Впрочем, Лакр не собирался сдаваться. Обладая немалой смекалкой, он попытался обогнуть неожиданное препятствие, пользуясь телами друзей как опорой. Однако наглый зверь в последний момент еще немного подвинулся и с ехидной усмешкой снова загородил Белку собой.
Лакра сей факт, разумеется, совершенно не обрадовал, о чем он и прошипел вполголоса, потребовав у наглого перевертыша убраться с дороги. Шир, естественно, сделал вид, что не услышал и не понял, отчего воин так свирепо сопит. Белка, судя по всему, не увидела: в этот момент она как раз что-то говорила Тилю, наклонившись к самому его уху. А эльф если и подметил, то не подал виду, что понял затруднения многострадального ланнийца, которые вскоре стали еще более серьезными, потому что перевертыш ловко придавил ему громадной лапой левую ногу.
К чести Лакра надо сказать, что даже в такой пикантной ситуации он поостерегся протестовать в голос, опасаясь разбудить побратимов. Нашел в себе силы выдернуть несчастную конечность, а потом с достоинством поднялся, всем видом выражая пренебрежение попытками перевертыша его остановить. После чего наконец был замечен Белкой, причем удивление в ее взгляде было настолько демонстративным, что Стрегон заподозрил неладное, подметил хитрые смешинки в глазах Гончей и окончательно убедился: Белка знала обо всем, что творилось вокруг нее. Даже посреди ночи и даже если объект был надежно закрыт могучей спиной перевертыша.
Под ее пристальным взглядом Лакр порозовел.
— Извини, я не собирался подслушивать.
— Что-то хочешь спросить? — милосердно спасла его от заикания Белка.
Перевертыш приподнялся, оскалившись и встопорщив шерсть на загривке, но почти сразу на его холку легла маленькая рука, и волк послушно спрятал зубы. Причем Стрегон, как ни всматривался, так и не смог углядеть в жесте Гончей ни толики извечного женского кокетства. Просто команда. Молчаливый приказ, который взъерошенный и недовольный зверь немедленно исполнил.
— Садись, — приветливо кивнула Гончая, сделав вид, что не заметила секундного колебания Лакра. — Сторожить все равно не надо: Шир отлично чует все, что происходит снаружи.
Волк согласно рыкнул.
— Садись, садись, не бойся — он хорошо помнит, кто ты и что тут делаешь, а ворчит скорее по привычке: не любит, когда рядом со мной находятся посторонние, и беспокоится больше за тебя, чем за мое благополучие.
Кивнув, Лакр осторожно присел на краешек торчащего из-под земли корня.
— Так о чем ты хотел спросить?
— Ну… вообще-то о многом.
— Надеюсь, до утра уложишься? — подозрительно серьезно уточнила Белка, и ланниец снова неловко заерзал. — А то не хотелось бы заставлять эльфов ждать. Да и Курш наверняка уже соскучился.
— Я постараюсь покороче, — хрипло прокашлялся Лакр.
— Только, чур, про возраст не уточнять, вы и так его знаете, подробности личной жизни не выпытывать, рассказать обо всех тайнах золотых не требовать и не выяснять насчет моего аппетита, — потребовала она. — А про все остальное можно. Только не буду обещать, что отвечу.
Ланниец, услышав ехидный смешок Шира, обреченно вздохнул: опять издевается!
— Ну? — выжидательно уставилась Белка. — Готов спрашивать или мы подождем, пока ты лопнешь от любопытства?
— Я просто не знаю, с чего начать!
— Начни с самого простого, — посоветовала она. — А потом станет легче.
— Ладно, попробую, — с сомнением протянул Лакр. — Скажи, Бел, ты… человек?
— Нет, — охотно ответила Гончая, спрятав лукавую улыбку. — И не эльф, если на то пошло. Так, серединка на половинку. Внешне похожу на тебя, а на самом деле я гораздо ближе к эльфам, чем к людям, особенно после того, как Тиль принял меня в свой род.
— И ты не жалеешь? Ну, что все так вышло. С изменением и вообще…
Белка ненадолго задумалась.
— Скорее нет, чем да. Если бы не изменение, я бы прожила обычную скучную жизнь возле сторожи. Скорее всего, выросла бы Стражем, может, доросла бы до Гончей и, вполне вероятно, даже сумела бы стать вожаком, но вряд ли когда-нибудь оказалась замешана в ту историю с походом. Мы не встретились бы с Таррэном. Не прошли вдвоем Лабиринт. Не выбрались оттуда живыми и не рискнули бы связать потом наши жизни. Если бы не изменение, Таррэн, вполне вероятно, погиб бы в тех подземельях, род Л’аэртэ сейчас был бы на полпути к закономерному угасанию, а Тиль, я думаю, уже находился бы в чертогах Ледяной богини. А значит, у меня не появилось бы ничего из того, что я имею сейчас. Ни семьи, ни стаи, ни рода… да и вряд ли вообще была бы жизнь: Изиар ведь стоял буквально в шаге от девятого круга жизни. Таррэн остановил его в самый последний момент, и мне порой кажется, что без помощи Лабиринта мы бы вряд ли справились. Поэтому жалеть… думаю, нет. Сейчас я ни о чем не жалею.
— Но ведь изменение — это боль? — тихо спросил Лакр.
— Да, — согласилась Гончая. — Но я предпочитаю думать о ней как о плате за то, что мне было даровано после. Достойной, надо сказать, плате, ведь в итоге я получила гораздо больше, чем могла рассчитывать. И Таррэн, кстати, тоже. А уж Тиль…
Владыка Темного леса затаенно улыбнулся.
— Я получил то, на что и надеяться не смел.
— Значит, так было суждено, — спокойно отозвалась Белка. — И значит, тут не о чем жалеть. Мы с тобой все уже сказали друг другу пятьсот лет назад. А жить прошлым или ненавидеть за сделанное — глупо. Особенно если мы считаем себя одной семьей.
Лакр с удивлением подметил подозрительные искры в глазах немолодого эльфа, но тот быстро отвернулся. Белка отвернулась тоже, рассеянно теребя шерсть на загривке перевертыша. Тот, в свою очередь, настороженно покосился на рыжего, но не сдвинулся с места, чтобы не спугнуть Белку, подарившую нечаянную ласку.
— Да, — неожиданно вздохнула Гончая. — Если бы знать заранее, к чему нас это приведет… Я, например, вчера даже не подозревала, что стану обладательницей трех десятков остроухих, готовых по первому слову идти за мной в огонь и воду. А поди ж ты, подкинули задачку!
— Что собираешься с ними делать? — осторожно поинтересовался ланниец.
— Как раз сижу и ломаю над этим голову. Если все-таки надумаю их послать в далекие дали, то клятва верности заставит их подчиниться, но ты сам подумай, куда им идти-то.
— Ну, домой.
— Где их непременно удавят? — хмыкнула Белка. — Да за покушение на владыку их свои же сородичи живьем сожрут! Тиль, между прочим, имеет полное право казнить их на глазах у всего леса, и никто слова поперек не скажет. Но он, слава богам, этого не хочет и лишних смертей во имя себя любимого давно уже не требует. Но куда девать этих чудиков? К светлым, где эти бедолаги никому не нужны? К людям? В подземелья к гномам?
Лакр вздохнул.
— Без понятия. Но думаю, что они сделали наилучший выбор из того, что имелся.
