-то они ошибались, я бы простила им все.
Проявляйте внимание
Если вы, как родитель, проявляете внимание, вашему ребенку будет легче вести себя так же. Если вы пытаетесь манипулировать и не способны контролировать собственные вспышки гнева, ваш ребенок будет вам под стать, и в ответ вы получите такую же реакцию. Если подросток просто сидит и молчит, это сигнал о еще более серьезной проблеме: либо эмоции копятся у него внутри, пока не произойдет настоящий их взрыв, либо он психологически от вас закрылся. Вы должны научиться говорить на его языке и видеть вещи его глазами, а не вскидывать руки в жесте отчаяния, настаивая, что это он говорит на языке, которого вы не понимаете. Просто признайте, что его стремление к риску, к независимости, тот факт, что для него друзья важнее вас, — это неотъемлемые части естественного процесса его развития.
В то же время не нужно ходить с приклеенной к лицу улыбкой: он моментально почувствует несоответствие между вашим внешним видом и внутренним состоянием. Подросток — это профессиональный детектор лжи, настроенный на лажу (см. «Над пропастью во ржи»).
Признавайте свои ошибки
Если вы все-таки вспылили — как бывает со всеми, — то, когда пыль осядет, извинитесь и признайте, что вы не идеальны. Ваш ребенок и так это знает, но ему будет полезно понимать, что и вы это знаете. Избегайте ситуации, в которой вы оба твердите как заведенные: «Это ты виноват», «Нет, ты». Вы будете все больше распаляться, и добром это не кончится.
Проявляйте эмпатию
Когда подросток приходит домой с разбитым сердцем, потому что его не взяли в футбольную команду или из-за того, что его отверг предмет его воздыханий, выслушайте его. Обойдитесь без советов, просто посочувствуйте… Давайте, вы же помните, как это больно, когда вас бросают, — поделитесь с ним своим горьким опытом. Подросткам нравится слушать, что и вы тоже когда-то страдали, как они сейчас. Чем хуже ваш опыт, тем счастливее себя почувствует ваш подросток. Он начнет видеть в вас человеческие черты за маской марсианина. Если вы приложите усилия, чтобы его понять, он попытается понять вас. Не читайте нотаций. Проявите внимание, открытость и гибкость. Не давайте оценок (подростки ненавидят, когда их оценивают). Возможно, он даже приоткроет перед вами дверь своего мира и, как бонус, позволит вам увидеть, какой он на самом деле. Никогда, заклинаю, никогда не говорите, если вдруг вы окажетесь правы: «Я же тебе говорила» или «Почему ты меня не послушался?». Постарайтесь не драматизировать ситуацию и не настаивать на своем. Если, как родитель, вы сможете от этого всего удержаться, вы достойны Креста Виктории[46]. (Я еще не дошла до этой стадии, хотя я иду, иду и иду.)
Ищите компромисс
Компромисс — это волшебное слово. Вы закроете глаза на то, что комната подростка выглядит как после бомбежки, если он согласится мыть посуду и менять нижнее белье раз в месяц. Это не только сделает вашу жизнь чуть более терпимой, но и позволит подростку изучить технику ведения переговоров, которая пригодится ему во взрослой жизни.
