Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Это, надо сказать, заняло достаточно времени. Диван был хороший, качественный. Каждый элемент обивки был прибит к остову маленькими мебельными гвоздиками, надежно натянут поверх плотного поролона, в котором топор вяз и застревал. Но Костя был упорен. Видимо, он решил расчленить диван на части, не допускающие никакой реанимации.
Он раскраснелся, его лоб покрылся каплями пота, а руки, было видно, уже немного дрожали. Как менеджер, руководитель фирмы по производству картона, Костя не имел достаточной физической нагрузки, и его спортивная форма оставляла желать лучшего. Он не практиковал пробежек, не любил ходить на лыжах, а полежать у телевизора любил. И теперь с удивлением отметил, что схватка с диваном дается ему не так уж легко.
– Ну, что это такое! – всплеснула руками бабушка Дружинина, пытаясь все-таки вмешаться, хотя вмешиваться, по сути, было уже поздно – диван уже был разрублен на два неравных куска с неровными краями. С одной стороны осталось больше спинки, с другой – больше сиденья. Кругом валялись щепки и мелкие куски дерева. Оба «полдивана» были все еще соединены между собой металлическим креплением, которое при жизни помогало дивану раскладываться, но было ясно, что Константин на этом не остановится.
– Мать, иди спать! – рявкнул, чуть обернувшись, Костя. – Кирюшка, уведи ее.
– Да? – удивился Кирюшка. – И пропустить все интересное? Ну, нет.
– Ладно, достали, – фыркнул Костя и продолжил.
Ольге Ивановне оставалось только убиваться. Кончина дивана огорчала до невозможности. Она привыкла к нему, на нем не болела спина. На нем любил кушать Кирюша, он заваливался на него с ногами, брал тарелочку на коленки и кушал. Олеся тоже сидела тут с подружками. Ольгу Ивановну злило, что в последнее время, после летнего перерыва, невестка снова оккупировала диван по ночам. Было неприятно по утрам приходить на кухню и снова заставать там уснувшую якобы ненароком невестку, так сильно загруженную работой. Но как же теперь-то быть? На чем кушать? А если он потом и стол разнесет?
– Стол хоть оставь! – взмолилась она, когда стало ясно, что диван восстановлению не подлежит. Костя вывернул металлический механизм и перегнул его пополам, сам покраснев от напряжения так, что все испугались, что он получит удар. Но обошлось. Не для дивана, конечно. Диван погиб. Костя отодрал ножки и порубил их на куски, полностью отделил сиденье, подлокотники и спинку и разорвал обивку. Даже не верилось, что он способен на такие активные действия в течение такого длительного времени. Всего на крушение диванной мечты ушло около часа. Ломать, конечно, не строить, однако тоже дело нелегкое.
– Ну что, закончил? – поджав губы, спросила горюющая мать. – Доволен?
– Очень! – кивнул Костя и только тут посмотрел на Светлану. О ней все как-то позабыли, она стояла в углу, за столом, и ее не было особенно видно за всем этим грохотом.
– Я не удивлюсь, если соседи вызвали милицию – труп искать, – фыркнула Олеська. – Совсем вы тут рехнулись, да? Хорошо, что завтра в школу не надо идти.
– Иди и спи! – рявкнул отец, не сводя глаз со своей жены. Олеська передернула плечами и вышла. Ольга Ивановна, видя, что сынок топор-то положил, осторожно зашла, убрала орудие преступления с глаз долой и теперь стояла, охала, глядя на обломки диванокрушения.
– Ну ты и даешь! – восхищенно прокомментировал происходящее сын Кирилл. И в его глазах, впервые, наверное, за все эти годы, промелькнула искорка восторженного, даже немного ошалелого соучастия. Ну и батя, ну и сбрендил! Кто бы мог подумать, что он на такое способен. Да он вообще, видимо, способен на многое! А батя стоял и смотрел на свою жену.
– Ну, ты идешь спать со мной? – наконец вымолвил он, сощурившись. – Или пойдешь на коврик у двери?
– Пойдем, – просто сказала Света и улыбнулась.
Костя с удивлением всмотрелся в ее лицо и вдруг понял, что такой счастливой не видел ее почитай что лет пять. Может, больше. В юности она сияла и улыбалась все время, а потом… что же с ними случилось потом? Он как-то перестал это замечать, просто не обращал внимания. При этом в его сердце всегда было место, укромное, теплое, надежно от всех запрятанное, где он держал свою любовь, свою Светку с ее улыбками и звонким смехом. Иногда он доставал ее оттуда, любовался, вытирал пыль, думал, вот, какая у меня жена-то. Хороша! И убирал обратно. А в последние годы все как-то руки не доходили достать, увидеть. То одно, то другое. Работы много, ремонт этот, опять же. Дети все время требуют чего-то. Футбол, чемпионат мира. Мелочи, мелочи, а Светкина любовь – она так и лежала, не забытая, но как-то отложенная на время и не востребованная. Пока не возник диван.
– Все… хорошо? – спросил он и замер, не в силах оторвать глаз от ее сияющего лица.
– Я люблю тебя. Но если ты отодвинешь стол, будет еще лучше, – рассмеялась она.
Ольга Ивановна, горестно перебирающая обломки, посмотрела на них двоих неодобрительно. Она вздохнула, очень громко и выразительно, но все же не решилась (помня о топоре) высказаться вслух, что если у кого проблемы, то чего ж мебеля калечить. За них денежки уплочены!
– И я тоже…
– Что? – переспросила Света, хитро улыбаясь.
– Я тоже тебя люблю! – громко сказал он. – Очень. Вот настолько! – И развел руки в стороны, охватывая весь созданный им беспорядок. А позже, уже лежа в их старой супружеской постели, они шептались и целовались до самого утра. После такого светопреставления уснуть было совершенно невозможно, но и, кроме этого, им было чем заняться. Они никуда не спешили, были очень внимательны и нежны. Они оба ждали этого момента больше полугода, а если быть честными, больше, много больше, никто уже не знал, как долго они этого ждали. Времени, когда они снова будут вместе, вдвоем. Абсолютно голые и переплетенные в одно целое, без мыслей о том, что завтра рано вставать, что денег не хватает, что дети могут услышать, что надо бы посмотреть в окно, проверить машину, и миллиона прочих ненужных мыслей, которые так прочно разделяли их, мешая иногда касаться друг друга. И душами, и телами.
– Я боялась, что жизнь кончена, – рассказала она ему потом. – Что ты больше не любишь меня, что дети вырастут и уйдут, а мы будем сидеть в разных комнатах и смотреть телевизоры. Два больших отдельных телевизора.
– Хочешь, поедем куда-нибудь? Только ты и я?
– Куда?
– Куда захочешь, – улыбнулся он, нежно прикасаясь губами к кончику ее носа. Он провел ладонью по ее волосам, всмотрелся в ее лицо.
– Даже на Мальдивы? – хихикнула она.
– Даже на Мальдивы, – кивнул он. – Правда, для этого нам придется продать машину или дачу, но чего не сделаешь ради любви!
– Нет уж, – ласково улыбнулась она, чувствуя себя невероятно уютно в его руках, в объятиях его знакомого, родного тела, под легким пушистым пледом. – Пусть уж на Мальдивы Лерка ездит. А ты… знаешь, ты просто будь вот так рядом.
– Нет, я серьезно. Давай устроим что-то для нас с тобой! – настаивал Константин. После сумасшедшей, наполненной страстью ночи, после такой нежной, бархатной любви он был готов на все, готов достать луну с неба. Чего уж там говорить о Мальдивах? Но Света знала, что одна ночь не переменит их целиком и полностью.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
