К этому ожиданию добавлялось ощущение другой опасности. Этот варвар, Конан. Зачем он отправился в Гирканию? Что он мог найти там такого, что можно было бы использовать против Силы? Почему Че Фан до сих пор не вернулся с его головой в корзине?
– Можно я возьму их себе, Джандар? – спросила Давиния.
– Да, конечно, – рассеяно ответил он, а затем, словно вынырнув из своих раздумий, переспросил: – Что возьмешь?
– Рабов. – В голосе Давинии послышалось недовольство. – Ты что, не слушаешь?
– Конечно, слушаю. Просто скажи еще раз, сколько рабов ты хочешь?
– Четырех, – сказала она, пододвигаясь поближе. – Мне нужны молодые и сильные, красивые мужчины. Двое чернокожих и двое с кожей белой как снег. Одних я наряжу в жемчуг и рубины, других – в оникс и изумруды. И все это, чтобы я выглядела для тебя привлекательнее в таком обрамлении.
– Зачем тебе молодые мужчины? – нахмурился он. – У тебя и так полно слуг, чтобы управляться с нарядами и прическами. Да еще эта старая карга, Ренда, с которой ты все время шушукаешься.
– А кто будет носить мой паланкин? – рассмеялась она и прильнула к нему. – Ну, неужели мой Повелитель, которому я всегда рада служить как могу, откажет мне в моей просьбе?
– Нет, отказать тебе я не в силах. Будут тебе рабы.
В глазах золотоволосой женщины мелькнул огонек удовлетворенной жадности. Джандар вздохнул. Эта стерва сбежит, не задумываясь, к другому, если тот даст ей больше богатства. Конечно, Джандар не опасался, что найдется столь богатый соперник, но все же… Разумеется, ее можно привязать раз и навсегда, слив в чашу кровь из ее горла. Никто из окружающих и не узнает, что Давиния уже не жива, как прежде. Но он-то будет знать.
Кто-то за его спиной аккуратно закашлял. Джандар хмуро обернулся. Зефран стоял на мраморных плитах пола, покраснев до ушей и всячески избегая смотреть на Давинию.
– Ну, что там еще? – раздраженно спросил Джандар.
– Суйтай вернулся, Великий Господин.
Раздражение Джандара как рукой сняло. Вылетели из головы и мысли о Давинии.
– Пошли, – сказал он, вскакивая на ноги. Давиния, не потрудившись накинуть на себя что-нибудь более прикрывающее ее роскошное тело, поспешила за ним. Но Джандар даже не обратил внимания на полуобнаженную красавицу.
Суйтай ждал его в малом приемном зале. У ног кхитайца на мозаичном полу лежал большой мешок.
– Где Че Фан? – спросил Джандар, едва войдя.
– Погиб, Повелитель, – ответил Суйтай, и Джандар чуть не споткнулся.
Он уже привык к мысли о том, что эти двое чуть ли не бессмертны и уж, во всяком случае, неуязвимы для нормального оружия.
– Как?
– Тот варвар воспользовался помощью одной гирканийской ведьмы. Она свое тоже получила.
Кривая усмешка могла означать только одно: Суйтай убил ее.
– Ну, а варвар?
– Тоже мертв, Великий Господин.
Джандар медленно кивнул головой, ощущая странное облегчение. Конан стал для него лишь порывом ветерка, затихающим где-то вдали. Про него можно было забыть.
– С экипажем галеры покончено, как я приказывал? Я не желаю, чтобы между мной и Гирканией оставалось хоть одно живое звено. По крайней мере, пока я не могу взять под контроль эту страну с ее шаманами, и их заклятиями.
Кхитаец смутился:
– Повелитель, галера была сильно повреждена и не могла выйти в море. Я не мог ждать и отправился в путь на другом судне, на том, которое нанял этот киммериец. Я уверен, что племена охотников, живущие на побережье, уже позаботились о судьбе команды галеры.
– А матросы с этого судна?
– Мертвы, Повелитель. Я убил их всех до единого и сам привел судно в нашу бухту. – Что-то дрогнуло в обычно непроницаемом лице убийцы под тяжелым взглядом Джандара. – Ну, если честно, Повелитель, капитан этой посудины, жирный мужик по имени Муктар, выбросился за борт сам. Но это было слишком далеко от берега. Он утонул, я в этом уверен.
– Не слишком ли во многом ты уверен? – Голос Джандара был спокоен и мягок, но царапал, словно коготки скорпиона, карабкающегося по голой коже.
На лбу Суйтая выступил пот. Он-то знал, как колдун скор на расправу с теми, кто неточно выполняет приказания. Кхитаец торопливо наклонился к мешку, лежавшему у его ног:
– Вот, я привез вам это, Повелитель.
Веревки, стягивающие мешок, развязались, и из него на пол выскользнула девушка. Ее руки были связаны за спиной, а ноги подтянуты к груди впивавшимися в тело веревками. Она замычала что-то сквозь кляп и попыталась освободиться. Но двигаться могли лишь пальцы ее рук и ног.
– Это та девчонка, которую Конан похитил из нашего лагеря, Повелитель, – удовлетворенно заявил Суйтай.
Джандар только презрительно фыркнул:
– Не думай, что это искупает твои ошибки. Одной девчонкой больше, одной меньше…
– Да это же Эсмира! – воскликнула Давиния.
Джандар раздраженно поморщился. Он и забыл, что Давиния пришла вместе с ним.
– Нет, ее зовут не так, – он напряг память, – ее имя – Ясбет. Точно. А теперь иди в сад, Давиния. У меня тут есть кое-какие дела, которые тебя не касаются.
Но блондинка уже подбежала к связанной девушке и повернула ее так, чтобы лучше видеть ее лицо.
– А я тебе говорю, что это принцесса Эсмира, дочь принца Рошманли.
Во рту Джандара пересохло.
– Ты уверена? Ведь ходят слухи, что принцесса заключена в монастыре при одном из храмов.
Давиния смерила Джандара таким взглядом, которого он не простил бы никому. Но сейчас ему было не до субординации. Принц Рошманли был самым доверенным из Семнадцати Советников. Один из тех девяти. Человек, не водивший интриг с чужими женами, не захватывающий чужого золота, не делающий долгов в игорных домах. Его единственной слабостью, как говорили, была его дочь. Он был готов на все, чтобы оградить ее от черных сторон мира. Ради спасения Эсмиры разве не согласится такой человек ввергнуть Туран в войну? Если действовать аккуратно, то он должен клюнуть.
Вдруг взгляд Джандара упал на Давинию, злорадно улыбавшуюся, глядя на связанную девушку. Ему в голову пришла еще одна мысль. Он подозвал блондинку к себе и спросил:
– Ты говорила, что хочешь служить мне. Это правда?
– Тебе, – медленно ответила она, – я говорю только правду.
– Тогда сегодня ночью ты примешь участие в одной церемонии. Тебе нужно будет вонзить кинжал в сердце этой девчонки.
Джандар внимательно смотрел в глаза Давинии, ища в них нерешительность или сомнение. Ничего. Полная уверенность.
