Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Нанять людей, которые смогут расстрелять машину Арсена на дороге, было для него делом нелегким, но все же выполнимым. Юрий разыскал своих товарищей по палате в психиатрической клинике. У одного из них была машина, и с помощью самоклеящейся пленки ее превратили в автомобиль «гаишников». У другого имелась форма — когда-то он купил ее, чтобы «трясти» вместе с приятелями дальнобойщиков на трассе. Кстати, в клинике он лежал потому, что косил, как мог, под психа, чтобы не загреметь в тюрьму. Фролов сумел даже взять напрокат похожий на кечаяновский «Фольксваген», чтобы увести в сторону охранников. Короче, готовился он долго и тщательно.
Но покушение сорвалось. Нападавшие не ожидали появления охраны на джипе.
Напуганная Валя запирает брата на даче. Однако Фролова это не останавливает — злой как черт, он решается на второе покушение. Выбивает стекло и выпрыгивает со второго этажа. С теми же друзьями он приезжает в «Рябину». Несчастный Палыч, дежуривший в тот день, не смог остановить негодяев, во главе которых был психопат, за что и был им убит.
Очередное неудавшееся покушение на Кечаяна опять сходит злодеям с рук, потому что тесть Данилина занимает видный пост в областном управлении внутренних дел. Селезнев знает о любовных похождениях зятя, но согласен на все, лишь бы брак его дочери был сохранен. Дело было в деньгах Данилина, на которые безбедно существовала вся семья, включая тестя и тещу.
Чтобы замять дело, расследовать его, по распоряжению Селезнева, поручают следователю городской прокуратуры Дмитриеву, человеку, который за определенную сумму готов продать родную мать.
Очередной прокол — массовое отравление фальсифицированным вином в Новоармейске. Ошибочка вышла: не были соблюдены пропорции, к тому же спирт оказался некачественным. Однако бесстрашную Валентину не остановил и этот факт. «Вино» делалось, разливалось по бутылкам, развозилось по «своим» магазинам, деньги текли в карман — что еще надо?
У Щербакова на нервной почве обостряется язва. Он, как и Лебедев, прекрасно представлял себе, что его ждет как соучастника, если все всплывет. Но он не мог просто так взять и уйти — любимая Валюшка внушила ему, что в случае успеха он станет директором «Ковчега», а Щербаков верил ей до последнего. Сама же Валюшка верила Данилину, который наблюдал за происходящим со стороны и помогал покрывать все проколы.
И тут на дачу проникла я…
* * *
Первым после моего рассказа оправился Литвиненко. Он подскочил к Щербакову и, схватив его за воротник пиджака, тряхнул так, что тот, и без того полумертвый от ужаса, чуть не скончался.
— Сволочь! — зарычал разъяренный Николай Михайлович. — Ведь я же тебя сейчас прибью, гниду.
Я кинулась отдирать красного от злости Литвиненко от белого от ужаса Щербакова. На другом конце стола Бойко наступал на Лебедева:
— Что же ты молчал, козлище старый!
Почему не рассказал нам про свою сучку-супружницу? Я бы ей лично глаза на задницу натянул и моргать заставил…
Из последних сил я пыталась рассадить заместителей Кечаяна по местам. Очень вовремя в кабинете появился «Владимир Ильич», и только с помощью Володи и Ильи удалось навести порядок.
На Щербакова было страшно смотреть.
Он сидел с закрытыми глазами и тяжело дышал. Арсен уставился в пепельницу.
Ширшина с раскрытым ртом оглядывала присутствующих.
В этот момент заверещала рация на моем столе. Я подскочила к ней и нажала на кнопку.
— Евгения Максимовна, у нас тут внизу маленькая проблема. Спуститесь, пожалуйста.
Я помчалась вниз. В вестибюле моему взору открылась такая картина.
В «клетке» находился мужик неопределенного возраста. На нем был костюм светло-коричневого цвета в крупную клетку и коричневые сандалии, которые носили во времена молодости моего отца. Мужик метался из стороны в сторону, сквозь зубы осыпая проклятиями всех и вся. На полу, недалеко от клетки, валялся пистолет. Глаза у дядьки горели безумным огнем. Я сразу догадалась, кто это.
Оглянувшись, я увидела Лебедева, стоявшего за моей спиной. Он с жалостью смотрел в клетку.
— Он? — поинтересовалась я.
— Он, — кивнул головой Александр Сергеевич. — Этот дебил вчера, наверное, с дачи сбежал, поэтому вы его не нашли.
У них с сестрой в башке такое творится, что сам черт не разберет. Боюсь, Валька скоро тоже такая станет. Оказывается, у них это наследственное: я только, недавно узнал, что две сестры и брат моей тещи — психически ненормальные. Дал бог родственничков… — И развернувшись, Лебедев стал тяжело подниматься по лестнице.
* * *
Через пару часов, когда милиция уже уехала, прихватив с собой Щербакова и Фролова, я сидела в кабинете Арсена и пила холодный ананасовый сок. Арсен держал в руках холодный стакан со своей любимой минералкой. Жарища была невероятная.
Даже кондиционер не спасал.
— Ну что ж, Евгения Максимовна. От вина вы отказались, тогда предлагаю поднять бокалы с такими безобидными напитками за завершение этого дела. Не знаю, что бы я без вас делал. Столько лет проработал с Щербаковым, и не знал, что он способен подложить мне такую свинью.
Я отпила глоток сока.
— По большому счету, он ведь человек подневольный и слабохарактерный. Просто встретилась ему такая женщина, как Валя, которая начала вить из него веревки.
— Да, но ведь Лебедев от нее ушел.
У него-то на это ума хватило. Хотя, мне кажется, он должен был мне об всем, что сам знал, рассказать. Как вы думаете, что мне с ним сделать? Уволить его?
— Не знаю, Арсен. Лично я думаю, что не стоит. Но это уже ваше дело. Свое я считаю выполненным.
— А у меня для вас сюрприз, Женечка! — совсем другим голосом воскликнул мой уже бывший клиент. — Только я, честно говоря, не знаю, понравится он вам или нет.
Кечаян встал и подошел с шкафчику с бутылками. Достал одну и протянул ее мне.
У меня в руках оказалась изящная по форме бутылка вина под названием… «Евгения». На этикетке был изображен розовый закат на реке. И я вдруг сразу почувствовала, что устала. Мне страшно захотелось уехать хотя бы на пару дней куда-нибудь на природу. Туда, где мне не придется никого охранять и не нужно будет совать нос в чужие дела и копаться в грязном белье моих клиентов или тех, кто их окружает.
Я мечтательно смотрела на розовый закат, а Кечаян пояснял:
— Этикетку Лина придумала, она ведь неплохо рисует. И названо вино в вашу честь.
Потом я, по настоятельной просьбе Кечаяна, дала ему послушать записи разговоров сотрудников, которые вела. После прослушивания Арсен вызвал в кабинет Иру и попросил в течение получаса собрать свои вещи и написать заявление об уходе по собственному желанию. А Лебедева он все же оставил на работе.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
