Книга Жизнь взаймы. Как избавиться от психологической зависимости - Ирина Млодик

Как вы уже понимаете, клиенты из клинически нарушенных симбиотических систем к вам не придут. Их, конечно, могут к вам направить работники разных других служб: школьные психологи, логопеды, педиатры или врачи, но они будут самой сложной категорией ваших клиентов, поскольку с несформированной личной мотивацией к изменениям, как вы уже поняли из своей предыдущей практики, работать очень сложно, а часто просто бессмысленно.

Исходя из этих же соображений, быть членом расширенной семьи или другом этой семьи и говорить: «Обязательно сходите к психологу, он вам поможет» – практически безнадежная затея. Прийти то они могут, вот только начать работать с собой – вряд ли, а без намерения измениться и возможности смотреть вглубь себя терапия невозможна.

Итак, кто же к вам может прийти? Часто семья с детьми, переживающими какой-то сепарационный кризис. Родители трехлеток, замученные бесконечной борьбой с их формирующейся через капризы и протесты волей, отчаявшиеся родители подростка в ужасе от внезапности и степени его отрыва. Или родители, наоборот, не позволившие кризису совершить свое преобразующее дело: мама 19–20-летнего «мальчика», у которого «не было этого ужасного подросткового кризиса», сначала поступившего в престижный вуз, а потом, на первом или втором курсе, забросившего учебу и ушедшего в компьютерные игры. Иногда родители пассивных и депрессивных детей с возмущенными претензиями о том, что «он совсем не хочет учиться, только сидит за компьютером» или «он вообще ничего не хочет, на все реагирует отказом», «его невозможно заставить что-то делать, и пороли уже, и всего лишали, все равно у него никакого стремления учиться и развиваться».

В редких случаях, хотя сейчас все чаще, приходят тридцатилетние, до сих пор живущие вместе с родителями, они принесут вам депрессию и даже желание что-то изменить в жизни, только вот не знают, что именно им нужно менять.

Проблема с несформированной идентичностью становится все более актуальной: довольно часто встречается избыточный родительский контроль, материнская тревога, многим по-прежнему кажется, что мир опасен и детей «никуда нельзя пускать», слишком много вечно занятых отцов и матерей, которых это устраивает, потому что тогда они могут с полным правом обрабатывать свою тревогу за счет усиленного контроля над своими детьми.

К счастью, все больше родителей приходят к выводу, что если у их ребенка проблемы, то разбираться в этом стоит прежде всего им самим. Они начинают видеть и понимать, что поведение детей – это отчасти или во многом следствие каких-то их родительских воздействий. Вот с ними и стоит работать, потому что тогда с большой вероятностью будет переработан их собственный детско-родительский опыт и у них появится возможность увидеть самого ребенка и понять, кого же на самом деле они растят и воспитывают.

При работе со склонными к симбиозу взрослыми сначала вас может настигать полное терапевтическое счастье и довольство собой. Поскольку если вам все-таки доверились, то, как вы понимаете, также быстро с вами слились. Вы стали им «как родной», вам готовы простить все неточности и ошибки, ваш клиент уверен, что никто его так хорошо не понимает, как вы. Тем самым он транслирует вольное или невольное послание: «И дальше будьте таким же!» Период «влюбленной» идеализации может довольно долго протекать, к обоюдному удовольствию присутствующих. Ваша поддержка будет горячо приниматься, ваши попытки сказать что-то отличающееся от ожидаемого будут либо милостиво опускаться, либо списываться на то, что вы, возможно, устали или просто сегодня не в духе. У вас будет складываться ощущение прекрасного альянса, которого пока нет и в помине.

Как только вдохновляющее чувство взаимопонимания иссякнет, вы встретитесь с чем-то, что трудно опознать и выразить. Клиенты часто описывают это ощущение как что-то вязкое, мутное, болотистое, в котором ничего невозможно определить, опознать, оформить, выразить и вербализовать.

Эта вязкость будет достаточно мучительна для всех участников процесса. Клиенту часто как бы нечего сказать, внутри у него тоже как-то мутно, нет ничего явного, и это для многих становится мучительным, потому что он же приходит работать над собой, платит деньги. Он как бы должен хоть что-то из себя вынимать, а он не может, ему и сказать-то как будто бы нечего. Иногда клиенты могут долго просто молчать, если ваша тревога, конечно, им это позволит. Важно понимать, что это молчание бесценно, потому что оно отражает то ощущение небытия, которое действительно есть.

И если вы сможете раз за разом оставаться вместе в этом болоте, иногда весьма героически через него пробираясь, у вас начнет формироваться альянс. Когда клиент уже может приносить себя вам «плохим», молчаливым, мутным и вы не отвергаете его, не критикуете, не ругаете, не ждете от него ясности и бурных чувств, точных формулировок. Когда вы можете быть рядом с ним таким, терпеливо и вовлеченно испытывая интерес к тому, кто он такой, и что у него внутри. Когда он начинает перерабатывать тонны стыда и вины за то, что он так мало осознает себя, до сих пор не может выбраться из того, куда он попал. Его мучают тревоги и страхи, которые появляются в фантазии о том, что в нем может проявиться, если он станет отдельным, и какие реакции на это проявление он может получить от окружающих, от вас. Вот тогда и происходит этот сложный и важный труд по переработке детского симбиоза и обретения себя.