— Ты стесняешься меня? — спросила она на следующий день.
— Боже упаси! Я стесняюсь своей мамули. Невозможно предугадать, что она выкинет. Поэтому решил не рисковать.
Я нисколько не преувеличивал. Помню, как в свои восемнадцать познакомил ее с Меган, моей однокурсницей по колледжу, в которую был влюблен по уши. Уже минуты через три мама стала умолять Меган не бросать меня. «Бедняжка в последнее время стал поразительно слезливым, мы теперь постоянно покупаем бодрящие напитки, вроде „Люкодейзера“, чтобы мальчик не умер от обезвоживания». Так моя мама шутит. Она регулярно выстреливала подобными остротами, и Меган вскоре меня покинула.
Все полгода, что мы с Лорой вместе, я предпринимал изощренные усилия и старательно прятал ее от мамы. Но подкралось Рождество, а на этот праздник положено собираться всей семьей, хочешь не хочешь. Двадцать шестого декабря, то есть в День подарков, Лора встречалась со своими друзьями Тимом и Дэном. Но мама с папой пригласили нас прийти двадцать седьмого, и уже никак нельзя было избежать визита.
— Все будет нормально, Джейми, — успокоила меня Лора, когда я свернул на подъездную дорожку к родительскому дому. — Наверняка она не такая ужасная, как ты говоришь.
— Ах, Лора, ты пока многого не знаешь. Я рассказывал тебе про то, как однажды в школе хотел быть ниндзя на Хэллоуин, а она заставила меня нарядиться картофелиной? Нет, не смешным пластмассовым человечком, игрушкой Мистер Картофельная Голова, а вульгарной картофелиной. Меня потом полгода дразнили Королем Эдуардом, ну, ты понимаешь, есть ведь такой сорт картошки.
Лора перестала хихикать только уже у двери в гигантские апартаменты с четырьмя спальнями, возможно, купленными не без прихвата и моей доли наследства. Я постучал, мама открыла дверь мгновенно. Видимо, уже была начеку, смотрела в глазок.
— Здравствуй, Джейми! — прокричала она с небывалой сердечностью и крепко меня обняла. Признаться, я обомлел. Даже в детстве мамуля никогда меня не обнимала. Если ссадина на коленке или палец порежу — помажет йодом, заклеит пластырем, и все. А если вдруг по голове погладит, это уже невероятное счастье. И понял Джейми, что сцена невероятной материнской нежности была разыграна для Лоры.
— Привет, мам. Ты нормально себя чувствуешь? — спросил я, осторожно высвобождаясь из пылких объятий.
— И ты еще спрашиваешь! Да. Да! Ведь я наконец снова вижу своего сыночка.
— Я же только вчера приезжал.
— Вот именно, только вчера! Мы месяцами тебя не видим! Отец уверен, что ты нас избегаешь. Я заступаюсь, мать есть мать, говорю ему, что ты очень занят, заработался совсем. Впрочем, Крис и Сара ведут себя не лучше. Тоже месяцами не показываются. Непонятно почему. Но не будем об этом. Главное, что все наши детки сегодня с нами. Когда же еще, если не на Рождество, всей семьей собраться под одной крышей?
Вот не знал, что моя мать способна на такие длинные предложения. Нет-нет, вру. Много слов, даже слишком много, она всегда произносит, когда речь заходит о банковских счетах ее подруг или о том, что я, непутевый, никак не порадую ее внучатами. Мама говорила и говорила, не потрудившись хотя бы поздороваться с моей невестой. Не соизволив даже на нее посмотреть. Хотелось, конечно, думать, что это мама по рассеянности допустила подобную бестактность. Но… это все равно что верить в честность политиков и прогнозы метеорологов.
Я глянул на Лору и понял, что она тоже все просекла, ибо глаза ее слегка прищурились. Пора было вмешаться.
— Мам, ты помнишь Лору?
Она нехотя перевела на нее взгляд.
— Ну… вроде бы припоминаю…
Ч-черт.
Конечно же она помнила. Я только вчера отрапортовал, что обзавелся невестой. Мамуля или придуривалась, или ее только-только настиг ранний маразм.
— Очень приятно снова с вами увидеться, миссис Ньюман, — невыносимо вежливым голосом вымолвила Лора. — Надеюсь, сегодня нам удастся побеседовать дольше, чем тогда, у дома Джейми.
Сказав это, она смерила меня негодующим взглядом. Отлично, нынче я у них в роли главного злодея.
— Мне тоже очень приятно, Лорел.
— Лора, — поправил я.
— А-а. Я думала, вы Лорел. Прелестное, кстати, имя.
Боже милостивый, не оставь меня в сей трудный час.
— А что же мы так и стоим на пороге? — засуетился я. — Давайте наконец зайдем внутрь. Холодно ведь.
Еще как. И в прямом, и в переносном смысле.
— Зайдем, конечно, сыночка мой холёсенький!
Что за хрень? Почему вдруг моя мамуля стала коверкать слова, как китайский детектив Чарли Чен?
— И мой суженый! — добавила Лора с ходульным пафосом, которым отличаются бездарно поставленные шекспировские пьесы.
Что же такое делается, а? Врубился я не сразу, но потом сообразил, что это они из-за меня. Каждая из дам демонстрирует (в довольно грубой форме), что рассчитывает на единоличное владение собственностью под названием Джейми Ньюман. Дай им волю, поставили бы Джейми посреди поля, а сами встали по краям и начали бы выкрикивать его имя: к кому побежит, та и хозяйка. Битва эта, по идее, должна была тешить мое самолюбие, но на самом деле ситуация эта меня сильно напрягала.
— Папа дома? — спросил я, надеясь, что старикан мой сумеет отвлечь этих воительниц от моей персоны.
— Нет. Играет в гольф. Мы ведь без гольфа никак, — раздраженно сказала мама. Я мог только догадываться, какие баталии велись утром по этому поводу. — Что ж, заходите, — сказала мама, разворачиваясь.
Лора шагнула первой, я нервно впился зубами в собственный кулак и, глубоко вздохнув, тоже вошел. Битва за душу Джейми Ньюмана продолжилась на кухне, где мы вкушали «настоящий кофе арабика». Мама рассказала несколько памятных эпизодов из моего детства, в основном тех, где во всей красе проявились ее поддержка и любовь. О том, что материнская ласка сводилась исключительно к эпизодическому глажению по головке, мамуля умолчала.
Лора в ответ с жаром поведала ей про римский вечер, который я называл «Рома-прямо-дома». Я предстал в этом повествовании редкостным романтиком, готовым исполнить каждый ее каприз. Ух ты, если я действительно так хорош, в будущем определенно могу рассчитывать на большее количество минетов.
Сам я помалкивал, потягивая кофе и наблюдая за происходящим. Потягивал я, надо сказать, с удовольствием, радуясь, что в этом дивном напитке нет ни капли мяты. Я ждал — и боялся этого, — когда прозвучит слово «свадьба». Понятно было, что момент близок, но я трусливо надеялся, что в пылу сражения за Джейми дамы забудут о главном. Мол, пронесет.
Нет, не пронесло.
— И что же вы думаете насчет свадьбы? — спросила мама у Лоры, наливая по третьей чашечке кофе. — У меня есть кое-какие предложения. Если вы, конечно, согласны их выслушать.
Хотим или не хотим, но выслушать МАТЬ ЖЕНИХА все равно придется. Верно, мамочка? Я непроизвольно стиснул ягодицы. Я ведь знал, что сейчас скажет Лора. И примерно представлял, что за этим последует. Лора взяла мою руку — классический, отработанный веками прием новоиспеченной невесты.
