Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Они пробираются сквозь кусты, тихо хихикая, когда их колют листья или тоненькие веточки цепляются за одежду, наконец обе прячутся за живой изгородью. Две пары глаз смотрят сквозь кустарник. Кейти – сплошное возбуждение, и Шарлотта спрашивает себя, какой Кейти видит ее семейку. Мать, худая, в дешевой старой куртке, волосы торчат патлами и связаны сзади в хвостик. Она, вероятно, не мылась. Она словно оделась в спешке, чтобы не путаться под ногами Тони. Хорошо, что мать не украла одну из его банок, решает Шарлотта, Тони, вероятно, в очередной раз в плохом настроении. У Даниеля под мышкой Кролик Питер, мать аккуратно сажает его на одну из качелей с загородочкой, одна нога с каждой стороны. Она так нежна с ним, что у Шарлотты щемит сердце.
Устроившись, Даниель улыбается ей и принимается жевать ухо Кролика Питера, а она покачивает его, не слишком сильно – так, чтобы ему нравилось. Тони, бывало, качал Шарлотту, но с такой силой, она взлетала так высоко, что в страхе кричала ему, чтобы он прекратил. Ему это казалось забавным. Она никогда не видела, чтобы он так же вел себя с Даниелем.
Они не слышат, чтó она говорит, но ветерок доносит до них смех матери. Радостный и мягкий, и все ее слова, обращенные к Даниелю, наполнены заботой. Шарлотта сильно прикусывает щеку изнутри, во рту у нее появляется металлический привкус. «Все должно так или иначе разрешиться».
Она оглядывается на Кейти:
– Ну, мы можем уйти?
– Она никогда не была такой с тобой, да? – Это и вопрос, и не вопрос. Кейти знает ответ. – Она его по-настоящему любит. – Она говорит мягким голосом, говорит скорее с собой, чем с подругой, но ее слова вонзаются в Шарлотту как ножи. Она вцепляется в воображаемую сталь, пронзающую ее. Она сделает эту сталь частью себя.
– Да, я бы хотела, чтобы он исчез, – говорит с горечью Шарлотта, глядя, как ее мать осторожно поднимает его, ставит на землю, на лице ее нежность.
– А если бы он умер? – спрашивает Кейти с полуулыбкой на лице, она уже погрузилась в свои фантазии. – Если бы он умер, представь, что бы она чувствовала? Может быть, тогда она поняла бы, как сильно тебя любит.
Приятная мысль, но Шарлотта знает: мать никогда ее не полюбит. Мать смотрит на нее как на дрянную грязную девчонку, она такая и есть, а у матери это в прошлом. Мать не может смотреть дочери в глаза из-за того, что она сама и Тони заставляют ее делать.
– Я бы убежала, – отвечает Шарлотта. – Чтобы они остались одни. Друг с другом.
– Нет. – Голос Кейти звучит жестко, она садится на корточки, прижимая к земле и подругу, теперь их колени упираются в подбородки, а от этого рубцы на бедрах Шарлотты горят больнее. – Нет. – Она качает головой. – Мы убежим. Вместе. Непременно. – Она достает из кармана курточки раковину, которую привезла из Скегнесса, подносит к уху Шарлотты. Кейти делает это не в первый раз, но Шарлотте каждый раз это кажется волшебством – она слышит из раковины звук моря. – Мы заставим их заплатить, – говорит Кейти. Она подается к Шарлотте и прижимает свои губы к ее. – Твою семью и мою.
Шарлотта кивает, мать и Даниель за ее спиной растворяются, исчезают.
– Мы заставим их заплатить, – соглашается она.
«Все должно так или иначе разрешиться».
49
СЕГОДНЯ
Мэрилин
Я спала не больше часа; наверное, дремала, все время просыпаясь; мне пора на работу, а в голове у меня стучат молотки, во рту сушь, сердце колотится слишком быстро, как случается при бессоннице. Я всю ночь думала о Лизе и обо всем, что ей приписывают. У нее раздвоение личности, иначе это не объяснить. Может быть, поделиться этой мыслью с полицией – в остальном от меня пользы не больше, чем от козла молока. Не могу вспомнить ни одной даты из прошлого года, даты, которая может иметь значение. Все мои дни слились в какой-то туман из работы и дома.
Лиза убила Джона. Она отправляла Аве эти послания. Я помню ее тихое счастье, когда появился Саймон. Как же было очевидно, что они с самого начала понравились друг другу, – все эти организованные им встречи, в которых не было необходимости. А как она нервничала перед тем ужином – будто девчонка. Могла ли она одновременно быть той Лизой, той психопаткой? Даже если я по своей глупости ничего не замечала, то Ава-то должна была? Может, и нет. Она девчонка, погружена в собственную жизнь.
А тест на беременность? Вероятно, у Авы был бойфренд. Нашла ли его полиция? Он не имеет никакого отношения к случившемуся? Он не имел для Авы большого значения. Она слишком зациклилась на своей фейсбучной любви. Мне просто нехорошо от всего этого безумия.
Я кидаю сумочку на стол и стараюсь напустить на себя легкомысленный вид, но в офисе стоит возбужденный гул голосов. Они обсуждают это. Конечно это.
– Нет, я что говорю. Она замочила своего бывшего. Угрохала его. И при этом приходила сюда вся такая милая, и доброжелательная, и нормальная. – Тоби откидывается, ставит свой стул на задние ножки, словно какой показушный подросток в школе. – Абсолютно чокнутая.
– Я вот за дочку ее переживаю. Где она, по-твоему?
– Наверно, мертва.
– Джулия!
– Да, это ужасно, но, вероятно, так и есть.
Женщины собрались вокруг стола Джулии, никто из них не обращает внимания на меня.
– Пенни здесь? – весело и легкомысленно спрашиваю я.
Головы поворачиваются, взгляды через плечо, они замолкают.
– Она мне прислала эсэмэску. – Руки Джулии сложены на груди, взгляд пристальный, уверенный. – У нее деловой завтрак, так что раньше десяти вряд ли будет.
Пенни и Джулия сидят на дереве и обмениваются эсэмэсками… Маленькая пронырливая Джулия – глист в желудке нашего мира.
Звонит телефон.
– Не отвечай, это репортеры, – говорит Стейси, когда я тянусь к трубке. – Они с самого утра звонят. Наверно, скоро и вживую появятся.
– Бедная Пенни – свалилось ей все это на голову. – Джулия поворачивается ко мне спиной и аккуратно замыкает кружок на прежний манер, оставляя меня снаружи. – Но откуда она могла знать? Я что говорю: разве кому могло прийти в голову, что человек может делать такое и при этом спокойно каждое утро приходить на работу?
В их разговоре присутствует какая-то истерическая хохотливая нотка, от которой меня злость разбирает. Значит, ничего страшного, что Пенни не знала; ничего страшного, что у Тоби не возникло никаких подозрений, но я каким-то образом все же остаюсь замазанной этим говном?
– Это что-то вроде Розы Вест или Майры Хиндли[17], – продолжает Джулия. – Столько народу поубивали – и жили как ни в чем не бывало. Кто знает, что еще она натворила? Может, то, что мы знаем, всего лишь вершина айсберга.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
