Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Субъект в волчьей шапке, продолжая утвердительно кивать в ответ на слова воображаемого телефонного собеседника, рассеяно улыбнулся курильщику и сделал успокаивающий жест рукой: все нормально, сейчас поедем. Рядом с ним, коротко прошуршав по асфальту покрышками, затормозила яично-желтая «Волга» с шашечками на борту. На глазах у своих изумленных пассажиров «представитель концерна» открыл дверцу и опустился на заднее сиденье такси. «Волга» тронулась, с места взяв приличный разгон. «Что-то я не догоняю», – со смесью обиды и изумления произнес курильщик, и в это время под днищем микроавтобуса начали один за другим взрываться газовые баллоны.
Их было целых восемь штук – гораздо больше, чем требуется даже для круглосуточно находящегося на линии маршрутного такси, – и, когда синхронно ахнули последние два, живых в объятом пламенем салоне микроавтобуса уже не осталось.
Переводчик Липа этого не знал, и незримо присутствующий за спиной у каждого из смертных ангел-писец не стал ставить это лыко в строку: список числящихся за сеньором Умберто грехов и так был достаточно длинным, чтобы дополнять его еще и этой мелкой, невольной, допущенной по неведению ложью.
* * *
Загородное шоссе напоминало темную реку, что текла среди заснеженных полей и по пояс утонувших в сугробах, плачущих капелью, изукрашенных сосульками перелесков. По мокрому, зернисто поблескивающему асфальту мчался черный седан представительского класса с синим ведерком проблескового маячка на крыше. Все сигналы наружного оповещения, от «крякалки» до упрятанных за хромированной решеткой радиатора мигалок красного и синего цвета, были включены. Следом, едва поспевая за хищно льнущей к дороге мощной иномаркой, шел тяжелый джип охраны, на крыше которого тоже сверкал холодными синими вспышками работающий проблесковый маячок.
Машина генерала Потапчука, покинувшая охотничий домик в глубине Завидовского заповедника получасом раньше представительского седана, добиралась до Москвы другой дорогой и, разумеется, без охраны. Так было нужно для дела, да и там, куда направлялся сидевший на упругих кожаных подушках роскошного салона хозяин правительственного авто, Потапчук был не нужен. Он уже сказал все, что должен был сказать, и ему вовсе незачем было без видимой необходимости, просто за компанию и из чувства солидарности подставлять голову под топор.
И вообще, могло случиться так, что Потапчук из помощника и верного соратника превратился бы в серьезную помеху; став свидетелем и участником предстоящего разговора, он мог услышать, а то и, чего доброго, сказать что-нибудь лишнее.
За окном, возносясь на почти двухметровую высоту, тянулись бугристые, пестрые от вкраплений песчано-соляной смеси снеговые валы. Из снега, как последние остатки материальной культуры погребенной под сошедшими с полюсов ледниками цивилизации, торчали синие щиты дорожных указателей. Из машины дорога была похожа на пробитый в вечных снегах Антарктиды тоннель, и было по-настоящему трудно поверить, что буквально через пару дней начнется апрель.
Расположившийся на заднем сидении грузный немолодой человек в расстегнутом кашемировом пальто и строгом деловом костюме, порывшись в карманах, вытряхнул из пластикового пузырька и сунул под язык таблетку. Погода в марте гуляла, как хотела, вместе с ней гуляло давление, и самочувствие пожилых и метеочувствительных людей в эти дни оставляло желать лучшего. Сегодня ко всему прочему добавилась изжога, которая мучила генерал-полковника Лужина с самого утра и, казалось, многократно усилилась из-за принесенных Потапчуком невеселых известий. Знакомый симптом прозрачно намекал, что генерал-полковника заждалась койка в гастроэнтерологическом отделении ведомственного госпиталя. Поддавшись слабости и дурному настроению, он почти целую минуту всерьез размышлял, не податься ли ему, в самом деле, под крылышко заведующей упомянутым отделением Анны Яновны – давней знакомой, полковника медицинской службы, выдающегося специалиста в своей области и в высшей степени приятной собеседницы. В отличие от старого негодяя Потапчука, Анна Яновна не станет во всех омерзительных подробностях объяснять своему пациенту, в какую дрянную историю втравил его другой старый знакомый, а просто назначит эффективное лечение по последнему слову медицинской науки и обеспечит больному полный покой – то есть, именно то, в чем он сейчас нуждается гораздо сильнее, чем в патентованных лекарствах, доставленных из самого Израиля.
Генерал-полковник Лужин ехал в Кремль. Обычное во время таких поездок ощущение, что он собирается сплясать гопака на минном поле, сегодня было гораздо сильнее, чем в другие разы, сильнее даже, чем тогда, когда он точно знал, что едет получать грандиозный разнос. Иначе и не могло быть: предстоящий разговор сильно напоминал разведку боем, партизанскую вылазку по принципу «или грудь в крестах, или голова в кустах».
И на старуху бывает проруха, скажет он. Хорошенькое начало, спора нет, но, как ни выбирай слова, сколько ни напускай тумана, смысл прелюдии все равно сведется к этой поговорке: да, бывает. Даже с саперами случается, не говоря уже о генералах спецслужб.
Не секрет, скажет он дальше, что физическое устранение некоторых лиц – такая же рутинная часть нашей работы, как наблюдение за подозреваемыми, выработка версий, прослушивание телефонных переговоров или простое подписание бумаг – например, приказов о предоставлении сотрудникам очередных отпусков и присвоении воинских званий. И бывают ситуации, когда обстоятельства заставляют принимать решение о ликвидации самостоятельно, ни с кем не советуясь и не особенно вникая в подробности.
Поэтому нет ничего странного, продолжит он, что, когда человек, которого все мы хорошо знаем – облеченный властью, с наивысшим уровнем информированности и социальной ответственности, заслуженный, проверенный и так далее, и тому подобное, – по-дружески попросил помочь ему решить одну щекотливую проблему, мысли об отказе просто не возникло. Все нужно было сделать тихо, не привлекая внимания общественности во избежание очередного грандиозного скандала; я выбрал человека, которому мог поручить это сложное дело, и человек с ним блестяще справился.
А потом оказалось, что мы просто заметали следы банального, хотя и весьма масштабного воровства. Далекой латиноамериканской стране, фактически, подарили оборудованный по последнему слову современной техники танковый завод и техническую документацию по небезызвестному «Объекту-195», он же танк Т-95 «Черный орел». Те, кто подписывал договор, знали, что это самая настоящая филькина грамота, и сознательно действовали в ущерб государственным интересам. Поэтому, скажет он, о том, что с ними случилось, я нисколько не сожалею. Есть такое устойчивое выражение: путать свой карман с государственным. Так вот, все, сколько их было, карманы с камзола государства Российского давным-давно аккуратно спороты и нашиты на цивильные пиджаки и армейские кители, и бюджетные деньги… Э, да что я вам рассказываю! Суть в том, скажет он, что нас нагло обокрали средь бела дня, и по всему выходит, что я приложил-таки к этому воровству руку. Ничего с этого не поимел, кроме нервотрепки и больших неприятностей, но – увы, увы… Недоглядел, прошляпил – видимо, и впрямь постарел и ни на что более не гожусь. Примите рапорт об отставке, а решение о привлечении меня к уголовной ответственности тоже, как обычно, остается за вами. Только сначала позвольте все исправить и наказать виновного, благо, мне известно, кто он, этот злодей.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
