— Чем дольше он проспит, тем лучше.
— У меня такое ощущение, будто я окружена живыми гранатами и они могут рвануть в любую минуту, — сказала Джоана. — Пока мы можем не беспокоиться за Тома. Керен не вернется. Наверху в трех комнатах спят немцы. — Она повернулась, чтобы выйти.
— По крайней мере, нам не скучно, — пошутил Гунар.
Его шутливый тон поднял ей настроение. На кухне она приготовила для него еду, убрала осколки, затем сделала сэндвичи для Акселя и отнесла их в комнату. Джоана выключила свет, отодвинула штору и выглянула в окно, но ничего не было видно.
Как она и надеялась, Том провел Акселя через главный вход, и ей сразу же сделалось легче. Это означало, что он ничего не рассказал немцам, но на нее он посмотрел так, что ей сделалось страшно.
— Солдаты ушли? — спросила она Акселя.
— Да. На сегодня поиски закончены. — Он плюхнулся на стул и взял сэндвич с подноса. Увидев, что она собралась уходить, он показал ей пальцем, чтобы она села на стул, стоявший напротив него. — Я хочу кое о чем спросить тебя.
Ей снова стало страшно. У Тома, который сидел на мягком диване, вид был совсем потерянный.
— Что вы хотите спросить? — Она присела на край стула, сложив руки.
— На улице с каждым днем становится все холоднее. Я уже несколько раз собирался спросить у тебя, но каждый раз у меня вылетало из головы. Мне нужен совет, какие меха сейчас носят. Я знаю, что ты работала в магазине меха.
Это было настолько неожиданно, что она смотрела на него и ничего не могла сказать. Том, до сих пор напряженный, произнес:
— Ты не мог найти никого, кто бы лучше Джоаны разбирался в мехах.
Аксель проигнорировал его слова.
— Несколько недель назад мне перепало несколько лисьих шкур. По мне, они хорошие, и я думаю, какой стоимости шубу хотела бы получить моя жена. Сейчас в Германии непростая жизнь, и я не сомневаюсь, она бы оценила такой подарок; к тому же впереди зима.
— А что вы хотите узнать? — резко спросила Джоана.
— Достаточно ли шкур, чтобы сшить шубу, и хорошего ли они качества?
— Я не эксперт, но что-то могла бы подсказать.
— Тогда в следующий раз, когда я приеду сюда, захвачу их с собой. — Он повернулся к Тому: — Я хочу, чтобы Джоана обязательно была здесь в выходные.
— Она будет, — ответил Том дрогнувшим голосом.
Почти всю ночь она просидела около Стефена. Когда Гунар сменил ее, она немного поспала. Утром она встала рано и забеспокоилась, потому что Керен не вернулась. Они с Гунаром обсудили все возможные варианты и пришли к выводу, что, скорее всего, ее увезли вместе с жителями деревни.
Аксель поднялся около семи часов и через полчаса ушел.
К полудню уехали остальные трое гостей. Джоана прошла в комнату для вечеринок, где, она знала, ее ждал Том. Он сидел, обхватив голову руками. Вчерашний стресс отразился на нем, и он чувствовал себя разбитым. У него было ощущение, будто он только что оправился после серьезной болезни. Если бы он утром посмотрел на себя в зеркало и увидел, что его волосы поседели, то не удивился бы. Услышав ее шаги, он заговорил, не поднимая головы:
— Вчера ночью ты сказала, что влюблена в того парня в кладовой.
Она прошла к окну и выглянула. Осеннее солнце осветило ее лицо.
— Я люблю его. И все, чего я хочу, это прожить с ним до конца жизни.
— А ты не подумала, какому риску подвергаешь меня, притащив его сюда?
Она медленно повернула голову.
— Я думала только о нем.
— Сколько времени ты знаешь его?
— С первого дня войны. Мы познакомились у Алстинов. Он всегда останавливался в их доме, когда приезжал в Осло.
— И ты знаешь, чем он занимается? — Это был серьезный вопрос, и он содрогнулся, услышав ее откровенный ответ.
— Я могу поклясться тебе, что ничего не знаю о его жизни, когда мы не вместе.
— Как он сегодня?
— Очень слаб и мучается от боли. Пока что его нельзя трогать.
— Керен знает, что он скрывается там? Можно ей доверять, она не проговорится?
— Керен здесь нет. Я отпустила ее домой к сестре вчера вечером, и она не вернулась.
Он опустил руки и повернул к ней уставшее лицо.
— Значит, ее забрали с остальными.
Ее глаза потемнели, когда она услышала это.
— Я так надеялась, что она вернется… Том, — чуть ли не шепотом обратилась Джоана к хозяину дома: — Ты позволишь моему другу остаться здесь?
Он понимал ее.
— Он должен будет уйти до следующей пятницы.
— Он уйдет.
— Ты считаешь, мы сможем его поднять и перенести на кровать?
— О, Том.
— Выздороветь в таких условиях трудно. Раз уж ты так любишь его, то чем быстрее он поправится, тем лучше. В моих интересах, чтобы он скорее покинул дом.
— Было бы лучше постелить ему на диване в маленькой гостиной. Сейчас он спит, а когда проснется, мы сможем перенести его.
Когда Том и Джоана перекладывали Стефена на диван, Гунар сидел в кладовой, затаившись. Том уехал, не подозревая, что в его доме прячется еще один человек. Проезжая сгоревшую деревню, он сделался еще мрачнее. Теперь ему придется искать новую девушку в дом, а Джоане он создаст такие условия, что впредь ей и в голову не придет привести любовника под крышу его дома.
Всю неделю Гунар тактично старался держаться вдали от Стефена и Джоаны. Она часами сидела около него, держа его руку, а когда он просыпался, они тихо смеялись, шептались и не сводили друг с друга глаз. Однажды, когда Гунар неожиданно вошел в комнату, он увидел, как они целуются, и понял, что пациент начал поправляться.
Утром на рассвете Гунар и Стефен приготовились уходить. Они сели в лодку. Дальше на берегу у них были друзья, у которых Стефен сможет продолжить лечение, поскольку он по-прежнему не в состоянии передвигаться без поддержки. Джоана долго стояла на берегу и смотрела, как их силуэты исчезают в тумане.
Вернувшись в офис, Джоана тревожилась больше, чем обычно. Неизвестно, как поведет себя Том. Потом, к своему облегчению, она поняла, что он не подозревал ее в подпольной деятельности. Он решил, что их отношения со Стефеном недостаточно серьезны, и надеялся, что она больше никогда не увидится с ним.
Том наотрез отказался узнавать, куда отправили Керен. Любое напоминание о том уик-энде выводило его из себя.
— Это не мое дело, и это опасно — интересоваться судьбой тех, кого отправили в лагеря.
Но позднее он все-таки узнал. Она находилась недалеко от Осло в здании, перестроенном под научную лабораторию. Светловолосых, голубоглазых девушек селили там вместе с солдатами арийской внешности, следуя приказу Гитлера вывести светлую расу, преобладающую на земле. Керен отобрали именно для этого, и Том считал, что ей повезло. Суррогатные матери для Третьего рейха содержались в лучших условиях. Тем не менее он предпочел не рассказывать об этом Джоане, потому что знал, что ей судьба девушки будет представляться совсем не в таком радужном свете, как ему.
