Теперь у нее два выхода. Или выйти замуж за Кэри, или умереть старой девой. Конечно, умереть старой девой она не хотела, но и представить счастливое будущее с Кэри тоже не могла. «Не беспокойся, Смит. Я женюсь на тебе», – небрежно сказал он. Какое уж тут счастье?
Большую часть следующего дня Абигайль примеряла все привезенные с собой наряды, сокрушаясь, что не взяла из Лондона то или другое платье. Ни одно ее не устраивало: то плохо сидит, то не идет ей. Когда она спустилась к чаю, Вера сочувственно улыбнулась:
– Не знаете, что надеть?
– Как вы догадались? – покраснела Абигайль.
– У вас на шее четыре разных ожерелья.
– Это безнадежно. Я не умею одеваться и всегда скверно выгляжу, что бы с собой ни делала.
– Могу я дать совет, мисс Смит?
– Миссис Нэш, я была бы вам очень признательна.
– Зовите меня Вера, пожалуйста. Хотя темно-красные цвета кричат «стареющая вдова», я уверена, что вы были бы совершенно очаровательны в гранатовом бархатном рединготе.
– Но у меня нет гранатового бархатного редингота.
– Жемчуга великолепны, но давайте не будем нарочитыми. То же самое с ярко-желтыми бриллиантами. Имейте в виду, это лишь маленький деревенский бал. Главное правило моды – не переусердствуй.
– Видимо, изумруды тоже не годятся, – расстроенно сказала Абигайль.
– Наоборот. Они небольшие, со вкусом оправленные и явно высочайшего качества.
– У меня есть под них серьги, – веселея, сообщила Абигайль.
– Хорошо. Может, у вас есть и зеленое платье? Ничего страшного, – успокоила Вера, заметив ее огорчение. – Я вам одолжу свое.
– Вы так добры. Но я не могу его взять. Что же наденете вы?
– Я вряд ли пойду. Миссис Спурджен выразила намерение остаться дома. Кроме того, у меня будет много работы по упаковке вещей, раз в понедельник мы решили возвращаться в Лондон. Я не могу поручить все это одной Эванс.
– Думаю, с моей стороны это было слишком поспешное решение, – смутилась Абигайль. – Конечно, миссис Спурджен незачем идти, если она не хочет.
– Честно говоря, это лучше для нее. Она меня беспокоит. Вы, должно быть, заметили, какой сонливой она стала, какой тихой и необщительной. Короче, совсем не похожей на себя.
– Если вы думаете, что она действительно больна…
– Она тоскует по дому, – сказала миссис Нэш. – Чем раньше мы вернемся в Лондон, тем лучше.
– Да, – согласилась Абигайль.
– Позвольте мне сначала отнести мадам ее чай, а затем я помогу вам одеться. У меня есть одна идеи насчет вашей прически.
Без десяти шесть Вера отступила назад, чтобы полюбоваться своей работой. Абигайль тоже была довольна. Зеленое платье делало ее волосы больше золотистыми, чем рыжими, Вера уложила их в греческом стиле, вплетя тонкие зеленые ленты в завитые локоны.
– Мне даже не приходило в голову использовать щипцы для завивки волос, – удивленно сказала Абигайль. – Они вьются от природы.
Вера подарила ей маленькую коробочку помады для волос:
– Она прекрасно сохраняет прическу. Используйте ее понемногу и не беспокойтесь за ваши локоны.
– Большое спасибо. Вы моя крестная фея, Вера. – И Абигайль порывисто обняла ее.
Миссис Нэш казалась смущенной.
– Теперь я убегаю. Он появится здесь с минуты на минуту. Если он не сделает вам тысячу комплиментов, то ответит мне за это.
Абигайль знала, что благодаря Вере она выглядит настолько красивой, насколько это возможно. Она покраснела от удовольствия, когда подумала о реакции Кэри. Возможно, если она покажется ему красивой, он сумеет найти более лестный способ попросить ее руки. Конечно, зеленое платье едва ли заставит его в нее влюбиться, но все же несколько комплиментов успокоили бы ее раненую гордость.
К ужасу Абигайль, Кэри едва взглянул на нее, приветствие было далеко от радушия. Уэйборн помог ей сесть в двуколку, не произнеся ни слова. Абигайль даже не успела как следует устроиться на сиденье, а он уже постучал в крышу тростью, и коляска понеслась вперед.
Кэри сидел напротив, пришпилив ее к месту уничтожающим взглядом.
– Мы не берем ваших… караковых? – робко спросила она.
– Гнедых.
– Да, простите. Караковые лошади у сэра Хораса.
– Капитана сэра Хораса, – с каменным выражением лица поправил Кэри Абигайль и бросил ей что-то на колени.
Она увидела рожок для обуви, вырезанный из черепашьего панциря.
– Что это? – озадаченно спросила Абигайль.
– Рожок, – сообщил Кэри, – на тот случай, если что-нибудь вывалится из этого нелепого платья. Думаю, вы можете использовать рожок, чтобы засунуть это назад!
В оскорбленном молчании Абигайль плотнее стянула шаль.
– Хотя, наверное, его следовало отдать Гектору, чтобы он смог вытащить из платья вас.
На это уже нельзя было не ответить.
– Вы… вы!..
– Вы похожи на торговку апельсинами… дополненную апельсинами! – недовольно сказал Кэри.
– К вашему сведению, – процедила она, – это не апельсины.
– Мне это известно, мисс! Никто лучше меня не знает все о ваших апельсинах. Видимо, я должен сказать «дыни»?
Абигайль была совершенно подавлена его демонстративным презрением.
– Да, я подложила кое-какую набивку. Пришлось. Иначе бы платье не подошло мне.
– Я слышал, чтобы подкладывали «сливы», но чтобы подкладывали грудь! Зачем вы надели платье, которое вам на два размера велико? У вашей модистки что, нет мерной ленты?
– Я одолжила платье у Веры, – сказала Абигайль, чуть не плача. – Оно гармонирует с моими изумрудами. Могли бы и не замечать мои апельсины. Лучше обратили бы внимание на мою прическу.
Некоторое время они ехали молча, слышался только быстрый стук подков.
– Абигайль, простите меня, – наконец произнес Кэри. – Ваша прическа… прелестна.
– Благодарю вас, – угрюмо сказала она.
– Просто я всегда предпочитал апельсинам персики, вот и все.
Абигайль бросила Кэри рожок, удивляясь, зачем он держит эту вещь в экипаже.
– Жениться в оранжевом, – вдруг пробормотал он. – Какая тут рифма? «Жениться в белом – идти к алтарю смело» «Жениться в голубом – иметь любимый дом». «Жениться в красном – быть несчастным». Но что сказать насчет оранжевого?
– «В оранжевом жениться – себя стыдиться», – холодно произнесла Абигайль.
– Ну, мы знаем, что вам-то нечего стыдиться. По крайней мере выше талии. – Он сделал вежливую паузу, давая ей возможность остроумно ему ответить. – Полагаю, могло быть и хуже, – беспечно сказал Кэри, поскольку Абигайль молчала. – «В зеленом пожениться – своего парня стыдиться». Вы же не стыдитесь меня, Абигайль?
