Губы Кадиса слепо скользили по лицу Мазарин. Раскаленный язык лизал ее щеки, глаза, брови, нос и мочки ушей. Его кожа пылала. Он походил на жаждущего крови вампира. Наконец Кадис поймал губы девушки и впился в них своим алчным ртом. Он был готов задушить ее поцелуем. Особенным поцелуем, первым и последним. Уничтожить ее, разорвать на куски, выпить ее душу. Он целовал ее снова и снова, тщась насытиться ее молодостью. Пока у нее на губах не выступила кровь. Пока пробудившийся в нем зверь не утолил свой голод.
Немного успокоившись, Кадис распахнул калитку.
— Убирайся, — произнес он, задыхаясь.
Мазарин, рыдая, бросилась прочь.
54
Мазарин появилась на улице Помп с десятиминутным опозданием, по обыкновению босая и в черном плаще. Глядя на девушку, Паскаль прикинул, что подумает Сара, и пришел к выводу, что будущая сноха непременно ей понравится. Сара была открытым человеком, к тому же ее молодость прошла среди мятежной парижской богемы, к которой вполне могла принадлежать и опоздавшая родиться Мазарин.
Присмотревшись к невесте, Паскаль увидел в ее глазах странный блеск.
— Бедная моя, — проворковал он, целуя девушку. — Не бойся, они придут от тебя в восторг. А если нет, какое нам дело.
Но Мазарин думала о другом. На ее губах еще горели поцелуи Кадиса. Почему он сделал это именно сейчас?
Паскаль заметил на запястьях своей невесты багровые кровоподтеки.
— Что с тобой приключилось?
— Ой... — Мазарин бросила взгляд на руки. — Ничего.
— Точно?
— Не спрашивай, — попросила девушка, прижимаясь к жениху, — просто обними меня.
От него пахло покоем и надежностью.
— Идем, — прошептала Мазарин, уткнувшись Паскалю в плечо. — Твои родители ждут.
Поздоровавшись со швейцаром и жандармами, охранявшими дом с тех пор, как в нем поселился сын арабского шейха, молодые люди миновали подъезд и вошли в лифт. Мазарин притихла, смущенная царившей вокруг роскошью. Она не привыкла к официальным приемам. А что, если у нее не получится вести себя как подобает? А что, если родители Паскаля ее не примут? А что, если сбежать прямо сейчас? Но убежать она не могла. Ее обнимали надежные руки жениха. Мазарин вопросительно взглянула на Паскаля, и он улыбнулся в ответ.
Звонок возвестил о прибытии на девятый этаж. Лифт остановился.
— Ну, вот мы и на месте. — Паскаль взял девушку за руку. — Постой... У тебя ладони мокрые! Не надо бояться, милая. Они не злые.
Мазарин растерянно озиралась. Поцелуй Кадиса выпил все ее силы. Паскаль продолжая:
— Я познакомлю тебя с чудесной старушкой, которая меня вырастила. Ее зовут Жюльетт; она, можно сказать, заменила мне мать. Так что если тебя интересуют мои детские выходки, спрашивать нужно у нее. Эй!.. Посмотри на меня. — Он ласково повернул к себе лицо невесты. — Не старайся особенно понравиться моим предкам, пусть они боятся тебе не понравиться. Вообще-то у вас много общего. Они великие художники, прямо как ты.
Паскаль не стал доставать ключ и позвонил в дверь.
— Я открою! — крикнул Кадис из глубины комнаты. Он только что пришел и едва успел умыться, побриться и сменить рубашку. Художник все еще дрожал от любви и гнева.
— Не спеши, — попросила Сара, поправляя перед зеркалом блузку. — Я хочу увидеть ее первой.
Открыв дверь, Кадис остолбенел. На пороге стоял сияющий Паскаль и обнимал... ЕГО МАЛЫШКУ!
Нет, не может быть, что угодно, только не это!
Голос сына звучал словно сквозь густую, осязаемую пелену. До Кадиса долетали лишь отдельные звуки.
— Сара... К...дис... поз...пред...та...
Пустота-пустота-пустота.
Кадис зажмурился. Губы его сына продолжали двигаться, но он не понимал ни слова.
— мою... не... вес... ту...Ма...рин...
Слова обжигали, как удары кнута.
Губы Мазарин сделались белыми, как у покойницы. От лица отхлынула кровь. Перед ней стоял ее художник, ее страсть, ее печаль, ее боль, ее мучитель... ее любимый.
КАДИС.
У него был сын. КАДИС.
У которого она искала спасения от его собственного отца. КАДИС.
Человек, пробудивший ее тело.
КАДИС.
Ее искусство.
КАДИС.
Ее жизнь.
Сара, не подозревавшая, что творится в душе ее супруга и будущей снохи, крепко поцеловала Паскаля и сердечно обняла Мазарин.
— Что же ты молчишь? — укорила она мужа. — Как ты и просил, сынок, я ничего не сказала твоему отцу. Так что твой сюрприз, кажется, удался.
— Еще как удался, — выдавил Кадис, чудом совладав с собственным голосом. — Как, ты говоришь, тебя зовут?
Наставник сверлил непокорную ученицу ледяным взглядом.
Вопрос Кадиса застал Мазарин врасплох. Меньше всего на свете она ожидала, что ее жестокий возлюбленный превратится в недовольного будущего свекра. И спросит, как ее зовут... Он что, решил поиздеваться? А что же делать ей? Притворяться? Мазарин стряхнула оцепенение. Собрав все силы, она решили сыграть роль до конца.
Выдержав взгляд учителя, девушка ответила с вызовом:
— Мазарин.
Кадис продолжал ее изводить:
— Мазарин, а дальше?.. У тебя что, нет фамилии?
— Мазарин, и довольно. — Паскаль бросился защищать невесту.
— Все в порядке, милый, — остановила его Мазарин, наблюдая за реакцией художника. — Ведь твоего отца на самом деле зовут вовсе не Кадис, правда? — спросила она насмешливо. — Таковы уж мы, люди искусства. Имеем обыкновение забывать собственные имена... Иногда. Кстати, как, вы сказали, вас зовут?
— Может быть, пройдем в квартиру или так и будем стоять на пороге весь вечер? — Сара попыталась разрядить атмосферу.
— По-моему, все немного нервничают, — заметил Паскаль, обнимая невесту за талию.
— Для нас это такая неожиданность, — обратилась Сара к будущей снохе. — Надеюсь, ты простишь нам некоторую...
Кадис не дал жене договорить:
— Извини, Мазарин. Я вовсе не хотел...
Девушка безмятежно улыбнулась:
— Ничего страшного. Это было даже забавно.
Стараясь держаться как ни в чем не бывало, художник толкнул дверь, и взглядам гостей предстали две его великолепные работы. В прихожей горели огромные люстры. Гостиная встречала жениха и невесту мягким золотистым светом десятков свечей. Увидев, что из кухни робко выглядывает любопытная Жюльетт, Паскаль позвал служанку:
— Иди сюда, я познакомлю тебя с моей невестой. Переглянувшись с хозяйкой, старая экономка отошла поприветствовать девушку:
