– Потрясающая прическа! – с восхищением сказал он. Польщенная Николь улыбнулась. Черта с» два Дариус когда-нибудь узнает историю этой прически!
Однако когда Дариус повез Николь на пятый этаж, уверенность девушки в себе поколебалась.
– Так много народу? – спросила она, мечтая закурить.
– Да. Все хотят познакомиться с вами. А потом, возможно, мы поговорим с Сэм наедине. Она строгая, но справедливая, так что не бойтесь. Ей очень нравится ваш голос.
– Вы это уже говорили, – напомнила Николь, пытаясь не стучать зубами. – Но что это значит? Что будет дальше?
– Это значит, что, если Сэм согласится, мы подпишем с вами контракт, после чего вы отправитесь в студию и поработаете с композиторами и звукорежиссерами. Если все пройдет хорошо, мы выпустим несколько синглов и будем надеяться на альбом.
– Дело в том, что у меня не так уж много песен, – сказала Николь. – Я написала несколько штук, но они так себе. – Следовало быть честной. Ночью она составила список своих опусов и пришла к выводу, что все они никуда не годятся.
– Послушаем. Но если они не подойдут, не отчаивайтесь. Большинство артистов не пишет музыку самостоятельно, – успокоил ее Дариус. – Все нормально. У вас есть голос, а это главное. – Он не стал добавлять, что «Эл-Джи-Би-Кей» имеет на Николь большие виды, потому что уже две молодые британские певицы, на которых компания делала ставку, потерпели фиаско. Студии требовалась свежая кровь. Если Николь не обманет надежд и будет иметь успех, они сойдут с ума от радости. Впрочем, время покажет.
– Почему вы все время говорите «артисты»? Дариус пожал плечами:
– Так у нас называют певцов и музыкантов.
– Артисты… из погорелого театра, – пошутила Николь.
Но в большой, современно обставленной комнате, которая была в десять раз наряднее кабинета директора «Копперплейт», ей стало не до шуток. За длинным столом сидели еще более шикарно одетые люди и внимательно смотрели на нее. Во главе стола Николь увидела ту самую платиновую блондинку и ахнула, а затем сделала глубокий вдох. Это ее шанс! Ну что ж, сейчас она им покажет.
– Фантастика! – сказала Сэм Карен Сторин, когда Дариус с Николь вышли из комнаты. – Кроме всего прочего, она умная девочка и знает, чего хочет.
– И потрясающе хороша собой, – вздохнула Карен. – Она могла бы быть моделью. А поскольку она еще и одарена музыкально, думаю, нам с ней предстоит долгий путь.
– Надеюсь, – с чувством ответила Сэм, – потому что мы ухлопали уйму денег на «Денсити», но я чувствую, что с ними у нас долгого пути не получится. Чтобы компенсировать затраты на этих парней, нам нужен верный хит.
Кабинет Сэм Смит был очень похож на свою хозяйку: такой же безукоризненный, деловой и без всяких украшений. Здесь не было ни фотографий детей, ни горшков с растениями, ни акварелей; только кресла вокруг стола для совещаний, огромный пустой письменный стол и платиновые синглы на стенах. «Этой Сэм палец в рот не клади», – решила Николь. Маленькая, стройная, в дорогом элегантном сером костюме, Сэм была очень привлекательной и дружелюбной, но сразу становилось ясно, что она видит вас насквозь. Это и нравилось Николь, и пугало одновременно.
– Ну, что вы об этом думаете? – спросила Сэм, когда все трое сели за стол.
– Честно говоря, я немного занервничала, когда услышала об учителях пения, хореографии и всем прочем…
– Это хорошо, что вы нервничаете, – к удивлению Николь, ответила Сэм. – Пение – дело серьезное. Вам придется оставить работу, заниматься с преподавателями пения, хореографами и звукорежиссерами, находить с ними общий язык, однако нет никаких гарантий, что из этого выйдет толк.
Николь заморгала.
– Вы получите аванс в счет будущего гонорара, но если ничего не получится, мы с вами распрощаемся. Это жесткий бизнес, Николь, и я не хочу, чтобы вы бросались в него с закрытыми глазами.
– Я не дура! – нахмурилась Николь.
– Я этого и не говорила, – спокойно ответила Сэм. – Вы кто угодно, только не дура. Но вы не представляете себе, сколько людей считает, что им предназначено стать звездами, а когда это не получается, чувствует себя обманутыми. В выбранном вами жанре вероятность неудачи очень велика, об этом не следует забывать.
Николь слегка нахмурилась.
– Впрочем, унывать тоже не следует, – сказала Сэм. – Я очень верю в вас и в студию «Эл-Джи-Би-Кей». У нас здесь подобралась отличная команда, Николь, и если мы не справимся с этим, то никто другой и подавно не справится. Клянусь вам. Но к делу. Во-первых, вам понадобится администратор. Дариус, у вас есть кто-нибудь на примете?
Когда через полчаса Дариус с Николь спускались в лифте, девушка чувствовала себя так, словно побывала в центре тайфуна.
– Сэм вас не слишком напугала? – Дариус смотрел на Николь с тревогой, решив, что та расстроилась.
Но кошачье личико Николь горело от возбуждения. – Нет, – ответила она, – все было замечательно. Теперь я окончательно решила взяться за это дело!
По дороге домой Сэм ощутила знакомую боль. Эта боль усиливалась, грызла ее внутренности и распространялась из середины живота в поясницу. Уже в который раз приближение месячных превращало ее жизнь в кошмар. Эти проклятые фиброиды просто убивали ее. До посещения консультанта оставалось около трех недель, и она уже не впервые думала о том, что следовало настоять на более скором приеме. Сэм знала о кризисе системы государственного здравоохранения, но этот визит был частным, а ее медицинская страховка позволяла не стоять в очереди. Впрочем, может быть, у нее нет ничего серьезного и она напрасно беспокоится? А если она позвонит и потребует переменить дату, ее наверняка сочтут невротичкой. Секретарша гинеколога уверяла, что они и так сделали для нее все, что могли.
Добравшись до дома, Сэм решила наконец выяснить, что же с ней происходит, и включила компьютер. Она любила пользоваться Интернетом и умела отыскивать интересовавшую ее информацию. Однако к медицинским файлам Сэм до сих пор не обращалась, и понадобилось несколько попыток, прежде чем она обнаружила сайт, посвященный здоровью женщин.
Остальное было делом техники. Довольно скоро Сэм нашла перечень симптомов, которые полностью совпадали с тем, что испытывала она сама. Боли, тошнота, проблемы с месячными… Все как у нее! Только эти признаки были характерны не для фиброидов. Эта болезнь называлась раком яичников. Чем больше Сэм читала, тем лучше понимала: когда женщина ощущает такие симптомы, болезнь уже прошла начальную стадию, и эта болезнь смертельна.
Сэм выключила компьютер, выдернула из розетки вилку модема и долго смотрела на потемневший экран. Теперь она знала, что с ней случилось. Знала, почему постоянно ощущает боль и теряет в весе. Она умирает. Время убегает от нее. Она не может ждать три недели, помощь нужна ей немедленно! Впрочем, какая разница, если она все равно умрет?..
Как ни странно, она не плакала. И руки у нее не дрожали. Вместо этого Сэм раскачивалась в своем любимом кресле и думала о том, что попусту растранжирила отпущенное ей время. Она не считала чудом то, что просыпалась каждое утро, никого не благодарила за собственное существование, бездумно пользовалась им и продолжала жить, уверенная в том, что проснется завтра. И послезавтра. И послепослезавтра.
