Адам Кейн, моногамный партнер Джулиана, потерял в том бою младшего брата Этана. Подозреваю, что в первые недели после его смерти Адам согласился бы на что угодно. Даже теперь он занимался в основном конторской работой, встречался с клиентами, но не выезжал на дела. То ли он до сих пор горевал, то ли Джулиан настолько боялся подвергнуть его опасности. Ладно, пусть этим Джереми интересуется — он у нас босс. До чертиков приятно хоть где-то побыть подчиненным.
— Отсюда быстрей дойти, чем доехать, — сказал Джулиан. Он вытащил из кармана пачку сигарет и посмотрел на нее неуверенно. — Ничего, если я буду курить на ходу?
— Не знала, что ты куришь, — сказала я.
Он широко улыбнулся, сверкнув идеально белыми зубами, приобретенными во время работы моделью. Теперь они великолепно смотрелись на фотографиях, когда он работал со знаменитостями.
— Бросил сто лет назад, но недавно почувствовал, что стоит начать снова.
По лицу у него пробежала тень мысли или эмоции — неприятной эмоции.
— Там такая жуть на месте преступления? — спросил Гален, тоже отметивший выражение лица Джулиана.
Джулиан взглянул вверх, будто задумавшись, глаза словно смотрели в никуда. Я такое уже видела — он так выглядел, когда смотрел через глаза брата.
— Жуть, но не такая, чтобы я снова закурил.
Я подумала, не спросить ли, что же такое случилось, что он закурил снова, но он зажег сигарету и пошел вперед — в обычной своей манере, словно не по тротуару идет, а по подиуму, и все вокруг смотрят только на него. Иногда и смотрели. Рис и Шаред обошли его и пошли впереди, а Гален и Катбодуа заняли тыл — за мной и Джулианом. Мне подумалось, что мы можем гламор хоть ведрами лить, а все равно ясно, что они телохранители. И всякий догадается, что мы с Джулианом — не те, кем хотим казаться.
Джулиан тоже до этого додумался, видимо. Он предложил мне руку и принялся усиленно мне улыбаться, трогая за плечико. Он разыгрывал богатого влюбленного — бизнесмена или шоумена, которого сопровождает охрана. Я ему подыграла, прислонившись головой к его плечу и восторженно смеясь совсем не смешным репликам.
Наклонившись еще ниже и ярко улыбаясь, он тихонько сказал:
— Отлично, Мерри. Ты игру подхватываешь на лету; для внедрения под прикрытием — идеальное свойство.
— У тебя тоже неплохо получается.
— Это да. Внедрять я всегда готов.
Он засмеялся и выбросил недокуренную сигарету в первую попавшуюся урну.
— Я думала, ты курить хотел, — сказала я, улыбаясь.
— Это я забыл, что флирт лучше сигарет.
Он наклонился, обхватил меня за плечи и притянул к себе. Я давно уже научилась ходить в обнимку с мужчинами шести футов ростом, так что мне было нетрудно, хотя двигался он не совсем так, как мои обычные спутники. Я обняла его за талию, просунув руку под пиджак, заодно обнаружив на пояснице пистолет, снаружи совершенно незаметный. Так мы и пошли вперед, то и дело соприкасаясь бедрами.
— Не думала, что тебе нравится флиртовать с женщинами.
— Я категорически против гендерной дискриминации, Мерри. Да здравствует флирт равных возможностей!
Я засмеялась — на этот раз искренне.
— Почему-то меня ты раньше обходил стороной.
Он поцеловал меня в висок — как-то слишком интимно, слишком по-настоящему. Когда нам случалось работать вместе, он никогда так себя не вел. Всегда в его заигрывании чувствовалось, что все это не всерьез и не надо обижаться.
Джулиан любил прикосновения, телесный контакт. Тут мне в голову закралось подозрение, и я спросила у него совсем тихо, на ухо:
— Тебе не хватает прикосновений?
От неожиданности он споткнулся, и мы сбились с шага, но тут же, восстановив прежнюю непринужденную походку, лениво побрели дальше на свет мигалок.
— Это разве не слишком прямой вопрос для фейри? — прошептал он мне в макушку.
— Слишком, — ответила я. — Но мы вот-вот будем на месте, и я хочу узнать, что происходит с моим другом.
Он улыбнулся, но я отметила, что до глаз улыбка не дошла.
— Да, дома мне их не хватает. Адам словно похоронил свое сердце вместе с братом. А я начинаю поглядывать по сторонам, Мерри. Начинаю всерьез закидывать удочку, причем я уже понял, что мне не секс нужен, а телесный контакт. Наверное, если б мне было к кому приласкаться, я бы спокойно дождался, пока Адам перестрадает свое горе.
Я провела пальцами по плоской поверхности его живота, и он глянул на меня подозрительно. Улыбнувшись, я сказала:
— Мы тебе можем помочь, Джулиан. Наша культура не связывает ласки и прикосновения непременно с сексом.
Он рассмеялся, захваченный врасплох, коротко и весело.
— Я думал, у вас любое прикосновение сексуальное.
— Нет, не сексуальное, а чувственное.
— А есть разница?
Я еще раз погладила его по животу, другой рукой обнимая за талию.
— Да.
— И в чем?
Я нахмурилась:
— Ты не забыл, что не любишь женщин?
Он опять засмеялся и накрыл мою руку своей.
— Это да, но своими мужчинами ты не делишься.
— Каждый из них вправе самостоятельно решать такие вопросы, — сказала я.
Он поднял брови:
— Правда?
Я невольно рассмеялась от выражения его лица.
— Вот-вот, ты лучше с ними будешь спать, чем со мной.
Он закатил глаза и картинно развел руки, потом ухмыльнулся:
— Факт. — Он наклонился, улыбаясь, но сказал серьезно: — Но если я потискаюсь с тобой, Адам простит, а с мужчиной — вряд ли.
Я вгляделась в его глаза почти в упор.
— Все так плохо?
Он кивнул и поднял ту мою руку, которой я гладила его живот, к губам, целуя пальцы.
— Я люблю Адама так, как думал, не полюблю никого и никогда, но без внимания я чахну. — Он отпустил мою руку и так низко склонился к моему лицу, как только позволяла разница в росте (с учетом моих каблуков). — Это слабость, да, но мне нужны поглаживания, заигрывание, хоть что-то.
— Приезжай к нам на ужин. Поедим и поваляемся гурьбой перед плазменным экраном во всю стену.
Он замедлил шаг и едва не запнулся, но удержался вовремя.
— Ты серьезно?
— Абсолютно, если ты точно не имеешь в виду секса.
— А если имею? — спросил он.
Я нахмурилась, а он отвернулся, делая вид, что смотрит на машины «скорой помощи» и полицейских, но понятно было, что он просто прячет глаза — не хочет, чтобы кто-то видел их выражение.
Я остановилась и заставила остановиться его, повернула к себе лицом.
