Книга Пари с маркизом - Лора Ли Гурк

Белинда почти до полудня не знала, что Николас уехал. Ее всю ночь преследовал его образ – он стоит перед ней на коленях, без рубашки; терзали воспоминания о его ласках и поцелуях. В конце концов в начале четвертого она все-таки погрузилась в сон, а когда проснулась, часы показывали половину двенадцатого.

Молли принесла ей поднос с завтраком, а заодно сообщила, что лорд Трабридж уехал в Лондон первым утренним поездом.

«Все-таки уехал», – думала Белинда, глядя на бекон и яйца. Спросил, должен ли остаться, а она ответила, что ей все равно.

«Жестокосердная Белинда». Она не хотела поступать жестоко, но что еще могла сделать, учитывая его прошлое? Да, все, сказанное Николасу минувшей ночью, было произнесено искренне, в этом Белинда не сомневалась. Но сейчас, при холодном дневном свете, она думала о том, что наговорила все это вовсе не из любви к правде. Белинда набросилась на него только из страха. Желание, которое Николас разбудил, заставило ее почувствовать себя уязвимой и испуганной. Она оттолкнула его, и теперь нет смысла терзаться разочарованием из-за его отъезда. Останься Николас, и ей бы пришлось провести всю следующую неделю, подсовывая ему одну женщину за другой, а это кажется и вовсе невозможным.

Белинда попыталась позавтракать, но ощущала лишь горький вкус разочарования и сожалений, совсем не понимая своих чувств. Ее невеселые размышления прервал стук в дверь. Послышался голос Розали:

– Тетушка Белинда, можно мне войти?

Горничная вопросительно взглянула на леди Федерстон. Та кивнула, и служанка открыла дверь.

– Спасибо, Молли. – Белинда отставила поднос в сторону, глядя на вошедшую Розали. – Это можно уносить.

Как только Молли закрыла за собой дверь, девушка торопливо заговорила:

– О, тетушка Белинда, мне так стыдно! Вчера я выставила себя полной дурой, да?

Леди Федерстон мгновенно вспомнила собственное распущенное поведение, подумав, что вряд ли имеет право сейчас читать нотации. Так что она просто похлопала по кровати, приглашая гостью сесть. Розали пересекла комнату и осторожно присела на край матраса.

– Это так унизительно, – продолжала она. Щеки ее цветом сравнялись с розовым платьем на ней. – Мне хочется просто умереть. Как я теперь смогу посмотреть ему в глаза?

– Тебе и не придется, моя дорогая. Лорд Трабридж уехал. Сегодня утром.

– Трабридж? – Розали непонимающе взглянула на нее, а потом помотала головой. – Нет-нет, я знаю, что Трабридж уехал. Мне горничная сказала. Я говорила не о нем, а о сэре Уильяме.

– О! – Белинда так растерялась, что не сразу сообразила, что ответить. – Не такой уж и дурочкой ты себя выставила, – произнесла она наконец. – Каждая девушка, да вообще каждый человек, время от времени совершает опрометчивые поступки. Сейчас важно не то, что произошло. Куда важнее, чтобы ты поняла – заметь тебя, целующую мужчину, кто-нибудь менее порядочный, чем сэр Уильям, могло бы случиться непоправимое. Твой поступок поставил под угрозу и твою репутацию, и репутацию лорда Трабриджа. Да и мою тоже, – добавила Белинда, не стесняясь давить на чувство вины ради того, чтобы Розали больше никогда не совершала таких опасных ошибок.

– Твою? – Теперь Розали выглядела потрясенной, а значит, ее слова произвели нужное впечатление. – Но почему? Ты-то не имеешь к этому никакого отношения!

– Тем не менее люди знают, что в общество ввела тебя я, и некоторым образом судят обо мне по твоему поведению. Кроме того, и твои мать с отцом были бы опозорены, если бы об этом случае узнали. Но все это не самое страшное, моя дорогая, – добавила Белинда, слегка смягчившись. – Самая большая опасность грозила вчера ночью именно твоей репутации. Жизненно важно, чтобы впредь ты не забывала о скромности и сдержанности.

Не успев произнести это, Белинда вспомнила руки Николаса, задирающие на ней юбку, его ладони, гладящие ее ягодицы, желание, охватившее все ее тело. Да уж, кому, как не ей, говорить о скромности и сдержанности. Жаркие воспоминания так захлестнули ее, что она едва расслышала слова Розали.

– Не волнуйся, тетушка Белинда, – говорила девушка, словно находилась где-то далеко, – я в жизни больше ничего подобного не сделаю. Святые небеса, даже вообразить не могу, что должен думать обо мне сэр Уильям после такого моего бесстыдного поведения.

Белинда закрыла глаза, не в силах отделаться от воспоминаний о своем собственном поведении прошедшей ночью. В нем было что-то первобытное, и ее по-настоящему потрясло открытие, что она на такое способна. Неукротимая похоть… Белинда в жизни ничего подобного не ощущала. Даже с Чарльзом, в первые недели страсти к нему, она не испытывала ничего похожего – жаркого, плотского и совершенно безрассудного. И остановилась в последний момент – еще несколько секунд, и Белинда перешагнула бы черту, после которой нет возврата.

– Но он был просто великолепен, правда? – мечтательно-задумчиво протянула Розали. – Тебе не кажется, что он был великолепен?

– Да, – ответила Белинда, покорно признавая способность Николаса возбудить в ней страсть. – Просто великолепен.

И только когда произнесла это вслух, сообразила, что разговаривает со своей подопечной, и усилием воли прогнала воспоминания о прошлой ночи.

– Сэр Уильям и в самом деле был великолепен.

– Я никогда раньше не видела его в гневе. Боже мой, даже не догадывалась, что он может быть таким! Это было так волнующе и так обнадеживающе – видеть, как он заступился за меня и защитил мою честь!

– Но ведь ты объяснишь сэру Уильяму, что он ошибся с выводами и что лорд Трабридж ни в чем не виноват?

Розали печально вздохнула.

– Полагаю, я должна. Хотя будет ужасно трудно признаваться в своем поступке. Особенно сэру Уильяму. Он такой порядочный человек! Что, если он меня не простит?

– А для тебя это важно? Его прощение?