29. Работодатель — жирная капиталистическая свинья
«Если бы не закон о минимальном размере оплаты труда и другие прогрессивные законодательные акты, работодатели, точнее, жирные капиталистические свиньи-эксплуататоры, понижали бы заработную плату до любого уровня, который им нужен. Тогда в лучшем случае мы вернулись бы во времена потогонных производств, а в худшем — в эпоху до промышленной революции и даже раньше, когда человечество вело войну с голодом и зачастую проигрывало».
Таковы традиционные соображения по поводу достоинств законодательства о минимальной заработной плате. Однако в дальнейшем мы покажем, что они катастрофически ошибочны. Они предполагают наличие злодея там, где его нет. Каковы же функции этого закона и последствия его исполнения?
На поверку закон о минимальной заработной плате оказывается законом не о занятости, а о безработице. Он не принуждает работодателя нанимать людей по ставке заработной платы, равной минимальному размеру оплаты труда или любой другой величине. Такой закон заставляет работодателя просто не нанимать работников по конкретным ставкам, а именно по ставкам ниже предписанного законом уровня.
Закон о минимальной заработной плате – закон не о занятости, а о безработице.
Как бы сильно работник ни хотел получить работу, оплачиваемую ниже установленного минимума, подобная ситуация принуждает не соглашаться на нее. Закон предписывает рабочему, столкнувшемуся с выбором между безработицей и низкооплачиваемой работой, выбрать безработицу.
Упомянутый закон не повышает каких-либо ставок заработной платы. Он лишь устраняет рабочие места, не подходящие по стандарту.
Но как бы определялся уровень заработной платы при отсутствии законодательства о минимальном размере оплаты труда? Если рынок труда состоит из большого числа поставщиков труда (работников) и потребителей труда (работодателей), то уровень заработной платы будет определяться в соответствии с тем, что экономисты называют «предельной производительностью».
Предельная производительность труда — это размер увеличения денежных поступлений, которое получит работодатель, если наймет данного работника. Другими словами, если после найма на работу конкретного работника выручка работодателя возрастет до 60 долл. в неделю, то предельная производительность труда будет равна 60 долл. в неделю.
Размер заработной платы работника стремится к его уровню предельной производительности. Но почему это так, если работодатель предпочел бы почти ничего не платить работнику, вне зависимости от его производительности? Ответ заключается в конкуренции между работодателями.
Например, представим, что предельная производительность работника равна 1 долл. в час. Если бы его наняли за 5 центов в час, наниматель бы получал за час прибыль в 95 центов. Другие работодатели стали бы делать работнику другие предложения. Даже если бы они платили ему 6, 7, 8 или 10 центов в час, им все равно было бы выгодно нанять его. Предложения бы заканчивались на уровне 1 долл. в час. Работодатели прекратят делать предложения работнику только тогда, когда уровень заработной платы сравняется с предельной производительностью работника.
Теперь представим ситуацию, при которой все работодатели договорились не нанимать работников дороже 5 центов за час. Так происходило в Средние века. Картели работодателей собирались вместе и при помощи государства проводили законы, запрещавшие устанавливать заработную плату выше оговоренного максимума. Подобные соглашения могут действовать только при государственной поддержке, и тому есть веские причины.
В отсутствие картеля работодатель нанимает определенное число работников, которое, по его убеждению, принесет наибольшую прибыль. Если он нанимает десять работников, это значит, что производительность десятого будет выше, чем зарплата, которую нужно будет ему платить, а производительность одиннадцатого будет ниже этого уровня.
Если же картелю удастся снизить до 5 центов зарплату работников, чья предельная производительность равна 1 долл. в час, каждый работодатель захочет нанять еще больше работников. Данное явление известно как «закон отрицательного наклона кривой спроса» (чем ниже цена, тем больше покупатели хотят покупать). Работника, чья производительность в глазах работодателя была бы чуть ниже 1 долл. и наем которого за 1 долл. был бы невыгодным, активно стремились бы привлечь к работе за 5 центов в час.
Это станет первой трещиной в картеле: каждый участник картеля имеет большой финансовый стимул жульничать. Каждый попытается привлечь работников других участников. Единственный способ сделать это — предложить более высокую оплату. Насколько более высокую? До 1 долл., как было показано ранее, и по тем же причинам.
Второй трещиной будет то, что работодатели, не входящие в картель, тоже захотят нанять таких работников за 5 центов в час, даже не предполагая жульничества среди участников картеля. Это также будет способствовать повышению зарплаты от 5 центов до 1 долл. в час. Другие участники рынка, такие как потенциальные работодатели из других географических регионов, самозанятые ремесленники, которые раньше не могли себе позволить нанять работников, и работодатели, нанимавшие работников только на неполный день, — все они будут содействовать подъему уровня зарплаты.
Эти силы будут действовать, даже если сами работники ничего не знают о зарплате в других местах или проживают в глухих районах, где отсутствует возможность альтернативной занятости. Обеим сторонам сделки необязательно знать обо всех существующих условиях. Говорят, что если две стороны информированы неодинаково, появляется «несовершенная конкуренция» и экономические законы почему-то неприменимы. Но это не так. Работники обычно плохо знают общую ситуацию на рынке труда, а работодатели информированы гораздо лучше. Это все, что нужно. Работник может не знать об альтернативных возможностях занятости, но он знает достаточно, чтобы выбрать наиболее высокооплачиваемую работу. Все, что нужно работодателю, это дать знать о себе работнику, который зарабатывает меньше уровня своей предельной производительности, и предложить более высокую зарплату.
