Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
— К-2 — он что, вредный? Канцероген, наверное, какой-то, что ли? — спросила Лариса, не подозревая ни о чем.
Меня же словно облили жидким азотом. Заледенела каждая клеточка тела. От К-2 еще не придумали противоядия, и даже его маленькая доза вызывает долгую мучительную смерть. С ненавистью я посмотрела на Альбину Германовну, притащившую конфеты. Рука повернулась к револьверу. Уж эту ведьму-то я захвачу с собой на тот свет. Через секунду я вспомнила страшную шоколадную улыбку домработницы. Так она тоже ела шоколад, не подозревая о яде. Значит, она ни при чем.
— Альбина Германовна, где вы взяли конфеты? — спросила я помертвевшим голосом.
— На ярмарке, где же еще, — ответила она, настороженно следя за мной. — Евгения, вам что, нездоровится? Бледная вы какая-то.
— Жень, ну ты чего молчишь? — хмуро спросила Лариса, присев рядом и тормоша меня за плечо. — Твой сотовый звонит.
В этот момент я была в таком состоянии, что даже не услышала музыки, звучавшей из сумочки.
— Алло, слушаю, — сказала я безразлично.
— Это Земляной, Евгения Максимовна. Тут вот какое дело, — голос следователя доносился до меня словно из другой реальности. — Мы подсадили в камеру Степану Неделькину переодетого оперативника. Надо было выяснить еще кое-какие моменты. Ну, вы знаете, как это бывает. Не планирует ли заключенный побег или, может, что другое. Степан в последнее время сильно сдал, и оперативник без труда втерся ему в доверие. Так вот, стало известно, что Степан планирует отомстить как-то жене. Вскользь упомянул, что для этого ему нужен лишь мобильник. Я решил, что у него где-то киллер в запасе имеется. Решили сделать подставу. Охранник передал сотовый оперативнику, а тот Неделькину. Сегодня Степан звонил домой, вот только что. Серегин сказал мне, что в доме находятся отравленные конфеты, и выслал к вам наряд и «Скорую помощь». Вы их ели уже?
— Нет, не волнуйтесь, ничего страшного, — соврала я. Онемевшие губы не слушались. — Вячеслав Юрьевич, а вот если я сейчас подъеду, вы не могли бы устроить мне свидание со Степаном? Мне ему только два слова сказать.
— Зачем? — спросил Земляной и добавил обеспокоенно: — У вас голос какой-то странный, Евгения Максимовна.
— Да так, не беспокойтесь, — я попыталась себя контролировать и говорить спокойно, — так вы устроите мне встречу?
— Нет, я сейчас не могу, тут комиссия приехала, — отозвался следователь.
Сжав зубы, чтобы не обматерить его, я отключила сотовый. В голове уже созрел план моей последней операции. Главное — успеть.
— Женя, ты ведешь себя очень странно, — проговорила Лариса.
Альбина Германовна, видя мое состояние, увезла чайный столик. Причем Лариса ухитрилась выхватить из коробки конфету и мгновенно сжевала ее.
Застонав, я отвернулась, чтобы не видеть ее счастливого лица.
— Жень, да что ты так расстраиваешься? Степан там в тюрьме уже спятил и несет всякую ересь.
— Как, как он мог это сделать, если коробка куплена на ярмарке! — трагически воскликнула я, ударив кулаком по дивану.
— Да что он такого сделал? — спросила Лариса. — Он все врет.
Из кухни вернулась Альбина Германовна с нераспечатанной коробкой конфет, которую украшали пышные розы.
— Вот это было в холодильнике, — проговорила она озадаченно. — Когда мы переезжали, ее не было. Наверно, Степан Богданович потом купил.
Надо ли говорить, что в эту секунду я чуть не спятила от радости и бросилась целовать всех подряд — и Ларису, и домработницу.
— Странная ты какая-то все-таки, — заметила Лариса, вырвавшись из моих объятий.
Экспертиза установила, что в нераспечатанной коробке в конфетах действительно содержался К-2 — яд из арсенала разведки.
Нас спасла Альбина Германовна, притащив свои конфеты. Иначе бы Лариса, завидев такую красивую коробку, наелась бы сама и меня бы накормила, это точно.
Приятный сюрприз преподнес адвокат Ларисы, нанятый ею для развода. Оказалось, что квартира, коттедж и солидный банковский счет записаны на имя Ларисы.
— А ты и не знала, что миллионерша, — сказала я ей после поздравлений, — как же так?
— Да Степа велел мне счет в банке открыть, сказал, что для дела надо. Я и не спрашивала, — пожала плечами Лариса.
Когда мы расставались с ней, мне даже взгрустнулось, но солидная сумма материального вознаграждения скрасила грусть и подняла настроение.
Я тут же взялась за новое дело, а когда закончила его, мне вновь позвонила Лариса, приглашая на крестины своей дочери. Вопреки мрачным прогнозам врачей, ребенок родился совершенно здоровым.
— Быть крестной матерью — это большая ответственность, — начала я неуверенно. Находившаяся рядом тетя Мила легонько взгрела меня по затылку и сердито велела соглашаться.
— Ты что, Женя, от такого не отказываются, — зашептала она.
По телевизору в этот момент шли криминальные новости, где рассказывалось о враче из женской консультации, что вела Ларису до нашей встречи. На нее и на заведующую было заведено уголовное дело по факту незаконной торговли зародышевыми материалами для подпольных клиник по омолаживанию.
— В то время, как правительство борется за поднятие рождаемости в стране, — вещал диктор, — отдельные медицинские работники не отговаривают, а буквально силой вынуждают женщин делать аборты, преследуя лишь свои корыстные цели. Это не единственное дело врачей в последнее время…
— Хорошо, Лариса, я приеду, — пообещала я, положила трубку и, повернувшись к тете, с улыбкой отчитала ее: — Во-первых, подслушивать чужие разговоры нехорошо, во-вторых, у меня есть определенные правила, одно из которых гласит, что нельзя чересчур близко сходиться с клиентами. Таким образом…
— Таким образом, — продолжила тетя, глянув на меня поверх очков, — ты мне не чужая, стало быть, я чужих разговоров не подслушивала, а во-вторых, Лариса тебе уже не клиентка, так что на нее твое дурацкое правило не распространяется.
— Знаешь, тетя, у тебя железная логика, — похвалила я, смеясь.
Крестины прошли замечательно. Лариса назвала девочку в честь меня Женей. Я робко сопротивлялась, но Неделькина была непреклонна.
Позже, когда мы остались втроем — я, она и ее дочка в кроватке, — Лариса с серьезным лицом призналась мне, что к ним недавно приходила детский врач, определивший у ребенка слепоту и сказавший, что у девочки слишком большая голова, свидетельствующая о каком-то наследственном заболевании.
Рыдая, Лариса бросилась мне на шею.
— Так, спокойно, — отстранив ее, я указала на малышку, — если она слепая, то почему тянется к погремушкам, подвешенным над кроватью? На мой взгляд, она нормальнее всех детей, которых я видела.
— Так почему врач так сказала? — утирая слезы, спросила Лариса.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
