– Будь я проклят! – невольно вырвалось у Дэймона.
– Вы потрясли ее, – повторил Фокс, – и, услышав характерный звук, решили, что баночка там. Возможно, в мелочах я ошибаюсь, вам виднее. Вы запаниковали. Появление Эми выбило вас из колеи. В любой момент на фабрику мог явиться кто угодно. Шкатулка была заперта. Снова бежать в цеха и искать инструмент, которым удастся ее открыть? Исключено. Кроме того, раз баночки нигде нет, она должна находиться в шкатулке. Нервы у вас были на пределе. Вы подхватили шкатулку, выбежали из кабинета и бросились к черному ходу. Возможно даже, что вы покинули здание через главный вход, поскольку Гатри Джадд приехал всего через десять минут после Эми Дункан. Вы под дождем – ведь к этому времени уже пошел дождь – понеслись домой, где едва успели швырнуть зонтик в ванну и стащить с себя верхнюю одежду, как нагрянула Кэрри Мерфи.
– Но она… Она… – неуверенно залепетала Кэрри.
– Я знаю, мисс Мерфи. Она была спокойна и отлично владела собой. Эта исключительно хладнокровная и сведущая особа не зря тридцать лет занималась деликатесами. Такая скормит вам что угодно. – Взгляд Фокса по-прежнему был прикован к мисс Йейтс. – Пока вы разговаривали с мисс Мерфи, вам в голову пришла неплохая идея. Вы умело подвели беседу к необходимости позвонить мистеру Тингли. Сначала вы позвонили ему домой, затем на фабрику. Неплохая идея получила поистине блистательное воплощение. Вы не упомянули об этом в полиции и настоятельно рекомендовали мисс Мерфи последовать вашему примеру, понимая, что между временем, когда вы покинули кабинет, и восемью часами туда заходил кто-то еще, и это вам выйдет боком. Если действительно выяснится, что в кабинете кто-то побывал, а мисс Мерфи разболтает про звонок, вы сможете сказать, что притворились, будто разговариваете с Тингли, чтобы повлиять на девушку, и вовсе не собирались водить за нос полицию. Если же окажется, что в кабинете никого не было, идея сработает, а мисс Мерфи все подтвердит.
Дэймон сердито пробурчал что-то.
– Простите, я не закончил, – извинился Фокс. – Но вы не могли открыть шкатулку, пока мисс Мерфи была рядом. Перед ее уходом к вам явилась ваша подруга мисс Харли, чтобы поиграть в криббедж. Вы, разумеется, могли сослаться на головную боль и выпроводить мисс Харли, но, не зная, когда очнется мисс Дункан и очнется ли она вообще, решили получить алиби, по меньшей мере на час. Вы подавили беспокойство и на протяжении двух с половиной часов как ни в чем не бывало играли в криббедж. Как только мисс Харли удалилась, вы попытались взломать крышку чем-то подходящим, быть может отверткой… Представляю ваше разочарование, когда обнаружилось, что баночки в шкатулке нет! Там лежала лишь пара детских башмачков и какой-то конверт!
Сомневаюсь, что ночью вы возвращались на фабрику. Могли бы, ведь вам была нужна баночка, но вряд ли у вас хватило духу. Если вы все же побывали здесь, то действовали предельно осторожно и либо не входили в кабинет, так как заметили меня, либо вошли, но баночку не отыскали и снова удалились, заслышав полицейских, приехавших сразу после наступления полуночи. Возможно, сначала вам понадобилось набраться смелости для этого, а когда вы наконец вошли, полиция была уже тут. Я знаю, что без десяти двенадцать вы были дома, так как в это время звонил вам. Все это лишь предположения. В любом случае баночку вы так и не заполучили.
Фокс смолк, чтобы перевести дыхание, и мисс Йейтс сердито поинтересовалась у Дэймона:
– Это затянется на весь день?
