Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
И это ещё не самое худшее положение, самое дно, когда мир объявляется враждебным наёмникам. Тогда туда прекращают полёты даже почтовики, их тупо прекращают страховать из-за запредельных рисков. Это крайняя мера, к ней прибегали всего два раза, и космическим силам СЕМа один раз пришлось проводить интервенцию для «умиротворения», а другой мир, по мнению заправил СЕМа, не стоил усилий, его прибрало одно из объединений исламских миров самого экстремистского толка. Каково там стало жителям, достоверно неизвестно, и это страшнее всего.
Дитрих стал печален. — Да, ребята, всё, что вы слышали о наёмниках, по большей части страшная правда. Олаф здесь говорил о космических викингах… есть среди ЧВК и такие. Они грабят планеты, не входящие в список. На них регулярно нападают или, если появляется возможность, бандиты устанавливают там свои правила.
— Понятно, что миры Русской тирании или Американской демократии в список вносить нет смысла, наёмники не самоубийцы, однако мирам просто под их защитой уже никто не даст никаких гарантий. Желающих связываться с русскими находится крайне мало, они и требуют за протекторат самую высокую цену, а уже американская защита часто не останавливает налётчиков. Я не говорю о мирах Китая, Индии, Бразилии, всевозможных арабских союзах — кое-как справляются только китайцы.
— И знаете, почему я о них не говорю? — Спросил он с загадочным видом.
Ребята опустили носы, они догадались верно.
— Завтра нам о китайцах расскажет Стар, о Бразилии Олаф, об арабах пишет Янек, а об Индии Энн.
— А как же свободные миры, сэр? — Спросил Джонни.
— Свободные миры защищает, во-первых, тайна, их координаты секрет. — Дитрих как ждал вопроса. — Во-вторых, хартия, заключённая Американской демократией и Русской тиранией. Мир, доросший до условий хартии, сто лет находится под её защитой. Американцы и русские вместе попросту уничтожат каждого, кто только попытается туда сунуться. Это очень подозрительные парни, на отношения с наёмниками и на весь СЕМ им плевать, и никакого удержу они не знают. Ну, а об их могуществе, думаю, рассказывать не нужно…
Он улыбнулся Джону, — потому что о нём нам завтра расскажет Брут.
— Ну, хватит о грустном, — произнёс Дитрих ритуальную фразу, — наказанные, по местам. Обсудим лекцию. Кто хочет высказаться?
Энн неуверенно подняла руку, после кивка Дитриха заговорила с жаром. — Я считаю, что очень плохо, что люди так разобщены, сэр! Сообща мы добились бы гораздо большего, сэр!
— Чего, например? — Ласково спросил Дитрих.
— Мне трудно судить, я не политик или экономист, но жизнь людей точно можно сделать намного лучше! — Сказала она с вызовом.
— Где лучше? На планетах? — Уточнил инструктор. — Кому тогда захочется в космос? И пусть на планетах — на всех планетах без исключения? Но, что для одних хорошо, для других неприемлемо!
— Я же говорила, что люди разобщены! Если бы все объединились…
— Они перестали бы быть людьми. — Грустно сказал учитель. — Люди разобщены просто потому, что это люди. Им нравится по любому поводу иметь собственное мнение, и лучшим доказательством своей правоты они считают убийство несогласных. Причём, обычно оппоненты объявляют убитых мучениками за правду и ещё больше стоят на своём.
Дитрих улыбнулся Энн. — Возможно, ты права, когда-нибудь люди договорятся, пока же в спорах рождается не истина, а контракты для нас. Пусть это плохо, но это так, и не мы этому виной. Люди и без нас увлечённо занимаются войной, тут как… э… с едой. У нас на родной планете во времена моей молодости ещё была возможность самостоятельно выращивать еду. Да-да, не смейтесь, многие так и делали. Но, согласитесь, намного проще купить еду в магазине или кафе.
— Но, сэр! Разве можно воевать только за деньги, сэр? — возмутился Вацлав.
— Только за них и можно воевать. — Сказал Дитрих холодно. — Энн во многом права — все прочие причины не стоят войны, любые споры взрослые люди могут решить диалогом. Не хотят — их дело, пусть воюют сами или нанимают профессионалов. Для нас нет правых и виноватых, мы не несём ответственность за чужие глупость и спесь, мы только отрабатываем контракты.
На теории у Жеки не получалось игнорировать смысл происходящего. Он спросил. — А как же справедливость, сэр?
— О! Справедливость! — Воскликнул Дитрих. — Кроме денег, мы всегда воюем за справедливость! Это же кормилица наша — неистощимый источник новых контрактов! Можно сказать, что справедливость — единственный наш наниматель, остальные всего лишь посредники.
Жеку вполне устраивал ответ учителя, только никак не понять, насколько он серьёзен. Жека пока отступился перед этой загадкой, сообразил, что просто она не решается.
На фехтовании Жека, наконец, смог отринуть мысли, человеку со шпагой не о чем думать. Луи показал всему классу уколы и выпады, обещал скоро научить их отражать. А пока и-раз, и-два…
Для разнообразия игра с кольцами, они в звене уже справляются с двумя. Олаф предложил сыграть звено на звено, стенка на стенку. Правила обычные — за потерю кольца бег по залу до окончания схватки. Жека сразу согласился. Второе звено допустило грубую тактическую ошибку — сосредоточились на лидере, хотя по военной науке первым нужно выбивать слабейшего.
Джонни вторые не принимали всерьёз, пока он исподтишка не отправил в забег половину состава, а когда, наконец, его вышибли, Жека с Ленкой остались против Олафа и Блюма, великанам ничего не светило. Первое звено вновь подтвердило лидерство, что остальные оценили кривыми ухмылками.
Олаф тут же принял их на свой счёт и вызвал третье звено. Сыграли практически на равных, как и положено лидерам, остались Олаф и Янек. Поляк оказался просто менее выносливым или не таким упорным. Да и к чему сопротивляться, если с его потерей схватка заканчивалась — бегать уже не придётся. У Олафа сил реагировать на новые кривые ухмылки тоже не осталось. Поэтому в позицию, и-раз, и-два…
Настали долгожданные занятия у Сузуки — из-за вчерашнего недоразумения Жека успел по ним немного соскучиться. Японец нарочито игнорирует первое звено, делая оскорблённый вид. Ребятам ясно, что ему жутко неловко, сам понял, как глупо себя вёл. Кадеты великодушно избавили его от выяснений, без слов заняли ложементы — третий класс перестал искушать судьбу, подорвали в зал фехтования загодя.
Жека укладывался в ложемент, словно на массажный стол. Временами придётся потерпеть лёгкое неудобство, в конце же его ждёт нирвана.
«— Только бы не уснуть», — дал себе Жека команду, он немного беспокоился. — «Сузуки будить не станет, ещё обед просплю».
В наушниках раздался голос инструктора. — Стар… э… прости за вчерашнее, я напрасно разозлился из-за той глупой выходки.
Жека попробовал ответить. — Пожалуйста, сэр инструктор, сэр.
Сузуки его услышал. — Вот и хорошо. У меня к тебе просьба. Ты, пожалуйста, когда решаешь задачи, о чём-нибудь думай. Аппаратура, видишь ли, оценивает твою мозговую активность, как бы усилия, которые ты прикладываешь к решению, исходя из этого, выбирает сложность следующих задач. Э… Система выдаёт ошибку, если ты совсем не думаешь, деление на ноль даёт бесконечность.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
