Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
После вмешательства целителя Матушка чувствовала себя лучше, чем утром. Даже затянувшийся, но до сих пор ноющий порез на животе особенно не беспокоил. Однако, едва она принялась читать, голова закружилась, а буквы запрыгали по листу. Полковник отобрал у нее бумагу, прочитал, кивнул.
– Все верно. Подписывай, маленькая хозяйка!
Во взгляде Лайло промелькнуло удивление.
Матушка кое-как расписалась, плотно запахнула плащ, стремясь скрыть изуродованное платье. Когда они выходили, следователь окликнул ее спутника. Тот обернулся, будто ждал этого. С мгновение оба меряли друг друга взглядами, и Бруни не могла отделаться от ощущения, что их мысли в эту минуту об одном и том же. А затем Лайло спросил:
– Так ничего и не выяснили с тех пор?
Лицо оборотня потемнело. Он резко мотнул головой и молча вышел. Прошел караульную, рывком распахнул дверь на улицу и лишь здесь остановился, с шумом втягивая воздух точеными ноздрями.
Впервые увидев его в таком состоянии, Матушка ужасно испугалась. Несмотря на всю неоднозначность характера, Лихай Торхаш Красное Лихо стал для нее незыблемой истиной бытия, такой же, как небо или океан. А сейчас он дрожал, словно готовая вот-вот порваться струна.
Поколебавшись, Бруни робко положила ладонь ему на плечо и… впервые назвала по имени:
– Лихай…
На его скулах заиграли желваки, так крепко он сцепил челюсти. Не разжимая их, он ответил сквозь стиснутые зубы:
– Дай… мне… минуту…
Не решаясь отнять руку, Бруни принялась тихонько гладить его по рукаву куртки. Ей показалось, что его мышцы, ясно ощутимые под тканью, словно отлиты из стали.
Лихай наконец расслабился. Перевел на нее взгляд и невесело поинтересовался:
– Испугалась, маленькая хозяйка, однако ни о чем не спросила… Почему?
Матушка пожала плечами. У каждого должен быть выбор, с кем делиться своими тайнами и делиться ли вообще…
На морозном воздухе ее вновь начало знобить. Заметив это, оборотень быстрым шагом направился за угол, кинув через плечо:
– Жди здесь!
А через минуту на освещенном пятачке перед околотком появился рыжий зверь. Выразительно кивнул на спину и улегся на землю, ожидая, пока Бруни сядет на него верхом. Когда он поднялся, Матушка охнула и невольно засмеялась, цепляясь за густую шерсть. Оборотень подкинул ее, устраивая поудобнее, и неспешно потрусил прочь. От его широкой, как скамья, спины веяло жаром. Для Бруни это оказалось очень кстати. Пригревшись, она разглядывала блестящие в свете фонарей редкие снежинки и размышляла о том, что когда-нибудь Красному Лихо захочется самому рассказать о произошедшем в давние времена между ним и следователем Лайло. И тогда он поведает об этом ей – лучшему слушателю и… своему другу. И о чем бы ни был этот рассказ, на сердце у нее станет тепло от его откровенности.
* * *
Торхаш, проводив Матушку до двери, заходить не пожелал. Выразительно посмотрев на обрывок ее платья, выглядывающий между полами плаща, скрылся в темноте. Бруни плотно его запахнула, и никто из домашних ничего не заметил, кроме бледности лица и испарины, вообще-то свойственных болящим.
Когда утихла суматоха, вызванная ее возвращением, когда она кое-как объяснила долгое отсутствие желанием остудить пылающую жаром голову на свежем ветре, когда наконец выпроводила из своей комнаты всех, включая Ваниллу, всерьез настроенную вновь натереть подругу гусиным жиром и просидеть до утра, держа ладонь у нее на лбу, чтобы контролировать жар, – уже близился рассвет. Матушка подозревала, что Ванилька не просто беспокоится о ее здоровье, но желает узнать истинную причину долгого отсутствия, однако говорить об этом с кем бы то ни было оказалась не готова. Решив, что появление солнца у горизонта расставит все по своим местам, а возможно, навсегда разделит жизнь на сейчас и тогда, здесь и там, Бруни затопила печь, кинула одеяло на пол и прилегла у открытой дверцы, глядя в огонь. Поленца пыхали дымком с едва уловимым запахом яблок и изредка стреляли искрами, напоминавшими небесные рисунки свадебного фейерверка. Она и сама не заметила, как уснула. Побежала под ногами давно заросшая лесная тропка, которой кланялись растущие по обочинам кустики дикой земляники: крупной, зрелой, пахучей. Матушка уже набрала целую горсть, радуясь вкусу и аромату ягод, будто старым знакомым, как вдруг мимо стремительно пронеслась черная лань. На мгновение Бруни разглядела блестящий, подобный крупной сливе глаз, подернутый страхом. Под сенью леса зазвучали охотничий рог, крики загонщиков и лай собак. Королевская охота летела, заставляя все живое прятаться или убираться восвояси. Матушка отступила с тропы, стремясь скрыться, и неожиданно оказалась на заболоченной лужайке. Шум прошел левее, а здесь было тихо, лишь пересвистывались птицы в верхушках стоящих кругом деревьев да стонала сквозь стиснутые зубы молодая черноволосая женщина, которую держал на руках светловолосый красавец, на чьем челе посверкивала алмазными зубцами корона.
Стрела угодила незнакомке в левое плечо.
– Послушай, прости… – с искренним раскаянием говорил блондин, – я не хотел… не думал…
– Вырви… ее… – тяжело дыша, попросила женщина. – Давай!
Блондин положил ее на траву, встал рядом на колени. Протянул ей охотничий нож ручкой вперед.
– Зажми зубами. Будет больно.
Она посмотрела на него так насмешливо, что он закашлялся. Убрал нож в ножны, взялся за стрелу.
И тут незнакомка запела. Негромко, непонятно, но у Бруни от ее слов, подобных вою ветра, побежали мурашки по коже. Поплыли деревья, будто двинулись с места в хоровод, закружились, взметывая глянцевые ладони листьев. Женский крик поднялся к небу вместе с песней, спугнул птиц, заставил суматошно метаться по небу, отчего оно потемнело, как перед грозой…
Матушка испуганно закрыла лицо ладонями, а когда открыла, обнаружила себя на берегу лесной заводи. На воде на огромных листьях лежали кувшинки-царевны в окружении свиты голосистых лягушек, ивы полоскали косы в воде. Высокое безоблачное небо, едва проглядывающее сквозь густые кроны деревьев, ласточки исчиркали непонятными символами.
На пригорке, щедро покрытом россыпью солнечных пятен, словно нос веснушками, обнимались двое, позабыв обо всем на свете.
– Стань моей женой, – шептал светловолосый красавец, чье лицо показалось Бруни смутно знакомым. – Только тебя хочу видеть рядом!
– Стань моим, – отвечала смуглянка с горящими мягким светом глазами-сливами, – брось эту суету, приходи ко мне жить!
Блондин с досадой сорвал с головы алмазный венец и потряс им перед возлюбленной.
– Видишь это? Как я могу бросить целую страну ради одной женщины?
Она обвела рукой вокруг – и лес, и заводь, и небо с ласточками.
– Видишь это? Как я могу бросить целый мир ради одного короля?
– Но я люблю тебя! – глухо сказал тот.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