Дэймон ничего не ответил, даже не пошевелился. Фокс продолжал:
– Я почти закончил. Вы должны знать, что поступили крайне нелепо, отправив утром эту шкатулку инспектору. Понятно, что вам не хотелось держать ее в своей квартире и что вы не находили себе места из-за баночки, когда узнали, что мисс Мерфи все же поведала мне о том, что тайно отбирала образцы смесей и передавала их мистеру Тингли. Но отчего же вы не бросили шкатулку в реку, набив ее камнями? А если камней не нашлось, то чем-нибудь еще? По-видимому, вы надели перчатки, изучили содержимое конверта и рассудили, что, если он попадет в руки полицейским, те прицепятся к Гатри Джадду и Филипу. Итак, вы стерли свои отпечатки, упаковали шкатулку и отослали ее по почте. Надеюсь, теперь вы понимаете, что сваляли дурака? Вместо того чтобы навлечь подозрения на Филипа или Джадда, вы, напротив, отвели их. Ведь ясно, что ни один из них не мог отправить шкатулку в полицию, а значит, она каким-то образом оказалась в распоряжении третьего лица. Кто этот человек и как она у него очутилась, отныне сделалось важнейшим вопросом, на который предстояло ответить.
Если бы в этот миг кто-нибудь отвел глаза от лица мисс Йейтс и посмотрел на Фокса, то уловил бы во взгляде детектива что-то вроде восхищения.
– Хотя в ту минуту, когда вы решили отослать шкатулку в полицию, – добавил Фокс, – с вами, судя по всему, случилось небольшое умопомрачение, ныне вы мыслите ясно и здраво. Вам ясно, каково ваше нынешнее положение, не так ли? Вы понимаете, что я практически ничем не сумею подтвердить свою правоту. Я не могу сказать, о чем вы разговаривали с мистером Тингли вечером во вторник. Как не могу подкрепить свидетельствами, что именно вы забрали шкатулку из сейфа и унесли с собой или что это вы отослали ее в полицию. Я даже не могу доказать, что никто и не пытался сымитировать по телефону голос Тингли во вторник, в восемь часов, чтобы якобы ввести вас в заблуждение. В сущности, я не могу доказать ничего. Вот о чем вы думаете, и вы чертовски правы. Итак, мне придется взять назад все свои обвинения. У меня больше нет к вам вопросов. Зато я собираюсь выяснить кое-что у мисс Мерфи.
Фокс повернулся, сунул руку в кожаный портфель, а когда вытащил ее, в ней что-то было. Он двинулся вперед, обогнул стул Филипа, остановился возле Кэрри Мерфи и поднес к ее лицу какой-то предмет.
– Смотрите внимательно, мисс Мерфи. Как видите, это маленькая баночка с неким содержимым. На баночке имеется маленькая белая этикетка со сделанной карандашом надписью: «Одиннадцать – тире – четырнадцать – тире – Й.». Это что-нибудь значит для вас? Взгляните…
Но Кэрри так и не сумела ни рассмотреть баночку, ни вынести приговор. Мисс Йейтс внезапно ринулась в атаку.
Она не испустила отчаянный вопль и вообще не издала ни звука, но бросилась вперед с такой неожиданной скоростью и силой, что пальцы ее протянутой руки, промахнувшись мимо цели, чуть не угодили Фоксу в глаз.
Сыщик крепко схватил ее запястье, а полицейский, стоявший возле стула опасной особы, в ту же секунду оказался рядом и сгреб ее в охапку, так что у нее, должно быть, хрустнули кости, но мисс Йейтс, очевидно, даже не почувствовала этого. Она застыла на месте, не пытаясь протестовать или сопротивляться, в упор посмотрела на Текумсе Фокса, отступившего назад, и задала ему один-единственный вопрос. Впоследствии детектив признавался, что, учитывая все обстоятельства, это был самый ошеломляющий из всех когда-либо заданные ему вопросов:
– Где она была?
И он ответил.
Полчаса спустя Фокс, уже вышедший на улицу, занес ногу на подножку своей машины и вдруг почувствовал, как кто-то трогает его за локоть. Это был Леонард Клифф.
