— А Козьму ты с кем оставила? — поинтересовался аватар.
— С Симкой у вас дома. Не волнуйся! — пожала плечами Майя.
— И правда, о чём волноваться?.. — Арвиэль мысленно подсчитал убытки в кладовой.
— А всё-таки мы вас напугали! — победно заявила Лушка.
— Ещё чего! — задрал нос Сенька.
— Вы бы свои рожи видели!
— И не только рожи, — поддакнула Таша.
— Так и пррыгали бы к нам в озерро, чего издали-то глазеть? — подмигнул Эртан, и смутились уже девочки.
— Ладно, так что теперь делать будем? — поставил бригадир вопрос дня. — Если домой идти, то сейчас: как раз к сумеркам вернёмся.
— Домой. Здесь мы не клад выкопаем, а друг дружку зароем, — вздохнул Сеньян, горько прощаясь с мечтой разбогатеть, а пуще того — прославиться на весь Северинг.
— Врроде снарружи безопасно, — оглядевшись и прислушавшись, заметил Эртан.
— Безопасно, — подтвердил Арвиэль. — Опасен только сам дом, но и там можно какое-то время пробыть, если держать себя в руках.
— И то верно! — Сенька мигом воспрял духом. — Другие тоже группами ходили и даже ночевать здесь оставались, но с ними ничего плохого не случилось!
— Ходили только мужчины. Наших девочек дом тоже не тронул. Может, он злобствует, только когда парень с девушкой приходят вместе? — предположил Веньян.
— Может быть. А ты что скажешь? — аватар обернулся к Майе. Девушка сидела спиной к нему, лицом к озеру, опустив ноги в воду. Расслабленно-отрешённая поза, голова чуть склонена набок, русые волосы перебирает шаловливый ветер, пальцы рисуют на песке неведомые символы — путник мог бы принять её за печальную водяную деву, одинокую или на кого-то обиженную.
— Мне здесь нравится. Озеро как будто из сказки, пейзаж красивый, а ночью, когда разведём костёр и поднимется луна, станет просто волшебно… Будет, о чём осенью вспомнить. А здесь русалки не водятся?
— Да не! — отмахнулся Сенька. — Если б водились, они бы наш плот перевернули: это у русалок так с парнями знакомиться принято.
— Тогда остаёмся на романтический ужин с проклятой усадьбой, прекрасными «умертвиями» и волшебной луной. И будем надеяться, что папоротник спутает эту ночь со Свитличной и укажет нам, где собака… тьфу, клад укопан! — объявил Арвиэль, радуясь, что хоть чем-то поднимет девушке настроение. Разговора по душам хотелось бы избежать, но, увы, не получится. Оставалось надеяться, что к вечеру Майя немного остынет… а там и луна дорожку на озере высеребрит, и сверчки запоют, и подружка на ветру продрогнет — согреть надо будет…
— Как будем искать? — глаза у Лушки прямо-таки светились азартом: дай лопату, и не только двор, а поле под пшеничку вскопает.
— Искать мы будем, а вы лучше покушать приготовьте…
— Чаво?!
— Если найдём что-нибудь, поровну поделимся, а если голодными упашемся, сами к утру умертвиями станем. Разобъёмся на пары и будем по очереди обыскивать особняк и двор. Как только тем, кто в доме, станет невмоготу — меняемся.
Хитро прищурившись, Веньян колупнул кончик носа.
— Если б ты был купцом, где бы схрон сделал? В доме или во дворе?
— Во дворе его могли батраки найти, так что, скорее всего, в доме, — озабоченный собственными проблемами Арвиэль не заметил подвоха.
— Тогда мы — в дом! — обрадовались Лесовята.
* * *
Деревянный козлиный рог был слишком велик для крохотного тельца, и со стороны могло показаться, что кто-то злой шутки ради насадил на него воробья вместо украшения.
— Зосий сюда последним ходил, — пробормотал Венька.
