С колокольни неслись крики. Стражники, больше похожие на ворон на фоне нежно-розового неба, жестами взывали к своим товарищам по оружию.
Пиппа и Айдан пробежали Фулер-стрит и повернули к Темзе. Когда они наконец достигли берега, силы у обоих были на исходе.
Лодки бакенщика уже не было. Они стали кричать с берега командиру галеры. От длинной галеры отошла лодка и в полной тишине направилась к ним.
Пиппа, прищурясь, вглядывалась в двоих мужчин, плывущих в ней. Они были ей незнакомы, хотя графиня уверяла ее, что команда венецианского корабля заслуживает доверия.
– Что ж, сударь, пора прощаться. – Пиппа поежилась. – Надеюсь, на сей раз нам дадут доиграть сцену.
– Но ведь мне нужно было как-то раздобыть новый костюм. – Айдан усмехнулся. – Это символично, что наше расставание прошло столь же рискованно, как и наша встреча.
– Расставание, – прошептала она, всей душой сопротивляясь этому. – Я никогда не смогу забыть вас, Айдан.
– Признание в любви, – раздался знакомый голос с мелодичным акцентом, – отложите до вашего совместного путешествия.
Из тумана появилась графиня, одетая в платье из дорогого черного бархата. За ее спиной стояла охрана из венецианцев.
– Вас очень долго не было, – заметила она. – Прилив в верхней точке, они уже собирались отплыть без вас.
Лодка мягко ударилась бортом о причал.
– Минуту, ваше сиятельство… – Айдан заметался.
– У вас совсем нет времени, и у Пиппы тоже, – отрезала графиня. – Если вас сейчас схватят, я не смогу вам помочь. А теперь оба на борт.
– Но я не хочу в Ирландию! – выдохнула Пиппа.
– Придется.
– Сударыня, – прошептала девушка; слезы душили ее, – вы не представляете, о чем вы меня просите. У меня есть место при дворе, и королева…
– Она просит тебя, – резко оборвал ее Айдан, – самой сесть на борт, чтобы не заставлять меня втаскивать тебя туда силой. Графиня права. Если ты останешься, тебя арестуют за пособничество в побеге.
– Но…
Графиня передала Айдану какой-то конверт. Он подтолкнул Пиппу к лодке.
– С вами не станут нянчиться. Вам разве не известно, что за это бывает? – Графиня провела рукой вдоль шеи.
Пиппа похолодела. Какая же она глупая. Она добыла ему свободу ценой своей мечты.
Графиня расцеловала девушку в обе щеки.
– Плыви с О'Донахью Маром. Лучше бежать в неизведанное будущее, чем цепляться за прошлое.
Пиппа повернулась к Айдану. С непроницаемым выражением лица он стоял, удерживая равновесие, одной ногой на причале, а другой уже в лодке, и протягивал ей руку.
– Едем со мною, Пиппа, – позвал Айдан. – Все будет хорошо, обещаю. Едем со мной в Ирландию.
Из дневника Ларк де Лэйси, графини Вимберлийской
Только сегодня, спустя столько дней, я наконец-то могу просушить свои слезы и взять в руки перо. Да, я в глубокой печали, как и любая другая мать, ведь сын мой ушел на войну.
Но не только в этом причина моих страданий.
Оливер словно сошел с ума и ходит взад и вперед по Блекроуз-Приори и бранит всякого, кому не повезет оказаться у него на пути.
Мы все не спим по ночам, мы не можем уснуть с тех пор, как из Лондона пришло письмо.
Ужасная шутка или… не знаю, что и подумать.
Знаю только, что кто-то прислал мне строчки, которые скопированы с надписи на обороте броши Романовых.
Это единственное в своем роде украшение подарила мне мачеха Оливера, Юлиана. Я считала, что оно потеряно навсегда.
Последний раз я видела эту брошь, когда прикрепила ее к корсажу платья моей любимой маленькой дочурки перед расставанием, еще не зная, что больше никогда не увижу ее.
Часть вторая
Плясать под звуки скрипок сладко,
Мечта и Жизнь манят;
Под звуки флейт, под звуки лютен
Все радостно скользят.
Но над простором, в танце скором,
Плясать едва ль кто рад!
Оскар Уайльд.Баллада Рэдингтонской тюрьмыГлава 11
Айдан нашел приют в заброшенной крепости на берегу моря. В замке Данлу когда-то обитал О'Саливан Map, но он погиб, как и многие другие, в большой демондской войне против англичан.
Продуваемый ветрами зал выглядел печальным и пустым, как разграбленная могила. Айдан старался не думать о резне, что произошла здесь. Он ожидал новостей из замка Росс и размышлял о Пиппе.
Ей путешествие не понравилось. Она все время провела в тесной отдельной каюте, страдая от двух напастей: морской болезни и страха. Он надеялся, что она воспрянет духом, оказавшись на твердой земле, но она оставалась подавленной больше, чем когда-либо.
Он подошел к окну и выглянул наружу. По пологим зеленым холмам ожерельем вились крепкие ограждения для пастбищ и пашен, мастерски сложенные из камня. Овцы и коровы паслись на этом зеленом изобилии, а облака устремлялись вверх.
Это была Ирландия – отданная на заклание красавица, к счастью не осознающая своей трагической обреченности.
Услышав шаги, он обернулся. В зал вошли Яго и Донал Ог.
– Есть новости? – спросил кузен.
– Нет.
Айдан подошел к столу и налил каждому верескового пива в бокал.
– Если О'Махони не вернется засветло, придется послать кого-нибудь вслед за ним.
– А где наша гостья? – спросил Яго. – Ей не стало лучше?
– Она вышла прогуляться в поля. – Айдан почесал переносицу. – Если бы я мог развеять ее меланхолию.
– Неужели не можешь? – обронил Донал Ог.
– И да и нет. – Айдан подвинул в их сторону письмо, которое при расставании вручила ему графиня. – Смотрите. Знаки на оборотной стороне броши Пиппы написаны по-русски. Графиня отыскала переводчика, чтобы прочесть текст: «Кровь, клятва и честь». – Он вздрогнул, вспомнив рассказ Пиппы об умирающей цыганке.
– Чей-то девиз. – Донал Ог тряхнул головой.
– Это семейный девиз царского дома Романовых. Но они тесно связаны с семьей, которая нам хорошо известна. – Он отпил глоток пива. – Семейством де Лэйси.
Яго и Донал Ог переглянулись.
– Ричард де Лэйси? Айдан опустил бокал.
– Он может оказаться ее братом.
– Дьявол, – прошептал Яго.
Донал Or слегка присвистнул.
Айдан многое узнал из письма графини. Много лет тому назад Оливер де Лэйси заболел чумой. В доме семьи де Лэйси сомневались, выживет ли он. Его жена, опасаясь за жизнь единственной дочери, отправила маленькую девочку в московское царство на попечение бабушки.
