— Полагаю, твой желудок быстро распознает обман и грязно выскажет все, что о тебе думает. Лучше уж чипсы возьми, и то меньше вреда.
— Да здесь даже чипсы фальшивые!
— То есть?
— Они не из поджаренных ломтиков картофеля, а из крахмального теста налеплены. Видишь — сбоку надпись «новый вкус по новой технологии»? Я уже пару раз с ними накалывалась, в третий — не хочу.
— Однако, — покачал головой Стас. — А что скажешь по поводу сухариков? — ткнул он пальцем в разноцветный пакетик за стеклом.
— Это не сухарики, а семечки, к тому же неочищенные. Извини, не люблю. Понимаешь, я их нормально грызть так и не научилась, у меня постоянно кожура от них в зубах застревает, а я потом мучаюсь ее доставать.
— Ох ты, и вправду семечки! Пардон, обознался. Что же тогда нам остается?
— А ничего! Разве что по примеру Полины жидкими калориями подзаправиться.
— Уволь, я пас!
— Не пьешь пиво?
— Пью, но, боюсь, после сегодняшнего вечера вряд ли притронусь к нему раньше чем через неделю. Неприятные ассоциации, знаешь ли.
— Понимаю, — вздохнула Сашка. — В таком случае могу нас с тобой поздравить: мы в пролете. Интересно, куда это все лоточницы подевались? Или они больше по ночам не работают? Раньше ведь, сколько себя помню, здесь постоянно рыбой торговали, пирожками, вареной курицей. А сейчас пусто, хоть шаром покати!
— Полагаю, что их просто шуганули отсюда. Пришли люди в сером и доступно разъяснили, что частная торговля с рук запрещена.
— Почему это? Кому лоточники мешали?
— Ну, точно я тебе сказать не могу, но пара предположений имеется. Первое — борьба с терроризмом, второе — профилактика пищевых отравлений у пассажиров.
— Ты считаешь, что если мы съедим эти паленые чипсы из палатки, у нас меньше шансов заработать язву с гастритом, чем после вареной картошки с соленым огурчиком, которую мы купили бы у местных бабушек?
— Я ничего такого не считаю. Между прочим, не забывай, я ведь тоже голодный остался, хотя с превеликим удовольствием сожрал бы что-нибудь домашнее и горячее. Не поверишь, я бы сейчас даже от самого завалящего хот-дога не отказался!
— Я тоже. Только никто нам его с тобой здесь не продаст, можешь и не мечтать, — мрачно заключила Сашка, оглядев стылый пустынный перрон.
— Хочешь, я на станцию метнусь? Вдруг повезет, и там что-то работает? — предложил Стас, глядя на хмурое Сашкино лицо.
— Еще чего не хватало! Хочешь, чтобы я нервничала и гадала, опоздаешь ты на поезд или нет? Ладно, перебьемся, в конце концов, подумаешь — без ужина остались!
— Ну, я еще и мимо обеда пролетел, — криво улыбнулся Стас. — Как-то не до того было, решил, что в пути перекушу.
— Сочувствую, — развела руками Сашка.
— Ну что, возвращаемся тогда в вагон?
— Ага, здесь ловить нечего.
Проводник посторонился, впуская их внутрь, выглянул, убедился, что больше никто из его пассажиров по перрону не курсирует, и с чувством выполненного долга поднял лесенку.
— Может быть, на следующей станции нам все-таки повезет, — тихо ободрила Сашка Стаса.
— Не думаю, — мотнул он головой. — Обычно если начинают порядок наводить и лоточников гонять, так сразу по всему направлению.
— Вот бы того, кто это все придумал, самого посадить на поезд и оставить без продуктов, чтоб помучился, как мы с тобой!
— Обычно те, кто принимает подобные решения, на поездах не ездят, — улыбнувшись, сообщил ей Стас. — А если и путешествуют по железной дороге, то в специальных литерных составах. Остальные им не по рангу.
Сашка пробормотала в ответ сквозь зубы замысловатое ругательство.
Открыв дверь в купе, Стас вдруг отшатнулся.
— Что такое? — обеспокоенно спросила его Сашка.
— Сама посмотри. Только нос зажми на всякий случай.
Последовав его совету, Сашка заглянула внутрь и пришла в ужас. Полина мирно дрыхла на своей полке, скинув с себя одеяло и повернувшись на правый бок, а пол купе, стол и частично Сашкина кровать были усеяны дурно пахнущими кусочками рвоты и лужицами желчи.
— Твою мать! — с чувством произнесла Сашка, еле сдерживаясь, чтоб не расплакаться. — И что мне теперь делать? Здесь же не то что спать — сидеть невозможно! И ведь не проветришь, так до утра и будет благоухать! Удружила нам Полина, нечего сказать! Мало она нам нервов попортила, так еще и ночлега лишила!
— Да, оставаться здесь нельзя, — подтвердил Станислав, что-то прикидывающий про себя. — Вот что, у тебя много вещей?
— Да нет, две сумки всего, — отозвалась Сашка, сокрушенно глядя на свою постель, безнадежно испорченную Полиной. — Вот эта, что у меня в руках, ну и большая дорожная. А что?
— Собирайся!
— И куда мы пойдем?
— Это моя забота. Давай пакуйся!
Сашка пожала плечами и принялась укладывать вещи.
Мерзкий запах становился все непереносимее, и когда Сашка закончила сборы, ей казалось, что она успела пропитаться им насквозь, и теперь только полная смена одежды и горячий душ избавят ее от напоминаний об этом кошмарном амбре.
— Готова? Вот и отлично, идем отсюда!
— А она? — кивнула Сашка в сторону Полины.
— Пускай сама с проводником отношения выясняет и убирает за собой этот свинарник! Я за нее краснеть не собираюсь, да и тебе, думаю, такого счастья и даром не надо.
— И куда мы теперь?
— Туда, — уверенно показал Станислав налево, а затем подхватил свой баул вместе с немудреным Сашкиным багажом и пошел. Сашка последовала за ним, гадая, что же задумал Стас.
Они миновали два вагона, после чего уперлись в закрытую дверь.
— Нам сюда, — сказал Станислав.
— Ты не ошибся? — робко поинтересовалась Сашка, которой с каждой минутой становилось все больше не по себе.
— Нет. Постой пока здесь с вещами, а я поболтаю кое с кем накоротке.
С этими словами Стас решительно забарабанил в дверь. Сашка лишь вздохнула. Похоже, их здесь вряд ли ждали и, уж совершенно точно, не были им рады.
Минуты через две дверь приоткрылась, Стас ловко махнул перед носом невидимого Сашке собеседника каким-то удостоверением и вошел внутрь. Еще через пару минут он вернулся к ней, подхватил сумки и на немой вопрос попутчицы ответил:
— Полный порядок! Сейчас заодно и поужинаем, я договорился!
— Так это вагон-ресторан? — догадалась Сашка. — Но он же закрыт на ночь?! И как ты смог…
— Это тот самый случай, когда я счел вправе использовать свои корочки сотрудника спецслужб. Не волнуйся, никто тебе и слова не скажет!
