Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
— Видите ли, сеньор Астарлоа… Скажу вам прямо: во всей этой истории вы вели себя как мальчишка.
Маэстро потупился.
— Я совершенно с вами согласен.
— Да что вы говорите? Значит, согласны! Но какая помощь следствию от того, что вы согласны? Этого вашего Карселеса превратили в котлету, словно кусок телятины, и все потому, что вам, видите ли, взбрело в голову поиграть в Рокамболя.
— Я только хотел…
— Я прекрасно понимаю, чего вы хотели. И предпочитаю об этом не думать, а то очень уж хочется засадить вас за решетку.
— Я всего лишь старался защитить донью Аделу де Отеро.
— Так я и думал. — Кампильо сокрушенно покачал головой, словно врач, обнаруживший у пациента неизлечимое заболевание. — И мы знаем, чем закончилась эта ваша защита: одна убита, другой при смерти, а сами вы избежали смерти просто чудом… Я уж не говорю о Луисе де Аяле.
— На самом деле я вовсе не собирался вмешиваться…
— Ну-ну! Предупреждаю вас: если вы намерены продолжать в том же духе, вы еще и не таких дел натворите… — Кампильо достал из кармана носовой платок и принялся сосредоточенно тереть стекла пенсне. — Понимаете ли вы, сеньор Астарлоа, всю серьезность вашего положения?
— Да, понимаю. И готов нести за это ответ.
— Вы хотели сохранить жизнь человеку, который, вероятно, имел отношение к убийству маркиза… Или, лучше сказать, несомненно имел: даже смерть сеньоры Отеро не может рассеять подозрения в том, что она была замешана в преступлении. Более того: полагаю, именно это и стоило ей жизни…
Кампильо умолк, надел пенсне и вытер с лица пот.
— Ответьте мне на один вопрос, сеньор Астарлоа… Почему вы ничего не рассказали об этой женщине?
В кабинете стало тихо. Дон Хайме медленно поднял голову и посмотрел на комиссара, словно не замечая его или рассматривая что-то невидимое за его спиной. Его взгляд стал суровым, и он опустил глаза.
— Я любил ее.
Из открытого окна доносился грохот проезжавших внизу экипажей. Кампильо не произнес ни слова; он был растерян и не знал, что ответить. Он прошелся по кабинету, смущенно покашлял и сел за стол, не глядя на дона Хайме.
— Мне очень жаль, — сказал он после паузы. В ответ Хайме Астарлоа покачал головой.
— Буду с вами откровенен, — произнес комиссар, когда замерло эхо последних слов. — Чем больше проходит времени, тем сложнее распутать это дело или по крайней мере поймать виновных. Ваш приятель Карселес — вернее, то, что от него осталось, — единственный живой свидетель; будем надеяться, он протянет еще немного и успеет нам что-нибудь рассказать… Итак, вы не сумели рассмотреть ни одного из палачей, истязавших несчастного?
— Это было невозможно. Все происходило в темноте.
— Вам крупно повезло вчера ночью, сеньор Астарлоа. Кабы не так, отдыхали бы вы сейчас в том славном местечке, которое мы недавно посетили. На прохладном мраморном столе.
— Да, сеньор…
В первый раз за все утро комиссар улыбнулся.
— Теперь-то я знаю: вы крепкий орешек. — Он рассек воздух воображаемой шпагой. — И это в ваши-то годы… Не часто такое бывает. Пожилой человек один на один с двумя профессиональными убийцами… Гм…
Хайме Астарлоа пожал плечами.
— Я всего лишь защищал свою жизнь, сеньор Кампильо.
Комиссар вложил в рот сигару.
— Да, это веский повод, — покачал он головой в знак одобрения. — Это весьма веский повод. Вы по-прежнему не курите, сеньор Астарлоа?
— По-прежнему не курю.
— Все это очень, очень любопытно, друг мой. — Кампильо зажег спичку и с наслаждением втянул дым. — Видите ли… Несмотря на ваше… не вполне разумное поведение во всей этой истории, я почему-то испытываю к вам симпатию. Честное слово. Вы позволите мне сделать одно довольно смелое сравнение? Разумеется, при всем моем к вам уважении.
— Конечно, прошу вас.
Водянистые глаза пристально смотрели на дона Хайме.
— В вас есть что-то… Что-то наивное, не знаю, поймете ли вы меня правильно. Вы мне чем-то напоминаете монаха-затворника, которого против его воли втянули в мирской водоворот. Вы участвуете в этой трагедии, двигаясь, так сказать, по своей собственной орбите; вам чужды законы обычной логики, вы живете в каком-то своем мире, в высшей степени субъективном… И этот ваш субъективный мир не имеет ничего общего с миром реальным. Может быть, как раз ваша наивность, простите за выражение, по неведомой причине помогла вам оказаться сегодня в моем кабинете, а не в покойницкой. Короче говоря, сеньор Астарлоа, вы так и не поняли, в какое осиное гнездо угодили.
Дон Хайме поставил чашку на стол, нахмурился и посмотрел на своего собеседника.
— Надеюсь, вы не считаете меня идиотом, сеньор Кампильо.
— Ну что вы! Конечно же нет. — Комиссар вскинул руки, словно желая прогнать только что произнесенные слова. — Я просто не правильно выразился, сеньор Астарлоа, простите меня за бестактность. Видите ли… Когда имеешь дело с преступниками, да еще с такими профессиональными и безжалостными, как в нашем случае, расследованием должно заниматься компетентное лицо, которое в убийствах разбирается не меньше, чем сами убийцы, а, пожалуй, даже больше. Вы меня понимаете?.. Вот тут-то и загвоздка: некий профан, то есть вы, мечется туда-сюда среди преступников и жертв и не получает ни разу даже царапины. Это значит, что он, как говорят, родился под счастливой звездой. Под необычайно счастливой! Но удача в один прекрасный день может изменить даже своему любимцу. Вы знаете, что такое русская рулетка?.. В нее играют с револьвером в руках, верно? Словом, когда испытываешь судьбу, не стоит забывать, что в барабане всегда есть наготове пуля. И если нажать на курок несколько раз, револьвер в конце концов выстрелит; вот и все, конец истории. Я понятно выражаюсь?
Дон Хайме молчал. Комиссар, довольный собственным красноречием, развалился в кресле, держа в пальцах замусоленную сигару.
— Советую вам от всей души: впредь держитесь от всего этого подальше. В целях безопасности лучше бы вам вообще куда-нибудь уехать на некоторое время. Думаю, после стольких переживаний путешествие пойдет вам на пользу. Имейте в виду: теперь убийцы знают, что документы были у вас, и наверняка им захочется заставить вас умолкнуть навсегда.
— Я подумаю об этом.
Кампильо развел руками, словно объясняя дону Хайме, что дал ему самый разумный совет, какой только можно дать при подобных обстоятельствах.
— Хорошо бы обеспечить вам безопасность, но, к сожалению, такой возможности у меня нет. Дело принимает очень серьезный оборот, сеньор Астарлоа. Войска Серрано и Прима приближаются к Мадриду, идут приготовления к битве, которая может оказаться решающей; возможно, королевская семья больше не вернется в Мадрид и останется в Сан-Себастьяне, чтобы затем укрыться во Франции… Как вы сами понимаете, должность обязывает меня решать и более важные дела.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
