– Нет. Ни за что! Если бы она не рассказала мне о вашем разговоре, я бы так и продолжала думать, что ты просто недостаточно сильно любишь меня!
Обучение
За последние три месяца я говорил с Лейк всего один раз.
Один раз!
Со временем должно было вроде как стать легче, но не стало. Особенно сегодня, когда я провел свой последний урок. Завтра у меня выпускной – день, которого я должен ждать с нетерпением, но я, напротив, боюсь этого дня, ведь Лейк меня не ждет.
В этой жизни есть две вещи, с которыми я научился справляться: любовь и ненависть. Были времена, когда Лейк любила меня, были времена, когда она меня ненавидела. Несмотря на полярную противоположность, любовь и ненависть порождены одним: страстью. С этим я жить научился.
Однако я не могу смириться с ее равнодушием.
Пару недель назад я зашел к ней, чтобы рассказать о предстоящей работе в средней школе, а ей, казалось, было все равно. Если бы она порадовалась за меня и пожелала удачи, я бы это понял. Если бы она расплакалась и стала умолять меня не уезжать, на что я так надеялся, я понял бы это еще лучше. Честно говоря, именно ради этого я и решил рассказать ей о новой работе. Я готов был отказаться от места, если бы Лейк сказала, что у меня есть шанс быть с ней вместе.
Но она отреагировала по-другому. Поздравила меня, но совершенно безразличным тоном. Просто в знак вежливости, не более того. Ее безразличие в результате решило нашу судьбу, и в тот момент я понял, что слишком много раз разбивал ей сердце, а теперь наша история для нее закончена.
Закончена. Раз и навсегда.
До начала работы у меня есть две недели, в течение которых я буду никем – ни студентом, ни преподавателем, а всего лишь выпускником колледжа двадцати одного года от роду. Хотя теоретически, согласно подписанному мною контракту, я по-прежнему оставался преподавателем, меня не покидало желание пойти к Лейк и сказать ей, как сильно я ее люблю. Меня ничто не смогло бы остановить… Кроме ее явного безразличия в последнее время. Похоже, она смирилась с тем, что нам не судьба быть вместе, и я, с одной стороны, радовался за нее, а с другой – испытывал адские муки. Последнее, что мне стоит делать, – это тащить ее с собой на дно.
Господи, наверное, это будут две самые тяжелые недели в моей жизни! Нужно держаться от Лейк подальше!
Слушатели начинают хлопать, и я возвращаюсь в реальность. Сегодня я сижу в судейском комитете, но не слышал ни единого слова из того, что произнесли выступающие, поэтому просто поднимаю стандартную девятку, даже не взглянув на сцену. Я даже идти-то сюда не хотел. На самом деле сегодня я вообще никуда не хотел идти.
Когда баллы подсчитаны, ведущий объявляет имена победителей. Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза, надеясь, что вечер пройдет быстро. Мне хочется только одного – пойти домой и лечь спать… А потом настанет завтра, у меня будет выпускной, но и он закончится. Не знаю, почему я так боюсь выпускного… Наверное, потому, что я единственный, кто не смог раздать все приглашения. Обычно выпускникам не хватает билетов, а мне, наоборот, некого приглашать.
– Я хочу прочитать свое стихотворение, – слышу я вдруг голос Лейк.
Я подскакиваю словно ужаленный, чуть не переворачивая стул. Она стоит на сцене с микрофоном в руках. Парень рядом со мной громко смеется, присоединяясь к хохоту зрителей, которые сочли забавным, что она вот так просто взяла и влезла, нарушив регламент.
– Глянь, какая красотка! – толкает меня локтем в бок сосед.
Я смотрю на нее, не в силах пошевелиться, готовый сию минуту умереть на месте. Какого черта она творит?!
Не сводя с нее глаз, я смотрю, как она подносит микрофон к губам и произносит:
– Я знаю, что нарушаю протокол, но у меня экстренный случай.
Зал взрывается от хохота, и Лейк ошарашенно смотрит на ведущего. Она напугана. Такое поведение совсем не в ее стиле. Ведущий подталкивает ее к центру сцены. Я делаю глубокий вдох и мысленно прошу ее сохранять спокойствие.
Она ставит микрофон на стойку, настраивает высоту, прикрывает глаза, делает вдох, и тут парень, который сидит рядом со мной, кричит:
– Три бакса!
«Сейчас ему прилетит, Богом клянусь!»
Лейк тут же открывает глаза, достает из кармана купюру и отдает ее ведущему. Потом снова начинает готовиться и произносит:
– Мое стихотворение называется…
Но тут ее снова отвлекает ведущий, трогая за плечо. Она раздраженно оборачивается. Я глубоко вздыхаю, потому что меня все эти проволочки тоже раздражают. Забрав у ведущего сдачу, она убирает деньги в карман, что-то сердито шипит ему, и он тут же уходит со сцены. Лейк поворачивается к зрителям и внимательно обводит взглядом зал.
«Она должна понимать, что я здесь! Что она такое творит?!»
– Стихотворение называется «Обучение», – произносит она.
У меня в горле встает комок. Если бы я захотел пошевелиться, то не смог бы: тело словно онемело и перестало мне подчиняться. Я завороженно смотрю, как, сделав несколько глубоких вдохов, она начинает:
За этот год я многому научилась.
У всех.
У моего младшего брата…
У «Братьев Эйвитт»…
У моей матери, у лучшей подруги, у учителя, у отца
и еще
у
одного
парня.
У парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно
и несомненно влюблена.
За этот год я многому научилась
у девятилетнего мальчика.
Он показал мне, что можно жить
немного наоборот.
Что можно смеяться
над тем, над чем, по мнению многих,
смеяться нельзя.
За этот год я многому научилась
у одной группы!
Они научили меня, как снова почувствовать то, что ты чувствуешь.
Научили, как решить, чем стать,
а потом просто взять и стать этим.
За этот год я многому научилась
у больной раком женщины.
Она так многому меня научила. И до сих пор учит.
Научила всегда задавать вопросы.
И никогда не жалеть о сделанном.
Научила расширять границы,
