– Ты смеешься надо мной?
– Да! – В ее ушах звучал его угрюмый голос, отсчитывающий такты. И ей это казалось смешным. – Ты был прав. Ты самый худший танцор, какого я когда-либо знала.
– Ну, есть и такие вещи, где я не промах.
Он схватил ее за талию, рванул к себе, и его губы впились в ее рот. У его поцелуя был вкус шампанского. Он был жарким. Ее губы полураскрылись, и она покорилась этой властной силе, исходившей от его мускулистой груди и крепких бедер. Ее руки скользнули вверх по его груди, обвились вокруг его шеи, и она отдалась тем ощущениям, которые пробудили в ней его губы и язык.
Поцелуи Сэма вызывали в ней такое ощущение, будто ее голову обвила золотая нить, которая прошила все ее тело, не оставив нетронутыми ни одной клеточки, ни одного нерва. Время замедлило свой бег. Его поцелуй вызвал такой отклик ее тела, о каком она не могла даже подозревать. Ничего подобного Энджи не испытывала прежде. У нее сперло дыхание, груди налились тяжестью, она ощутила влагу между бедрами. Его поцелуй вызвал в ней потребность в новых поцелуях.
Они оторвались друг от друга, только услышав деликатное покашливание мужчины, а вслед за ним тихий женский смех. Отчаянно покраснев, Энджи отвернулась и принялась оправлять свои юбки. У нее было такое чувство, будто ее поймали за постыдным и неприличным занятием. Какая нелепость!
Бросив взгляд на Сэма, она заметила, что он улыбается. В его синих глазах отражался свет китайских фонариков. И тут их обоих охватил неудержимый смех. Они хохотали, подавшись друг к другу, пока на глазах не выступили слезы. Они отпрыгнули друг от друга, как вороватые любовники, пойманные с поличным. Но ведь пара, прервавшая их занятия, увидела только, что мужчина сорвал поцелуй под звездным небом.
И все же Сэм оказался прав. У него был особый талант, и целовался он очень хорошо. Настолько хорошо, что весь вечер утратил смысл, и Энджи теперь могла думать только о стоявшем рядом с ней мужчине. Остальное время они бродили по отелю, но позже все, о чем Энджи могла вспомнить, был свет канделябров, золотивший волосы Сэма. Она едва заметила, как они ужинали в полночь, но зато ей отлично запомнились руки Сэма на серебряных приборах, форма его губ и его глаза, устремленные на нее. Казалось, она и Сэм были в собственном, отделенном от других пространстве. Музыканты играли для них одних, и этот полуночный ужин был только для них. Чары не были нарушены до тех пор, пока не подали десерт.
– Постой, – сказала Энджи, мгновенно возвращаясь к реальности. – Сэм, не ешь этого.
Он с изумлением уставился на свою вилку, занесенную над клинышком сливочного торта.
– Почему?
– Дейзи.
– Дейзи?
– Мы обещали принести ей кусочек торта, если его подадут.
Но как донести его до дома?
– Мы обещали?
Энджи подалась к нему и приблизила губы к его уху:
– Нам придется украсть наши салфетки.
Сэм отодвинулся и воззрился на нее, но она снова притянула его к себе.
– Заверни свой кусок торта в салфетку для Люси. Я свой кусок приберегу для Дейзи.
– Анджелина, сколько шампанского ты выпила?
– Много, – ответила она, обдумав его вопрос. Она посмотрела ему в глаза и решила, что никогда не видела столь яркого синего цвета.
– Я буду тебя подстраховывать.
Банкетный зал был полон болтающих гостей, но она не думала, что кто-нибудь из них смотрит на них с Сэмом.
– А ну-ка поскорее. Поставь тарелку себе на колени и заверни торт в салфетку. Я свой тоже заверну.
Сэм оглядел зал, потом со вздохом поставил тарелку себе на колени. Но это все, что он смог сделать. Энджи пришлось заворачивать оба куска торта и прятать их в свою сумку. Потом она поставила на стол их пустые тарелки и потянулась за своим бокалом с шампанским.
– Пока что все хорошо. Может быть, тебе достаточно шампанского?
– Еще нет. Погляди-ка на сувенир!
Перед каждой тарелкой стояла скульптурная фигурка высотой в три дюйма, изображавшая фасад отеля и отлитая из расплавленного сахара.
– Нам нужно четыре таких. Наши две и еще две.
– Энджи.
– Для Молли, Тилли, Эбби и Дороти. – Она подмигнула ему с заговорщическим видом и снова потянулась к его уху: – Каждому из нас придется стянуть такую штуку у наших соседей.
– И что потом? Стянем в придачу еще серебро и пару тарелок?
– Нет, только торт и эти штучки. Пока миссис Финн разговаривает со своим мужем, ты можешь стянуть ее леденец. А впрочем, погоди. Может быть, лучше попросить у нее.
Чтобы проверить действенность своего обаяния, Энджи повернулась к мужчине справа от себя и постучала веером по его руке. Когда он повернулся к ней, она встретила его взгляд ослепительной улыбкой, показав ему все ямочки на щеках.
– Простите, не отдадите ли мне вашу фигурку из сахара? Вот этот маленький сахарный фасад отеля. Мне он очень нужен.
Мужчина удивленно заморгал, потом брови его взметнулись, и он бросил взгляд на Сэма мимо Энджи. Но все-таки отдал ей свою фигурку, которую она добавила к двум уже покоившимся в ее раздувшейся сумочке.
– Видишь? – Теперь ее украшенная ямочками улыбка была обращена к Сэму.
Он не сводил с нее глаз, потом рассмеялся и отодвинул свой стул.
– Моя дорогая миссис Холланд, думаю, нам пора домой, подальше от лакеев, разносящих шампанское.
– Нет, нет. Еще не пора. Нам нужен еще один подарок. – Ее глаза округлились от огорчения.
Сэм под столом разжал руку и подмигнул Энджи.
– Ты взял его! Блестяще!
Она запихнула фигурку в сумочку и позволила Сэму помочь ей подняться.
– Нам надо найти хозяев этого очаровательного приема и поблагодарить их за прекрасный вечер.
Сэм взял ее под локоть и повел в раздевалку.
– Отправим им записку.
Он набросил ей на плечи вечерний плащ.
– Рад, что не заставил экипаж ждать нас. Прогулка пешком по свежему воздуху пойдет нам на пользу.
Прежде чем выйти из отеля, Энджи бросила последний восхищенный взгляд на роскошный вестибюль.
– Право же, это великолепно! Я не хочу упустить ни одной подробности. Хочу все сохранить в памяти.
Сэм разглядывал ее оживленное лицо – сияющие глаза и разрумянившиеся щеки. Сегодня вечером она вся светилась счастьем и приковывала к себе взгляды. Даже стараясь изо всех сил казаться чинной и полной достоинства, Энджи сияла очарованием. Она не могла оставаться неподвижной. Когда что-нибудь нравилось ей или удивляло ее, она хлопала перчатками, сложенными вместе. Слыша музыку, она начинала притопывать в такт ногой и чуть поводить плечами. Ее лицо излучало свет, ямочки на щеках были особенно милы.