— Ага, — рассеянно кивнул Сеньян. Лесовята стояли на крыльце, задрав головы вверх, смотрели на трупик и почему-то не могли просто войти. — Давай его снимем?
— Что, птичку жалко? Похоронить решил? — неуклюже съязвил Венька, тоже чувствуя какую-то нелепую обязанность перед мёртвой птахой. Ну, висит, и пусть висит себе дальше…
— А вдруг кому на голову свалится? — нашёлся Сенька.
— Особенно если Таше: от её визга дом сам подклет подымет и на столбах уковыляет, — хмыкнул его брат, ища в траве палку, чтобы стряхнуть трупик. Лопаты забрали те, кому предстояло начать раскоп двора.
Сеньке повезло раньше. Палка нашлась хорошая, прочная, но, увы, коротковатая, и до цели доставала самым кончиком.
— Он там застрял. Подсади-ка, — попросил Сенька.
Брат подставил сцепленные в замок руки, и младший Лесовёнок упёрся ногой. Парни весили одинаково, и Венька сквозь зубы ругался, из последних сил пытаясь не разжать пальцы, а живая конструкция угрожающе раскачивалась; измазанный в глине Сенькин лапоть скользил; палка никак не попадала по воробью.
— Ты скоро там? — прошипел Венька.
— Сейчас… А-а, едрёна мать!!!
Сбитый упокойник наконец-то упокоился, но не в земле, как положено, а у Веньки за пазухой, предварительно тюкнув Сеньяна по макушке. Естественно, «башня» рухнула. Младший Лесовёнок растянулся плашмя, а старший заскакал вокруг, почти в суеверном ужасе выдёргивая рубашку из штанов. Орать не орал, но бранился от души.
— Ну что, в крапиву его откатим? — неуверенно предложил Сенька, когда птичка вытряхнулась и печально распростёрла в траве крылышки. — Девчонки точно туда не сунутся.
— Да нет, лучше похороним, — ответил Венька и, оправдываясь, добавил: — А то вдруг они крапивные щи варить удумают?
* * *
— Давай отсюда начнём! — решил Арвиэль, вонзая лопату у корневища векового раскидистого дуба.
— Думаешь, тут оно заррыто?
— Не-а, просто здесь тенёк, да и земля рыхлая. Видимо, кто-то до нас уже копал, и не раз.
Аватары по природе своей существа, до богатства не охочие, Эртану с лихвой хватало дохода от «Оркан-бара», оба приятеля не верили в мифический клад, так что копали развлечения ради и чтобы не обидеть остальных. Арвиэль украдкой наблюдал за Майей, щебечущей с сёстрами над кипящим котелком: девочки варили щи из крапивы, а на второе решили просто запечь картошку в золе, что вприкуску с салом да огурчиками всегда идёт на ура.
Арвиэль боялся связываться с ровесницами из своего города, зная: рано или поздно всё закончится либо жрецом Теофаном и ленточкой на запястьях, либо позорным изгнанием за ворота. Подколки насчёт того, что семнадцатилетний парень до сих пор ни с кем не встречается, уже не просто надоели, а раздражали, и приезд Майи он воспринял как подарок Пресветлой. Девушка ни на что не намекала, просто отдыхала в своё удовольствие. Стражник — тоже. Болтуны наконец-то отстали. Всё шло просто отлично до сего дня. А сегодня Арвиэль понял, насколько сам изменился за это лето, насколько Майя изменила его. Свидания при луне, робкие поцелуи за углом (ай-ай, а вдруг взрослые застукают, жуть же как интересно!), игры в бутылочку — это всё было до своей девушки, но понарошку, по-детски. Аватар и не думал, что постоянные отношения не только обяжут его, но и привяжут, заставят ждать её стука в дверь, прикосновения её рук, звука её голоса. Нет, Арвиэль не любил Майю. Но теперь понял, как плохо будет без неё, одному, увязшему в городе как шельма Наринэ в своём болоте. С одним лишь призраком надежды, что когда-нибудь в гости заглянет родственная сущность.
