— Остынь, успокойся!.. Он прав. Пусть шеф сам решит, что делать. Он ведь, так или иначе, скоро приедет…
— Насколько я понимаю, сегодня вечером, так ведь? — усмехнувшись, поинтересовался Мерлин.
— Информация у нас всегда хорошо поставлена… Иначе бы не смогли предложить вам миллион долларов… тем более только для начала!
— Да убить его, и конец всем проблемам! — снова воскликнул молодой негодяй. — И его подружку тоже!
— Нет, жаль, если такая, как она, умрет слишком быстро и без толку, — со значением произнес пожилой египтянин, бросая на Ромину настолько выразительный взгляд, что она в безотчетном страхе прижалась к Мерлину.
— Значит, вы соглашаетесь взять меня к своему шефу? — быстро спросил Мерлин, пытаясь разрядить обстановку.
— Если он даст на это свое твердое согласие, — чуть подумав, ответил пожилой и, повернувшись к охранникам, отрывисто что-то приказал им по-арабски.
Те, послушно кивнув, подошли к Мерлину и Ромине, крепко взяли их за руки и вывели из комнаты в длинный, тускло освещенный коридор, в самом конце которого была черная железная дверь.
Когда один из охранников ее открыл, они оказались на каменных ступеньках, ведущих куда-то вниз…
Там была еще одна дверь, только намного более массивная.
— Входите! — коротко приказал им второй охранник, грубо вталкивая внутрь.
Затем дверь с грохотом захлопнулась, ключ с отвратительным скрипом повернулся, и они остались в полной темноте. На холодном каменном полу какой-то подземной каморки. Ромина встала на колени, вытянула перед собой руки…
— Я здесь, — тут же раздался его голос. Где-то совсем рядом. — Не бойся, дорогая, все будет в порядке. Мы выберемся.
Она с огромным облегчением почувствовала, как он коснулся рукой ее плеча, благодарно прошептала «спасибо, Мерлин» и хотела продолжить, но вдруг… из темного угла раздался чей-то голос.
— Какой это, черт побери, Мерлин? — отрывисто спросил кто-то. На прекрасном английском!
Глава 12
На мгновение в темной камере повисло ошеломленное молчание, нарушаемое тяжелым дыханием. А затем… затем Ромина сдавленным от волнения голосом, как бы не веря себе, почти истерически выкрикнула:
— Кто это? Кто?
Ее слова, казалось, несколько раз откликнулись звонким эхом, прежде чем неизвестный мужчина не менее удивленно пробормотал:
— Не может быть… Нет, этого просто не может быть! Это же абсолютно невозможно…
Но прежде чем он смог продолжить, Ромина воскликнула:
— Крис!.. Это же Крис! Крис, это ты!..
— Ромина! Что… что ты-то, черт побери, здесь делаешь?
Вновь воцарилась тишина, которую вскоре нарушил Крис:
— Подождите минутку, не двигайтесь… У меня где-то спрятаны спички… Сейчас…
Но не успел он договорить, как Мерлин щелкнул зажигалкой, и невысокий язычок тусклого пламени осветил их с Роминой лица, как зачарованные смотрящие в темный угол каменного мешка…
Оттуда наконец-то послышалось чирканье спички, там тоже появился огонек, и они увидели, как человеческая фигура неуклюжими движениями пытается зажечь огрызок свечи.
— Крис, Крис!.. Крис, братик, ты жив!.. Боже мой, какое счастье!
Ромина, вскочив на ноги, стремительно подбежала к человеку, сидящему на некоем подобии тонкого соломенного матраса, пристально, от старания даже чуть прищурив глаза, оглядела его с ног до головы… Да, конечно же это ее брат Крис! Правда, чудовищно исхудавший, грязный, оборванный, с разбитым лбом и спутанными от грязи и крови волосами — его с первого взгляда и не признать. Но все равно это он, ее единственный, любимый брат Крис!
— О, Крис, Крис!.. Что эти варвары с тобой сделали?
— Ничего страшного, пока все в порядке, — шепотом ответил он, протягивая свою из-за крайней худобы казавшуюся слишком длинной руку, чтобы прикоснуться к ее плечу.
— Ты жив, жив, — бормотала девушка, даже не пытаясь вытереть слезы, ручьем катившиеся по ее щекам…
— Пока еще только частично, — ответил он, криво ухмыльнувшись. — И все-таки, сестричка, что ты здесь делаешь?
Вместо нее ответил Мерлин, хранивший до этого упорное молчание:
— Рад тебя видеть, Крис. Мы с твоей сестрой пытаемся выяснить, с чего это и, главное, почему ты вдруг решил «умереть».
— Тебе-то это зачем? — От возмущения Крис, хотя ему было не очень легко, даже повысил голос. — Зачем вдруг понадобилось лезть в это дело? Неужели нельзя было понаблюдать со стороны?
— Думаешь, я смог бы? — не без дружеской иронии поинтересовался Мерлин. — Интересно, а смог бы ты сам?
— Я не об этом. — Крис досадливо поморщился. — Что ты постараешься сунуть в это дело свой длинный нос, я ни секунды не сомневался. Но… но при чем здесь моя сестра Ромина? Зачем ты подвязал сюда и ее?! Неужели…
Ромина не дала ему договорить:
— Нет, Крис, это не он, как ты говоришь, «подвязал меня», а я заставила Мерлина сделать это. В прямом смысле. Он с самого начала был категорически против… Все время пытался избавиться от меня, отправить домой, но я не позволила. Мне надо было самой узнать, что, как, когда, где и, главное, почему произошло с моим единственным братом. Надеюсь, ты хоть это готов понять, Крис?
Крис тяжело вздохнул.
— Вот, значит, почему мы в таком дерьме…
— И насколько, по-твоему, это серьезно? — спросил Мерлин.
— Серьезней не бывает. — Крис снова вздохнул. Хотя и не так тяжело, как раньше. — И что самое страшное, у нас ни на что не осталось времени…
— Тогда не теряй его и расскажи, что произошло. А потом мы постараемся объяснить тебе все, чего ты, скорее всего, еще не знаешь, и вместе подумаем, что делать дальше.
— Если у нас есть это «дальше»… — горько заметил Крис.
Мерлин удивленно посмотрел на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Это конец пути, Мерлин… Уже сегодня вечером сюда приезжает сам хозяин!
Каким-то внутренним чутьем уловив, что мужчины беспокоятся во многом о ее жизни и дальнейшей судьбе, Ромина решительно вмешалась:
— Только не надо переживать за меня! Во всяком случае, сейчас, Крис. Пойми, ты жив, и это главное! Остальное не имеет значения. А дальше… дальше будет видно.
Кристофер нежно привлек ее к себе.
— Послушайте, ребята, у нас действительно слишком мало времени. Так что не тратьте его на сантименты, а быстрей говорите: что вам известно?
— Пока только то, что ты, Крис, кое-что оставил для нас у мадам Гоха, — ответил Мерлин.
