Книга Милая девочка - Мэри Кубика
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Сестре тогда устроили выволочку. Ей пришлось извиняться. Хотя она сделала это с таким видом…
Она помнит, что в том возрасте ей было интересно, выгодно ли быть хорошей и милой девочкой. Она хотела быть именно такой.
Когда сестра уходила в школу, а папа на работу, они оставались с мамой вдвоем и пили чай. Это был их секретик.
– Мне она подогревала сидр, а себе заваривала чашку ароматного чая, который хранила именно для таких случаев. И еще мы ели сэндвич с ореховой пастой и джемом. Мы держали чашку, приподняв мизинец, и придумывали друг другу милые прозвища, а потом она мне рассказывала об удивительной жизни в Британском королевстве, о принцах и принцессах, гуляющих по булыжной мостовой.
Она говорит, что отец ненавидел мамино английское прошлое и заставлял ее стать американкой, разорвать все связи со своей страной. Ее мать называла это империализмом – отношениями, основанными на доминировании и господстве.
Она морщится каждый раз, когда упоминает об отце. Не уверен, что это осознанно. Скорее всего, она за собой этого даже не замечает. Но она так делает. Я думаю о том, что отношения ее родителей не только империалистические.
За окном темнеет. Небо черное как смоль, не видно даже луны. Тусклая лампочка в машине позволяет мне различить лишь очертания ее лица и подсвечивает глаза.
– Мама почти лишена возможности соприкасаться с английской культурой, а ведь она попала в Штаты, когда была моложе меня теперешней. Отец даже заставил ее отказаться от типично британских выражений и вместо них употреблять американские. Я не помню, когда чипсы стали картофелем фри, но это произошло во времена моего детства.
Спрашиваю, кто может ее искать. Ведь наверняка кто-то из близких и друзей понял, что она пропала.
– Не знаю, – отвечает она. Впрочем, можно предположить. – Коллеги, должно быть, забеспокоились, а ученики удивились. Что касается семьи… я не знаю. А тебя кто-то будет искать?
Пожимаю плечами:
– До меня никому нет дела.
– Только маме, – добавляет она.
Я поворачиваюсь и смотрю ей в глаза. Слова сейчас лишние. Я знаю наверняка, что каждый раз, когда она на меня смотрит, внутри что-то происходит. Она больше не смотрит сквозь меня. Теперь, когда что-то рассказывает, смотрит мне в лицо. В ее глазах уже нет ненависти и злобы.
Протягиваю нагретую ладонь и касаюсь ее щеки. Глажу ее волосы и убираю прядь за ухо. Она прижимается щекой к моей руке.
– Надо перебираться в дом, – говорю я. – Чем дольше мы здесь сидим, тем хуже будет потом.
На ее лице замешательство, будто она хочет что-то сказать, но не решается. И тут спрашивает о Далмаре.
– А что Далмар? – говорю я.
Она молчит и, кажется, думает. Может, о том, что ей никогда отсюда не выбраться? По крайней мере, мне так кажется. Она размышляет о том, что дни богатой дочери судьи окончатся в обветшалом лесном домике.
– Ничего, – отмахивается она. Передумала. Не хочет об этом говорить.
Я не настаиваю. Далмар последний человек в этом мире, о котором мне хочется вспоминать.
– Пошли в дом, – говорю я.
Она медленно кивает и произносит, растягивая слова:
– Да. Пора идти.
С трудом открыв двери, мы выходим из теплого нутра автомобиля, добираемся до дома и потом сидим в прохладной комнате, прислушиваясь к завываниям ветра за стеной.
Я листаю альбом с рисунками, пытаясь найти, за что можно зацепиться, и тут меня осеняет: кот. Ненавижу котов и кошек. Их гибкость и приспособленчество кажутся мне омерзительными. Они любят свернуться у меня на коленях; уверен, поступают так лишь потому, что знают, как меня это бесит. Их шерсть цепляется ко всему, а еще они издают странный звук, называемый мурлыканьем.
Начальство начинает на меня наседать. Босс напоминает, что прошла не одна неделя с тех пор, как дочь Деннетов вернулась домой, а я ни на шаг не приблизился к разгадке, кто же все это с ней сделал. Проблема проста: мне может помочь только Мия. Но девушка не помнит и собственного имени, не говоря уже о событиях последних месяцев. Мне необходимо как-то покопаться в ее памяти.
Опять вспоминаю о коте. У родителей был шнауцер, у меня – попугай. Я часто вижу соседку, выгуливающую пуделя. У людей странная привязанность к домашним любимцам. Правда, не у меня. Своего питомца я утопил в сортире.
Итак, я звоню приятелю в Миннесоту и прошу об одолжении. Отправляю ему рисунок и объясняю, что мы ищем серого с белым кота весом около десяти фунтов. Тот отправляет человека из Гранд-Марей осмотреть все вокруг дома.
Кота нет. Но есть следы на снегу. По моему совету он оставляет миску с едой и водой, хотя все это может к утру замерзнуть. Что ж, лучше, чем ничего. Прошу обязательно проверить утром, приходило ли животное. В такое время года охотиться не на кого, и эта тварь должна проголодаться и замерзнуть. Приятель напоминает мне, что у них есть и другие дела, помимо охоты за бездомными котами.
– А что еще вам делать? – спрашиваю я. – Арестовывать людей за превышение разрешенного лимита на вылов форели? – И напоминаю, что это то самое дело, о котором неоднократно писали в газетах.
– Ладно, ладно, – сдается он. – Свяжусь с тобой утром.
Рассказываю ей, что мое второе имя Майкл, в честь отца. Первое ей до сих пор неизвестно. Она обращается ко мне по имени Оуэн, если вообще обращается. Я не называю ее по имени. Нет необходимости. У меня на пояснице есть шрам, и она случайно замечает его, когда я выхожу из ванной. Интересуется, откуда он. Объясняю, что меня в детстве укусила собака. О шраме на плече я не рассказываю правды. Говорю, что всего в жизни у меня трижды был перелом: ключицу я сломал, попав в автокатастрофу еще ребенком; руку, когда играл в футбол; а нос – в драке.
Когда я задумываюсь, тру подбородок. В бешенстве начинаю ходить по комнате. Мне все время надо чем-то заниматься. Никогда не мог усидеть на месте больше нескольких минут, и то с какой-то целью: разжечь костер, поесть, поспать.
Рассказываю, как все начиналось. Как со мной связался человек и обещал пять тысяч за то, что я привезу ее к месту встречи. В то время я ничего о ней не знал, только видел фотографию и пару дней походил за ней по городу. Весь план не был мне известен до того самого вечера. Мне позвонили и сказали, что надо делать. Таков этот бизнес – чем меньше исполнитель знает, тем лучше. Работа для меня новая, но и столько денег мне никогда в жизни не предлагали.
Признаюсь ей, что первый раз я работал только за то, чтобы с меня списали долг.
– Тогда я остался без гроша. Потом получал по несколько сотен. Иногда тысячу.
Говорю ей, что Далмар только посредник, тот, кто стоит за всем этим, никому не известен.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Милая девочка - Мэри Кубика», после закрытия браузера.
