– Нет, пойдем отсюда, – торопил Пепе. – Не желаю это слушать.
– Лучше останемся и убедимся, что все в порядке, – настаивала я.
– Зачем? Мы все это уже слышали и знаем, что будет дальше. Синьор Ланца что-нибудь разобьет, она начнет плакать и запрется в спальне. Полночи он будет пить, а утром пойдет к ней каяться с опущенной головой.
– Наверное, ты прав, – ответила я, хотя на душе у меня было неспокойно.
Мы сели в такси и поднялись на вершину Яникула как раз к началу представления кукольного театра «Пульчинелла». Мы собирались купить в ларьке фруктов и холодных напитков и найти свободную скамейку с видом на город, но тем вечером засуха кончилась, и полил холодный дождь. На холме стало ветрено, и вскоре нам пришлось вернуться в город в поисках укрытия. Пепе купил билеты на фильм с Марчелло Мастроянни, который мы оба уже видели. Мы сидели на самом заднем ряду и целовались в мерцающем свете, пока зрители смеялись над тем, что происходило на экране.
Мы просидели в кинотеатре два сеанса. Уже поздно ночью Пепе проводил меня обратно на виллу Бадольо, а сам пошел домой – он снимал маленькую комнату рядом с вокзалом Термини. На вилле было тихо. Я открыла дверь и осторожно пробралась к себе, стараясь никого не разбудить.
Ночью я несколько раз просыпалась и слышала, как летний дождь барабанит по стеклам. Я проснулась рано и быстро оделась, чтобы сразу заглянуть к Бетти. После ссор с Марио она часто впадала в уныние, и, возможно, ей нужно принести таблетки или открыть в спальне окна.
К моему удивлению, дверь оказалась приоткрыта, а не заперта. Я заглянула внутрь и увидела, что одеяло и простыни не смяты, а в спальне никого нет. Тогда я решила осмотреть комнаты для гостей и действительно нашла там Бетти – она лежала в постели, в которой еще недавно спала ее мать.
Я не стала ее будить и пошла вниз варить кофе. Снаружи по-прежнему шел дождь, и я на мгновение замерла посреди пустой кухни, глядя, как с магнолий капает вода. Медленно прихлебывая эспрессо, я перебирала в уме дела на сегодня. Надо помочь Бетти составить список гостей для очередной вечеринки, зашить порванное вечернее платье, забрать у ювелира браслет, который отдавали на починку… Дела все скучные, но пора начинать. Я допила кофе и направилась в комнату Бетти, чтобы отыскать порванное платье.
Роясь в шкафу, я шеей почувствовала порыв холодного воздуха и только тут заметила, что занавеска развевается на ветру, а дверь на террасу распахнута настежь. Я пошла ее закрыть и увидела на мраморном полу террасы какой-то большой темный предмет, по которому хлестал дождь. Я не сразу поняла, на что смотрю, а когда поняла, меня на мгновение сковал ужас.
Он лежал совершенно неподвижно – должно быть, напился, уснул и проспал так всю ночь. Губы у него посинели, кожа была холодна, а одежда промокла насквозь. Я даже не могла понять, дышит ли он.
– Синьор Ланца! – в ужасе вскрикнула я, боясь, что у него остановилось сердце, пока он без сознания лежал под холодным дождем. Я прижала пальцы к его шее, стараясь нащупать пульс. – Синьор Ланца, вы меня слышите?
В ответ он не пошевелился и не издал ни звука. В отчаянии я принялась хлопать его по лицу и щипать за щеки, громко зовя по имени. Я была уверена, что мы его потеряли.
– Серафина?..
Голос у Марио был слабый и дрожащий, но он был жив, и меня захлестнула волна облегчения.
– Да, синьоре, это я.
Марио с большим трудом открыл глаза.
– Что я тут делаю? – прохрипел он.
– Я не знаю. Давайте я помогу вам войти в дом. Вы можете сесть?
Марио был слишком слаб и сбит с толку, чтобы встать на ноги. Я тщетно пыталась приподнять его, а по волосам и лицу у меня текла дождевая вода.
– Помогите!.. – крикнула я в открытую дверь. – Пепе… Антонио… Лилиана… кто-нибудь…
Но никто не пришел. Я кое-как подхватила Марио под мышки и потащила к двери, а он стонал и трясся, как в лихорадке.
– Помогите! – не переставая кричала я. – Кто-нибудь! Помогите же!
На крики прибежала Бетти – бледная, с обезумевшим взглядом.
– Боже мой, Серафина, что случилось?
При виде Марио она с криком упала на колени и повалилась на него. Наверное, решила, что он мертв.
– Марио, Марио… Он дышит? Я не слышу. Боже, Марио, не покидай нас… Господи, пожалуйста, не надо…
– Он дышит, синьора, – поспешно успокоила ее я, – просто ужасно замерз. Нужно втащить его в дом и скорее переодеть.
Вдвоем нам удалось втащить Марио внутрь. Пока Бетти раздевала и кутала мужа в одеяла, я вызвала «Скорую помощь». Появились остальные слуги. Экономка побежала помогать Бетти, а Пепе поспешил на кухню – готовить горячее питье. Я стояла у парадного входа в ожидании врачей, а в животе у меня все переворачивалось от пережитого потрясения.
Марио немедленно отвезли обратно в клинику «Валле Джулия». Нам сказали, что у него пневмония, хотя, похоже, это была не вся правда. Бетти подолгу шепталась с врачами, но ничего мне не рассказывала.
– Главное, он вне опасности, – сказала мне она. – Слава богу, вы нашли его тогда, когда нашли. Слава богу, Серафина.
Глаза у Бетти постоянно были красные и опухшие, и я часто слышала, как она плачет. Думаю, Бетти чувствовала себя виноватой и не могла простить себе той ужасной ссоры. Каждый раз, возвращаясь из больницы, она подолгу отлеживалась со смоченным в холодной воде куском фланели на лбу. Бетти с удовольствием спала бы целыми днями, но я будила ее и заставляла есть – не хватало еще, чтобы она тоже заболела.
Однажды Коста съездил в клинику и вернулся на виллу, потрясенный до глубины души.
– Марио постарел лет на десять, однако по-прежнему собирается петь в Римском оперном театре и «Сан-Карло» в Неаполе, – сказал Коста Бетти. – Похоже, он считает себя бессмертным.
– Сможет он петь? – спросила Бетти.
– Это мы узнаем, только когда он снова начнет работать. Бетти, здоровье у Марио сильно подорвано. Даже если он и хочет петь в опере, не думаю, что у него хватит сил.
– Ты так ему и сказал?
– Я сказал, что это может его убить, – признался Коста.
– А он?
– Только рассмеялся и ответил: «Ну, Коста, никто не вечен». А потом, как обычно, обещал бросить пить, вести здоровый образ жизни, сесть на диету.
Синьор Ланца оставался в клинике до конца месяца. Его возвращения я ждала почти с ужасом. Мне часто вспоминалась темная фигура, неподвижно распростертая на террасе, и я невольно спрашивала себя, в каком состоянии найду Марио в следующий раз, если он не сдержит своих обещаний.
Снова накатила жара, и в доме стояла невыносимая духота. Как только выдавалась свободная минутка, я выходила в сад, садилась одна в тени деревьев и ждала, не подует ли ветерок. Часто я доставала из коробочки кольцо Пепе и надевала на палец.
