Марионетта решительно покачала головой. Барти недвусмысленно наказывал ей «избавиться от старой перечницы как можно скорее».
— Вы очень добры, — вежливо заговорила она. — Но вам следует идти домой, к семье. Ведь сегодня Рождество.
Маленькая шотландка горько улыбнулась.
— Я живу одна, миссис Моруцци, но я благодарна вам за заботу.
Дверь за ней захлопнулась. Марионетта виновато вздохнула. Определенно, ей следует быть добрее к миссис Мак-Куин…
— Нетта! — заорал Барти из гостиной. — Там еще есть «Джонни Уокер»?
Она встала и поискала в буфете, вздохнув с облегчением, когда обнаружила бутылку виски на верхней полке. По крайней мере, ее не унизят при всех за то, что она не позаботилась заранее о выпивке.
Марионетта отнесла виски в гостиную. Братья Моруцци собрались вокруг искусственного камина. Они сидели, сгорбившись в креслах, и напряженно разговаривали. В воздухе висел густой сигарный дым. Женщина обошла комнату по стеночке, стараясь не попадаться на глаза. Барти сидел как раз напротив двери, занятый разговором с красномордым мужчиной в дорогом костюме. Марионетта его не узнала. Проходя за спинами Аттилио и Кармело, она слышала, как шепотом называются имена наиболее известных преступников Сохо.
— Не верю, чтобы Билли Хилл обстряпал это дельце с почтовым поездом, — услышала она голос Кармело.
— Ты что, пил с Джеком Спотом? Кто, черт возьми, мог это обстряпать, если не Хилл? — пренебрежительно ответил ему Аттилио.
Как обычно, они обсуждали недавние преступления. Они напоминали Марионетте старых баб, собравшихся в прачечной и перемежавших стирку со сплетнями. «Только эти — злобные негодяи, — напомнила она себе, — и рассказывают они друг другу об убийствах и насилии».
Она поставила бутылку на стол около локтя Барти, надеясь улизнуть, прежде чем он ее заметит. К несчастью, бутылка громко стукнулась донышком о стол, заставив ее мужа поднять голову. Прищурившись, он осмотрел жену сквозь сигарный дым и пьяно ухмыльнулся.
— А, маленькая женушка. Разреши мне тебя представить. — Крупный человек неуклюже поднялся с кресла, заставив Барти расхохотаться. — Сиди, парень, — приказал он. — Ради нее не стоит подниматься. — Мужчина поспешно сел. Как большинство людей, он побаивался Моруцци. — Спроси, Марионетта, как он поживает. Это мой друг. Мистер Смит. Мистер Джон Смит.
Она машинально пожала мужчине руку. Всех, приходящих в дом, звали «Джонами Смитами».
— Как поживаете? — вежливо спроеила она.
Мужчина нервно улыбнулся, не зная, какой должна быть его реакция на неожиданное появление жены Барти Моруцци.
— Правда, красивая? — спросил Барти своего собеседника, при этом крепко держа Марионетту за руку и фальшиво улыбаясь ей, оскалив зубы.
— Безусловно, — промямлил мужчина.
Со своего места на диване громко расхохотался Кармело.
— Тебе нравятся шрамы от бритв, так?
Мужчина быстро отвел глаза от лица Марионетты.
— Нет… я хочу сказать… да…
Внезапно раздраженно вмешался Аттилио.
— Ряди Бога, Барти, отпусти ее! Нам еще многое предстоит обсудить.
К облегчению Марионетты, Барти выпустил ее руку.
— На чем мы остановились? — спросил Аттилио. — Новый год. Верно. Значит, надо позаботиться, чтобы ночной сторож как следует принял… — Он замолчал, глядя на Марионетту и дожидаясь, когда та выйдет из комнаты.
Она с радостью повиновалась и поспешила к двери, потирая руку в том месте, где ее сжал Барти.
— И не попадайся на глаза несколько часов, слышишь, Нетта? — Слова Аттилио звучали как приказ, а не как просьба.
Марионетта закрыла за собой дверь и остановилась в холле, чтобы осознать услышанное. Он сказал, чтобы она ушла! Это значит, можно поехать в Сохо, он ведь фактически разрешил ей! Женщина нетерпеливо сорвала с вешалки пальто, схватила сумку и тихо вышла из дома, стараясь не хлопать входной дверью.
Шел дождь, тот упорный серый дождичек, типичный для английской зимы, и резкий ветер свистел в верхушках каштанов. Марионетта, борясь с ветром за зонтик, вышла на Хай-стрит, где надеялась поймать такси, чтобы доехать до западной части города.
На ходу она заглянула в сумку. Чековая книжка на месте?.. У нее были свои планы, появившиеся много недель назад. Женщина с трудом поверила своему счастью, когда деверь практически выставил ее из дома, торопясь избавиться от невестки. Это значило, что она сможет продолжить начатую работу, о которой ее муж не должен ничего знать. Каждый раз, как ей удавалось выбраться из дома, она ехала в Сохо, чтобы посмотреть, как претворяются в жизнь планы, которые она так долго вынашивала…
В пелене дождя появилось такси с горящим желтым знаком на крыше, и Марионетта замахала водителю. Он остановился, и женщина села в машину.
— Сохо, пожалуйста, — сказала он. — Грик-стрит.
Водитель в вязаной шапочке оказался болтливым уроженцем Ист-Энда, имеющим свое мнение по поводу состояния дел в мире и жаждущим его высказать. Марионетта откинулась на сиденье и молча смотрела в окно, слушая, как водитель разоряется по поводу войны в Корее, Уинстона Черчилля и смертной казни.
— Этот ублюдок Кристи, — зудел водитель, когда такси уже приближалось к Сохо, — я что хочу сказать, он все эти убийства совершил и должен за это заплатить, но тут призадумаешься, верно? Я что хочу сказать, ведь они уже повесили не того человека за некоторые из этих убийств, и разве раньше такого не случалось? Ведь всегда есть вероятность, что повесят невиновного. — Такси с ходу обошло автобус. — Нет, мисс, я так думаю, надо отменить эту смертную казнь, это будет по-людски…
Марионетта прислушивалась к его словам и любовалась из окна ярко освещенными магазинами, украшенными к Рождеству. В эти дни казалось, что все в Англии только и спорят насчет смертной казни.
— Вы ведь понимаете, — продолжал водитель, внимательно следя за движением, — прошел год с того дня, когда умер этот молодой парень. Как там его звали?
— Бентли, — подсказала Марионетта. — Дерек Бентли. — Как можно забыть? Год назад на виселицу попал девятнадцатилетний парень за убийство, совершенное его несовершеннолетним сообщником. И в этом году та же участь постигла Джона Кристи, осужденного за четыре убийства, включая то, за которое уже был повешен Тимоти Иванс. Что-то в английской системе правосудия разладилось. И в общественном мнении смертная казнь уже не считалась автоматическим приговором за убийство, слишком много рождалось сомнений и вопросов.
Марионетта грустно улыбнулась про себя, вспомнив ту ночь, когда на виселицу едва не попал Лино Ринальди. На нее вдруг нахлынули воспоминания. Те же самые залитые дождем улицы, то же серое небо, только тогда она невольно оказалась в центре внимания, ее портреты обошли все газеты, у нее брали интервью, ее цитировали. Теперь же она просто домохозяйка, отправляющаяся за покупками…
