Дама же прервала разговор и даже остановилась, чтобы оценить произведенный эффект — лишь на мгновение, но и его хватило для катастрофы.
Наконец заметивший меня Серега Крапивин прищурился, пытаясь не то понять, чего я разулыбалась, не то вообще вспомнить, откуда он меня знает, задумался, отвлекся и едва не налетел на объект слежки. Остановиться вовремя он все же успел, однако при этом начал терять равновесие, взмахнул руками и взметнул в воздух та самую легкую, летящую юбку.
Вообще, такое в нашей жизни случается, и чаще, чем хотелось бы. В моей — так тем более. Но в том нет особенной катастрофы. И то, что Крапивин выругался — ерунда. Заклинание скрывает не только брежатого, но и все издаваемые им звуки, иначе бы на эту работу брали только каких-нибудь ниндзя, обученных бесшумному шагу и особой технике дыхания.
Так что в любом другом месте, в любой другой день, оглянувшись и не увидев никого за своей спиной, женщина бы решила, будто юбку ей задрал ветер. Ну вышел кто-нибудь из кафе, поднялся сквозняк, большая новость.
Но именно сегодня и именно сейчас она обернулась, вскинула красное от ярости и уже не такое прелестное лицо к длинному, как каланча, Крипивину и прошипела:
— Совсем ополоумел?
Он даже не сразу понял, что обращаются к нему — выпучил глаза, огляделся в поисках «ополоумевшего», потом, видимо, осознал, побледнел и вжал голову в плечи.
— П-простите… з-запнулся…
— Запнулся он, — сплюнула женщина. — За продавщицами на рынке запинайся.
И гордо поплыла к стойке, где бариста уже подготовил для нее, похоже, заранее заказанный кофе на вынос.
Вплоть до ухода вздорной дамы Крапивин стоял у стеночки, куда ретировался после отповеди, а когда дверь открылась и закрылась, быстро прошмыгнул за столик.
За мой столик.
— Видала? — спросил шепотом и без лишних предисловий.
— И тебе привет.
— Привет-привет. Не, ну ты видала?!
— Ну лажанул, — пожала я плечами. — Бывает.
— Со мной не бывает! — вспыхнул Крапивин. Потом завис, словно что-то вспоминая, и наконец вспомнил: — Зеленцова! Точно… Зеленцова, ты хоть понимаешь, с какими людьми я работаю? Да от меня зависит имидж мэрии, мэра и всего города. Думаешь, я могу облажаться? На мне сейчас три усилка. Три, Зеленцова! На случай если с одним и со вторым что-нибудь случится.
К горлу подступила тошнота.
— И… ты долго ее пасешь?
— Да почитай вторую неделю, — чуть спокойнее ответил Крапивин, осознав, что своей истерикой привлекает ненужное внимание. — Ни одной осечки. Да я с самого утра с ней в машине катаюсь на заднем сиденье. И от парковки сюда спокойно дошел и вдруг…
С каждым его словом меня мутило все сильнее.
— И кто это такая?
Крапивин прищурился:
— А ты не знаешь?
— Впервые ее вижу.
— Это пресс-секретарь нашего мэра.
Я ждала продолжения, а Крапивин затягивал паузу. В нем явно боролись профессионализм и желание лишний раз поведать окружающим о собственной значимости, и в итоге последнее победило.
— Короче… помнишь недавний скандал с наркотой? — Он склонился ко мне через стол и понизил голос. — Ну когда мэр во время пресс-конференции начал петь песни и едва не напал на журналиста?
Я не помнила. Точнее, помнила, что скандал был, но в подробности не вникала. Однако на всякий случай кивнула.
— Ну так там не в наркотиках дело было. Подсадили нашему мэру паразита с изнанки. Этого… как его… что-то с мозгом связанное.
— Мозгоед? — предположила я.
Конечно, у этой твари имелось и более научное название, которое все вечно забывали, но, так как она практически лишала свою жертву разума, прозвище «мозгоед» появилось моментально и прилипло навеки.
— Точно! Ну и в службе безопасности почему-то решили, что Екатерина Андреевна как-то замешана. Слежу теперь, — гордо заявил Крапивин. — Можно сказать, провожу расследование. Работаю под прикрытием.
Он вдруг потрясенно замер, поник и тяжело вздохнул.
— Точнее работал. Меня теперь не то что отстранят — уволят навеки.
— Да как они узнают-то? — нахмурилась я.
— Они все узнают… всегда… — драматическим шепотом сообщил Крапивин. — Ну вот как меня угораздило, а? Может, усилки бракованные?
Он вытащил из-под рубахи три амулета на веревочках и погремел ими, точно связкой ключей.
— Если так, могу свалить все на снабженцев…
— А ты разве не должен и без усилков справляться?
В конце концов, наняли его как раз потому, что он оказался значительно сильнее прочих брежатых. Не как нормальные маги, но и точно не как я.
— Должен, он это все же страховка…
Крапивин явно пытался ухватиться за соломинку, и я не стала ему мешать. Должна же у человека быть надежда.
А вот мои надежды на лучшее таяли с каждой секундой.
— Позволишь эксперимент? — спросила я, чувствуя, как грудь сдавливает все сильнее.
— Какой? — насторожился Крапивин.
— Попробуй сейчас исчезнуть.
Он ахнул:
— Ты что?! — Хипстерская челка вздыбилась, поросшее легкой щетиной лицо искривилось. — На людях?
— Просто попробуй, — настаивала я. — Хоть с усилками, хоть так. На нас никто не смотрит.
Крапивин затравленно огляделся, по-детски закусил пухлую губу и наконец нехотя кивнул:
— Ну ладно.
Секунда. Две. Три…
— Ничего?
— Не-а.
— Так, а теперь продиктуй мне свой номер.
— Вот еще, — фыркнул Крапивин. — Ты не в моем вкусе, Зеленцова.
— Это мне крайне льстит, — парировала я. — Номер продиктуй, мне кое-что проверить надо. Ты же не хочешь, чтобы подобный конфуз повторился?
Он нахмурился, но номер продиктовал — сквозь зубы и не сводя с меня подозрительного взгляда. Я быстро забила цифры в список контактов.
— Ну и что теперь?
— А теперь… — я поднялась, — жди здесь. Серьезно, не двигайся с места.
И направилась к выходу.
Номер набрала, едва оказавшись за дверью.
— Зеленцова, что за шутки? — зашипел Крапивин.
Я видела его перекошенную физиономию чрез стеклянную витрину кафе.
— Не клади трубку и слушай внимательно. Попробуй снова исчезнуть.
— Зеле…
— Пробуй!
Его перекосило еще сильнее, но через несколько секунд раздался ответ:
— Нифига.
