— Вообще-то из уст Карсона. Его речь дадут в записи.
— Ах вот оно что! Ну что ж, так даже лучше. Ему скорее поверят. — Стэн тут же покосился на Сабрину. — Ты только не обижайся.
— И не думаю обижаться: вы абсолютно правы. Я не тешу себя иллюзиями и знаю, что пока не много значу для этой компании. Карсон по-прежнему душа и сердце «Руссо», и так будет всегда. — Она подалась вперед и применила ход, на который очень рассчитывала: — Поэтому обращайтесь со мной как с равной: тогда и весь коллектив поступит так же — ведь это вы задаете в нем тон, верно?
— Согласен. Хотя, по правде сказать, к этому мне будет трудно привыкнуть.
Сабрина кивнула:
— К переменам всегда нелегко приспособиться. С другой стороны, только невежды чинят целые вещи и привносят изменения ради самих изменений, не учитывая сильные стороны прежнего уклада. Вы работаете здесь со дня основания фирмы. Подскажите мне, что лучше не трогать, и я обязательно вас послушаюсь.
Обещаю. Кстати, Карсон никогда не стесняется поставить меня на место. — Сабрина подперла руками подбородок. — Хочу поделиться с вами еще одной хорошей новостью, которую я пока не собираюсь обнародовать. У нас с Карсоном почти полная совместимость, так что, если понадобится, я смогу отдать ему одну из своих почек.
Стэн серьезно посмотрел на нее.
— Это самая лучшая новость, какую я когда-либо слышал! Спасибо, что сказала. Наверняка ты советовалась с родными, звонила в ЦКМЛ — то-то у тебя вид такой усталый.
Сабрина кивнула.
— А Дилан?
— Что Дилан? — Сабрина непонимающе уставилась на него.
Стэн участливо покачал головой.
— Наверное, он теперь разрывается между участием к тебе и жалостью к Карсону? Да, бедняге не позавидуешь…
Сабрина начала чувствовать себя неуютно.
— Я вас не понимаю. Дилан только порадовался, равно как и я. Мы надеялись на такой исход. Не забудьте: Дилан специально полетел в Нью-Гемпшир, чтобы разыскать меня.
— Да, но тогда между вами еще ничего… — Стэн запнулся, поняв, что ступил на запретную территорию. — Прости, я не хотел вмешиваться не в свое дело, и давай сменим тему.
Черт возьми! Оказывается, Стэну известно об их с Диланом отношениях. Но откуда? И догадывается ли кто-то еще?
— Не переживай, красавица. — Стэн снова принялся жевать бутерброд. — Никто не сплетничает об этом на кухне. Простая наблюдательность. Сложно не заметить, какие от вас двоих исходят флюиды. Да, собственно, что в этом такого? Дилан — наш корпоративный юрисконсульт, ты — президент «Руссо». Вы одинаково заинтересованы в процветании нашей компании и живите своей жизнью. Досужие сплетни и чужие мысли вас не должны волновать, и точка.
— Вы тоже так поступаете? — Этот вопрос вырвался у Сабрины помимо ее воли.
Стэн прищурился:
— На что ты намекаешь?
Обратного пути не было, и Сабрина заговорила напрямик, тщательно взвешивая каждое слово:
— На то, что всего лишь не предаю свою личную жизнь огласке — а вот вы словно пожираете себя заживо. Завязывайте с этим, Стэн. Вы не Карсон, и никто от вас не ждет, что вы станете таким, как он. Вы хорошо справляетесь с работой, ни разу не скомпрометировали «Руссо», а это ведь главное, правда?
Шея Стэна стала пунцовой, на лице промелькнуло сразу множество чувств: удивление, гнев, стыд…
— Правда. — Он вздохнул и откинулся на спинку стула. — А ты та еще штучка, прямо клон отца.
Сабрина нахмурилась. Она его огорчила, в этом нет никакого сомнения. То ли дело в перечислении его слабостей, то ли здесь крылось что-то куда более серьезное и глубокое.
— Послушайте, Стэн, я не хотела вас обидеть, просто я очень устала. Сперва нам нужно пережить сегодняшний день, а потом уже думать о будущем, идет?
— Идет. — Ответ Стэна прозвучал довольно холодно.
— Давайте прикончим эти сандвичи, а то мне предстоит еще куча дел.
Они просидели в ее кабинете еще пятнадцать минут, разговаривая о пустяках, но Сабрина чувствовала, что ее слова разозлили и огорчили Стэна. Как видно, предчувствие ее не обмануло: ситуация куда серьезнее, чем можно было предположить. «Все равно это недолго бы осталось тайной», — сказал Стэн. На что он намекал? И с чего она вообще решила, что он на что-то намекает?
Однако что бы ни выяснилось впоследствии, Сабрина чувствовала, что больше не может доверять Стэну Хейгеру.
Глава 2418.23
«Руссо Фрейгранс корпорейшн»
Когда речь Карсона Брукса закончилась и экран померк, в зале воцарилась мертвая тишина, а после того как включили свет, на Сабрину устремилось сто пар глаз. Перегородку между двумя главными конференц-залами убрали, чтобы места хватило для всех, а теперь, наверное, по всем местным сетям передают эту новость.
Сабрина не ожидала, что речь Карсона так ее тронет, хотя Карсон не был сентиментален, не говорил красивых слов — он просто изложил факты. Сабрина — его дочь, о существовании которой он узнал совсем недавно, и он счастлив назначить ее президентом «Руссо». Подчиняться она будет непосредственно ему, а поскольку скоро в печати появятся пикантные подробности зачатия Сабрины и в течение нескольких недель газеты будут перемывать косточки ее ближайшим родственникам, Брукс попросил персонал вести себя достойно с журналистами, а также проявить чувство такта и не засыпать нового президента вопросами. В заключение он сказал, что им очень повезло с таким президентом, как Сабрина, поскольку она обладает ярким талантом и богатым опытом. Теперь каждый должен помочь ей освоиться и привыкнуть к новой роли. Карсон поздравил Сабрину со вступлением в должность и попросил всех присоединиться к его поздравлениям. Одним словом, тщательно продуманная и хорошо подготовленная речь.
И все же Сабрине отчего-то казалось, что она стоит на краю пропасти, и если ей удастся перепрыгнуть через нее, ее жизнь уже никогда не будет прежней.
Восхитительная и пугающая перспектива.
Сабрина провела языком по пересохшим губам и подошла к столу. Краем глаза она заметила, что Дилан стоит, опершись на стену, скрестив руки на груди, и не сводит с нее глаз. Рядом застыл с мертвенно-бледным лицом Стэн, а позади, в дверном проеме, маячат детективы Уитмен и Бартон. Их пригласил Карсон. Хотя они зачем-то заперлись в кабинете Стэна на целый час и мучили его расспросами.
Сабрина покосилась на лист бумаги, который держала в руках, потом свернула его пополам и отложила в сторону.
— Я тут подготовила небольшую речь, — обратилась она к собравшимся, — но сейчас ее слова показались мне чересчур банальными. Вы потрясены и обескуражены, но я потрясена и обескуражена не меньше вашего, хоть у меня было время обо всем подумать. Мне оказана великая честь повести вашу, — она запнулась, — то есть теперь уже нашу компанию к процветанию, но для этого вы должны мне помочь. А чтобы моя речь не превратилась в набор скучных фраз, лучше задавайте мне вопросы, если они у вас возникли, и я постараюсь на них ответить. Не стесняйтесь; поверьте, репортеры стесняться не будут.
