Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
— Производство скромное. Одна вагранка на капитальном ремонте, вторую четыре заливщика обслуживают и вагранщик. Я их отвлеку, — успокоил Игорь Валерьевич, — найдется, о чем поговорить.
— А завальщик? — вспомнил я забытое со времен институтской практики слово.
— Да там такой дядя Яша, он уже давно поллитру раздавил и спит. А вот на третью смену к одиннадцати придут выбивщики. Эти будут трезвые. Лучше поторопиться.
— Погоди, — не унимался Тимофей Степанович. — Я не соображу, как незаметно доставить тело?…
— Через забор от нас — детский сад. У меня работяги шабашат, кресты кладбищенские льют на продажу. Я, знаете, не возражаю, им семьи кормить надо, а зарплаты мизерные, они же не воруют, по большому счету, из отходов делают… Вот… Отливки за забор опускают на веревке в этот самый детский сад, и после смены подбирают… А мы, стало быть, наоборот, занесем тело на территорию завода…
Вырин посмотрел на часы:
— Ребята, вообще-то без трех минут девять…
— Куда ехать-то?! — нервничала Светлана. — Ночью?
— Точно! — с отчаянием вторила Вероника. — Опоздали!
— Девочки, Аннушка, Светлана, Вероника, родные мои, — Таня мучительно вздохнула, — ну, поймите наконец, погиб Федор, его не возвратишь! А хоронить надо!
— И еще… — Игорь Валерьевич чуть помедлил. — Всех взять не получится. Максимум троих. Иначе группа будет слишком заметна. Сам я пойду на проходную.
Я почувствовал, что настал черед поставить в обсуждении категоричную точку и, опережая протесты сестер, твердо сказал:
— Я согласен с Игорем Валерьевичем. Надо немедленно отправляться в путь. На похороны поеду я, Иевлев и Дежнев. — Старшая Возглякова болезненно вздрогнула и опустила голову. — У остальных есть минута проститься с Федором Александровичем…
Оглоблина на одеяле занесли в машину. За руль сел Иевлев, рядом Кручина, чтобы указывать дорогу. Я пристроился в изголовье трупа, рядом с хмурым Маратом Андреевичем.
Печальная дорога заняла минут сорок. «Раф» остановился неподалеку от детского сада. Уже совсем стемнело, и кусты, лезущие ветками сквозь клеточные дыры заборной сетки, выглядели лохматыми черными тенями, вставшими на дыбы. Дождавшись, когда на улице не будет ни единого прохожего, мы вылезли из машины.
Кручина шепнул:
— Крайняя площадка слева. Спрячетесь за деревянным павильоном, я вам свистну, — и зашагал по направлению к заводу.
Вдалеке послышались «Подмосковные вечера», исполняемые нестройными пьяными голосами. Одеяло тут же перекочевало обратно в машину. Наконец, подгулявшая компания удалилась. Марат Андреевич и Николай Тарасович снова вытащили Оглоблина. Он закоченел до такого состояния, что тело можно было переносить в вертикальном положении, под руки, как манекен, — это несколько упрощало нашу задачу. Стоячая фигура издали походила на живого человека.
Мы проскользнули через калитку, быстро свернули по дорожке налево. Шаркающий гравий сменился бесшумным асфальтом. Ветер мел из песочниц с обваленными бортами скрипучий песок, точно корабельные снасти, скрипели качели. Я шел первым, а за мной нагруженные мертвецом Дежнев и Иевлев.
За павильоном мы ждали условленного сигнала. Наконец раздался короткий, трижды повторившийся свист. Иевлев осторожно перевалил Оглоблина через забор, а там Кручина подхватил тело на руки. Затем перебрались и мы.
Глухая длинная стена — Игорь Валерьевич сказал, что это столовая, — и заросли крапивы вперемежку с лопухами с обеих сторон укрывали нас. Мы крались вдоль забора за магазином, лабораториями, котельной, потом вышли на аллею, ведущую к административному корпусу. Там, у входа, высилась массивная конструкция в виде исполинского перекрестья серпа и молота, на изгибе серпа крепилась Доска почета. Я почти сразу увидел эмалевый овал с лицом Игоря Валерьевича. На фото он был лет на десять моложе себя нынешнего, с чуть редеющей копной взлохмаченных волос.
Один за другим тянулись сборочный, механический, штамповочный цеха — высокие, похожие на самолетные ангары кирпичные постройки, крытые дюралем.
— Который год простаивают, — пояснил Игорь Валерьевич. — Только наша литейка полноценно и работает. Сколько ж народу уволили! Больше двух тысяч человек трудилось, а теперь если пару сотен наберется, и то хорошо. Все запущено. Видите кусты — их раньше, как пуделей, стригли, а теперь позарастало. На клумбах, помню, Ленина из маргариток высаживали…
Чугунолитейный цех был самый удаленный. Первые несколько минут нашего пути над крышами виднелись две черных трубы. Из одной в небо сизыми петлями уползал дым.
— Нормально, — ободрил нас Игорь Валерьевич, — не опоздали.
Мы остановились возле приоткрытых металлических ворот. Еще невидимое пространство дышало звенящим гулом, стелился желтый дымящийся свет, тянуло теплым кисловатым духом горелой земли.
— Подождите… — сказал Кручина и скрылся в цеху.
«Сережа, ну-ка сюда подойди!» — грозно прогудел его голос. «Привет высокому начальству! — донеслось из гулких недр. — Случилось чего?» — «Случилось!»
Мне показалось, невидимого Сережу схватили за грудки.
«Я все понимаю! — рокотал Кручина. — Маленькая зарплата! Инфляция! Я же, бля, либерал! Но кое с кем нельзя по-хорошему! Вы же, как свиньи, где спите, там и срете! Я предупреждал, чтоб ты с этим пидарасом профкомовским не связывался! Предупреждал или нет?! Что киваешь? В курсе, что сюда сейчас заявится Гаркуша?!» — «И че?» — «Через плечо! Уголовное дело заведут! Обосрался?! Правильно! Здоровая реакция организма!» — «Ну Игорь Валерьич! Мы же по-честному хотели! По правде!» — «Где правда была, там хуй вырос…» — «Ну, Игорь Валерьич! — плаксиво взмолился Сережа. — Я больше никогда! Землю жрать буду!» — «Говно! На завтрак, обед и полдник! Быстро в лабораторию! И чтоб ни звука! Пока сам не позову…»
Через минуту Кручина высунулся наружу, прошептал нам:
— Заносите Федора…
Мы вошли под закопченные сумрачные своды. Пол в цеху казался земляным, только изредка фрагментами чугунных плит просвечивало его прочное дно. Высились две черные, упирающиеся в потолок колонны вагранок с прилепившимися к ним решетчатыми террасами завалочных площадок. Внизу могильными рядами лежало десять форм, хранящих оттиск креста — опрокинутое навзничь кладбище пустоты.
Игорь Валерьевич бросил взгляд на дальние двери, где, вероятно, скрылась работавшая смена, и сделал подгоняющий знак рукой. Дежнев и Иевлев потащили Оглоблина к вагранке. На крутой, почти отвесной лестнице для двоих было уже тесно. Иевлев в одиночку занес труп на завалочную площадку. Следом поднялись мы.
Пылающий прямоугольный лаз топки дышал удушливым жаром. Гудело огненное марево, такое яркое и пронзительное, что делалось больно глазам.
— А точно получится? — прошептал Марат Андреевич. — Вдруг забьется вагранка, ее разберут по кирпичику и найдут кости или череп…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
