– Ну ладно, чашка стояла рядом. Но ты, наверное, не помнишь, как я отнес тебя в спальню.
На щеках Грейс появился легкий румянец, и это только усилило желание Джека поцеловать ее. Как всегда, эта женщина выбивала его из колеи. Беренджер резко отвернулся.
– Куда тебя отвезти? – спросил он.
– Я собиралась к матери, на Пятую авеню, если тебе по пути.
– Как дела у Рут?
– Все в порядке, если не считать того, что она терпеть не может школу.
– Привыкнет.
– Надеюсь, а то недавно она сбежала с уроков.
Джек снова посмотрел на Грейс и вопросительно вскинул бровь.
– Да, представь себе. Дождалась, пока охранник отвлекся, и прошмыгнула мимо. Я вернулась домой и обнаружила ее сидящей на крыльце. Я молила Бога, чтобы ее поведение не имело никаких последствий. Сейчас нельзя допускать ошибок, а то мне могут не позволить удочерить ее.
– А как твой бизнес?
– Сама еще не знаю. Я как раз еду к маме, чтобы занять денег. Платежи за выполненные заказы еще не начали поступать, и если я сейчас не найду денег, то не смогу нанять помощницу. А если не найму помощницу, то не смогу быстро выполнять заказы. Какой-то замкнутый круг.
– Послушай, Грейс, я понимаю, это не мое дело, но мне кажется, что ты должна сделать выбор. Либо ты занимаешься своими пирожными... либо воспитываешь Рут. Я не представляю, как ты сможешь делать эти оба дела. Во всяком случае, не представляю, как можно делать и то и другое хорошо.
– Джек, как ты можешь такое говорить? Миллионы женщин одновременно работают и воспитывают детей.
– Даже в идеальных условиях это очень сложно. А ты начинаешь бизнес, и это не обычная работа. Нужны тебе лишние проблемы в тот момент, когда придется доказывать социальной службе, что ты можешь быть хорошей матерью для Рут?
Грейс потупила взгляд, и Джек понял: она боится, что он прав. Ему захотелось обнять Грейс, прогнать печаль из ее глаз. Да, жизнь сложная штука, то и дело приходится выбирать.
– Разве ты не хочешь, чтобы у меня все получилось? – прошептала Грейс.
Этот вопрос удивил Джека.
– Пойми, Джек, я мечтаю о том, чтобы удочерить Рут. Согласна, начало бизнеса – это не обычная работа, но если у меня все получится, это принесет мне и доход, и свободу, я смогу находиться дома и воспитывать ребенка. Я близка к успеху, очень близка, я буквально ощущаю его. Так разве плохо с моей стороны стремиться к осуществлению своей мечты?
Радость, которую Джек испытал при встрече с Грейс, улетучилась. Ее сменил медленно закипающий гнев – чувство, с которым он жил уже почти два года.
– Джек, ты не веришь в осуществление мечты? – мягко спросила Грейс, не дождавшись ответа.
Беренджер вцепился в рулевое колесо с такой силой, что побелели костяшки пальцев. В памяти всплыли воспоминания о жизни в Бруклине. Их квартира, его родители. Отец, вечно недовольный несправедливым миром, где никто не оценил по достоинству его способности.
– Верил когда-то. В детстве. Я мечтал, что у меня будет другая жизнь, не похожая на жизнь моего отца. Работал без устали и добился своего. Прекрасная карьера, дорогой дом, красавица жена... и дочь.
– Дочь? – Грейс приоткрыла рот. – Господи, я и понятия не имела, что у тебя есть дочь.
В памяти Джека всплыл образ улыбающейся Дейзи. «Папочка, ты любишь меня? И всегда будешь любить?»
– Моя Дейзи, умная и красивая. Я ужасно скучаю по ней. – Джек повернулся к Грейс, посмотрел на нее. – Однако, несмотря на все мои усилия, несмотря на все мечты, я был для своей дочери не лучшим отцом, чем мой старик для меня. Я был просто другим отцом, совершавшим другие ошибки по отношению к жене и ребенку. Я потерпел поражение, Грейс. И случилось это потому, что я был слишком занят, стараясь получить сразу все. Точно так, как ты сейчас.
– Джек, я не верю, что ты мог потерпеть поражение. Насколько я могу предположить, ты не был идеальным отцом. Но покажи мне идеального человека! Таких нет. Я же видела, как ты работал в больнице, словно соперничал со Всевышним, не позволяя ему забрать у тебя ни одного пациента.
Грейс попросила Джека остановить машину, поскольку они уже подъехали к дому ее матери. Джек выполнил ее просьбу, но она не торопилась вылезать из машины. Да и Джеку, похоже, не хотелось уезжать. Грейс понимала его состояние. Он всю жизнь заботился о ком-то. Сначала о матери и брате, потом о жене и дочери. И ему в голову не приходило делиться с кем-то своими собственными проблемами, поэтому Джек и не мог сейчас выговориться до конца.
– Никто из нас не идеален, Джек. И ты не исключение, – еще раз примиряюще заметила Грейс.
Они сидели в машине, будто отгородившись от остального мира. Джеку было легко с Грейс, его вдохновлял ее оптимизм. Но в этот момент кто-то постучал в лобовое стекло.
– Грейс, это ты? – услышала она голос Роберты.
– Моя мать, – пояснила Грейс и поморщилась, недовольная тем, что мать нарушила их уединение. – Мне пора. – Она распахнула дверцу, но обернулась и посмотрела на Джека. – Спасибо, что рассказал мне про Дейзи. Возможно, позже ты расскажешь мне побольше. И еще спасибо за то, что подвез. Здравствуй, мама, – поздоровалась Грейс, выбравшись из машины.
Роберта наклонилась и заглянула внутрь машины.
– А кто тебя привез?
– Просто друг. – Грейс тайком махнула Джеку, чтобы он уезжал.
– Если это твой друг, я хотела бы познакомиться с ним. – Роберта обошла автомобиль спереди и постучала в окошко со стороны водителя.
Грейс тяжело вздохнула, а Джек вылез из машины.
– Мама, это Джек Беренджер, – с неохотой представила Грейс. – Джек, это моя мама.
– Прошу вас, называйте меня Роберта. Откуда вы знаете Грейс?
– Мы соседи.
– Правда? – В глазах Роберты появился подозрительный блеск. – Вы поступили истинно по-соседски, привезя ее ко мне через весь город.
– Шел дождь, – пояснила Грейс, взяла мать за локоть и попыталась увести. – До свидания, Джек. Еще раз спасибо.
Роберта Коулбрук убрала руку дочери.
– Прятать такого симпатичного мужчину! Как не стыдно, дорогая!
Грейс со стоном вздохнула:
– Моя мама любит пофлиртовать.
– Я вовсе не флиртую, – с улыбкой возразила Роберта.
– Ну ладно, мама, хватит об этом. Может, пройдем в дом?
– Рад был познакомиться, – сказал Джек, прощаясь.
– Нет-нет, вы не можете вот так уехать.
– Мама! – воскликнула Грейс.
– Не кричи на меня, девочка. Я не учила тебя грубить матери. Невежливо с моей стороны не пригласить Джека на чай. И потом, – Роберта кивнула на стоявшие в сторонке сумки, – как мы дотащим все это наверх без помощи сильного мужчины.
