Низкий, старый и потрескавшийся потолок с остатками лепнины, арочные своды, приглушенное, не бросающееся в глаза освещение, пол, уложенный старыми плитками, сколотыми во многих местах. Под плиткой обнажился старый мраморный пол.
– Это вообще интересное здание, – хитро улыбнулся старик. – Строилось в конце восемнадцатого века как единственная в округе католическая церковь поселенцами-немцами и поляками, после революции ее переделали под конюшню, а затем ее поглотила территория винзавода, и она превратилась в склад готовой продукции.
– Как интересно, – откликнулась Арина и, расчувствовавшись, потрогала стены здания, словно они могли передать ей свои переживания.
– Ага, и только Евгений, нынешний хозяин, решил «выращивать» здесь игристые вина, в народе неправильно называемые шампанским. Причем делать это он начал и еще в одном помещении, построенном в годы правления Хрущева и не имеющем такой богатой истории. Там всегда делали вина.
– И что? – заинтересовалась Яна.
– Одинаковые приборы, купленные в одном и том же магазине в двух экземплярах, совершенно одинаковое сырье, собранное с одного поля и настоянное в одном чане, но представьте: вина, выдержанные в этом старом здании, получают международные награды, а вот вина, полученные в современном помещении, – нет. Вот в чем загвоздка! В вине из бывшего костела есть душа, а в другом вине нет, а ведь технологически все одинаково! Сами стены пропитывают напиток богов послевкусием страданий, любви и чувств, – ликовал дед.
– Круто! – согласился потрясенный Илья, а взлохмаченный Сергей облизал пересохшие губы. Ему в принципе было все равно, что пить, он бы сейчас выпил вино и из обычного ангара.
– А это наша волшебная лаборатория, – продолжил Семен Юрьевич, продвигаясь вглубь.
Яна, следовавшая за ним, даже ахнула, увидев огромные пространства по обе стороны от прохода и несметное количество перевернутых вниз горлышком бутылок из-под шампанского, наполненных игристым вином.
– Здесь напиток доходит до готовности, здесь он естественным путем насыщается газом и уже потом закупоривается на специальном аппарате, – поведал Семен Юрьевич.
– Бутылки выглядят просто волшебными фонарями, в которых бегают мелкие пузырьки, – прошептала Арина.
– Да, именно так делаются волшебные вина для свадеб, любовных встреч, Нового года и просто праздников. В тишине, при определенном наклоне, при заданной температуре и освещении. Трогать эти бутылки просто так нельзя, взбалтывать тем более, мало того что нарушится процесс, так еще и бутылка может взорваться. Сейчас, друзья мои, мы попробуем одну бутылочку, то есть продегустируем, – вовремя поправился Семен Юрьевич.
Похоже, что не только Сергея мучило похмелье, знатный дегустатор за годы тренировок вообще не выходил из этого состояния.
– Это не просто игристое вино, это – шедевр! Несколько золотых медалей на международных выставках. Я лично ездил с ним, уже не помню куда, возраст, знаете ли…
– Может, лучше пойдем на дегустацию? – продолжил канючить Сергей.
– Мы обязательно пойдем, молодой человек. А сейчас я для своих друзей откупорю одну бутылку. Проверим игристое на цвет, на игру пузырьков, на наличие осадка, – продолжил измываться над собой Семен Юрьевич. – Вот прекрасный экземпляр!
Старик вытащил из стройного ряда бутылок одну, рассмотрел ее в тусклом свете, удовлетворительно покачивая головой, словно он вынул алмаз чистой воды. Яна невольно заметила, как трясутся у него руки, и уже ощутила во рту скопившуюся слюну.
А дальше произошло то, что произошло. Слегка запотевшая, тяжелая бутылка выскользнула из дрожащих рук Семена Юрьевича и разбилась о каменный пол просто вдребезги, обдав «тайное общество любителей дегустации» брызгами. Все бы было ничего, если бы при падении бутылка с молодым игристым вином не задела соседнюю, а та, наклонившись, соседнюю с ней бутылку и так по цепной реакции, словно на конкурсах по раскладыванию домино при стартовом запуске. Никто уже не мог сделать ничего, чтобы остановить этот процесс. Дьявольский механизм был запущен, и началось представление под названиями «Симфония фонтанов», или «Слон в посудной лавке». Бутылки поочередно, словно петарды, взрывались, осыпая оторопевших людей стеклами и обливая реками, фонтанами и водопадами игристого вина. Яна закрылась своими длинными волосами, Семен Юрьевич заорал не своим голосом:
– Ложись!
А Илья сбил с ног находящуюся не в лучшей форме Арину и закрыл ее своим телом. Яна же, поддавшись общей панике, рухнула на холодный пол и закрылась всем, чем только можно, ощущая, как по спине стучат стекла и как намокает футболка.
Казалось, этот фейерверк не кончится никогда. Единственный, кто не поддался общему настроению и не стал прозябать на полу в ожидании затишья, так это Сергей. Он рванул к выходу со скоростью кометы, но все равно не ушел от возмездия. Ударная волна взрывов дошла до баллона с газом, который и взорвался со страшным грохотом. Световая волна, словно при ядерном взрыве, ослепила всех присутствующих и откинула Сергея на какой-то станок, похожий на пресс. Внезапное затишье всех оглушило. Яна еще некоторое время боялась поднять голову. Наконец она оторвала щеку от холодного пола, с ее длинных волос посыпались мелкие осколки.
– Ё… моё, – прохрипел Семен Юрьевич, сбрасывая с себя стекло, – весь запас шампанских вин… Миллионы рублей… медали… я пропал, нет, меня убьют.
Яна поднялась на дрожащие ноги, все еще инстинктивно пригибая голову, и огляделась. Все игристое вино по левую сторону было загублено, и вместо загадочно мерцающих бутылок ее взору предстали черные, торчащие как рогатины палки, на которых и были установлены бутылки. Все было залито вином и усыпано осколками.
Яна уже поняла, что они, вернее, конечно, Семен Юрьевич, виноваты в огромном ущербе, причиненном заводу Евгения. Но сейчас ее беспокоило не это. Яна кинулась к не шевелившемуся Сергею, он дышал, но был без сознания.
– Скорее «Скорую»! – закричала Яна, понимая, что Сергей не дождался своего звездного часа дегустации продукции завода.
Глава 23
Яна очень жалела, что не курит, так как именно сейчас хотелось сделать что-нибудь такое, что бы ее отвлекло, а вот что, она не знала. В длинных белых брюках-клеш она сидела в кабинете Евгения Соболева и раскачивала длинной ногой.
Таким она еще Евгения не видела, он орал и бесновался, брызгал слюной и снова кричал. Яна, Илья, Арина и следователь Иван Дионисович сидели здесь же и слушали эту гневную речь.
– С каким трудом мои люди растили виноград, собирали его, хранили в емкостях, ночевали на заводе! Наша дружная команда! Самое дорогое, что у нас было, – так это шампанское! Выдержанное и натуральное! Оно уходило на экспорт за приличные деньги! Какие затраты! Этот алкоголик Семен Юрьевич давно уже напрашивался на такие неприятности, но я не думал, что его профессиональная карьера закончится так бездарно и трагично. Это немыслимо! Я, конечно, не беден, у меня огромное имущество и завод, в который сколько не вкладывай, все сжирается и испаряется, как мороженое на раскаленной сковородке. Вы же видите, что мой дом требует капитального ремонта и завод тоже! Да, установлены новые линии, что-то сделано, но еще надо делать и делать! Мне зарплату людям платить!
