Книга Шалом - Артур Клинов

Он очнулся от легкого толчка в плечо. Открыв глаза, Андрэ обнаружил склонившееся над ним обезьяноподобное существо. Это был совсем маленький человек, с коротенькими дугообразными ножками, смуглой кожей и почему-то совершенно обнаженным телом. Его потемневшее лицо походило на скукожившийся, изъеденный морщинами подвявший фрукт. Заметив его пробуждение, существо встрепенулось, мелкими кривыми шажками подбежало к темной металлической двери и, потрясая обвисшими между ног яйцами, принялось громко барабанить по ней кулаками.

«Где я? Почему? Кто это?» – мелькнуло в голове. Андрэ попробовал пошевелиться, но с ужасом ощутил, что его руки и ноги к чему-то привязаны. Почти голый, в одних трусах, он лежал под простыней на кровати в узкой незнакомой комнате. Он попытался что-то припомнить, как вдруг все произошедшее накануне резкой болью обрушилось на него. Шелома на голове больше не было! Осознание случившегося придавило его к земле с такой силой, что он, не выдержав, заревел как раненый лев. В этом реве было столько отчаяния, ненависти, злобы, что обезьяноподобный отскочил от двери и испуганно уставился на него.

Неожиданно металлическая дверь открылась, и в комнату вошли еще два существа в белых халатах.

– Ты что орешь? – недовольно спросил один. – А тебе чего? – Он строго зыркнул на стоявшего у двери обезьяна.

– Посцат хочу!

– Отведи его! – кивнул он другому халату.

– Где я? – спросил Андрэ сдавленным голосом.

– Как где? В раю! Ха-ха-ха! А мы архангелы! – Он подмигнул второму. – Во нажрался! Даже как в рай попал, не помнит!

– Почему я привязан?

– Потому что буянил! Ты к нам вообще ласточкой прилетел!

Тут на соседней кровати за спиной Андрэ кто-то громко и тяжело замычал.

– А ты чего мычишь? – существо в белом прошло в глубину комнаты. – Лежи тихо, не то тоже скрутим.

– Развяжите меня! – тихо попросил Андрэ.

– Развяжем, когда время придет! – архангел повернулся к входу и громко хлопнул за собой дверью. Через минуту она на мгновенье снова открылась, и обезьяноподобный, быстро просеменив босыми ножками по комнате, плюхнулся на кровать.

Андрэ попробовал, насколько смог, повернуть голову, чтоб понять, где он находится. Комната была узкая и довольно длинная. Вдоль стен одна за другой стояли низенькие металлические кровати. Сколько их пряталось за спиной, сосчитать он не мог. Но та, что стояла впереди, в этот момент пустовала. Справа, ближе к двери, располагалось большое окно. Со стороны комнаты на нем висела металлическая решетка. Стекла почти доверху покрывала белая краска. Лишь на форточке краски не было, и по темноте за окном можно было предположить, что сейчас уже ночь или поздний вечер. Кто еще находился в комнате, Андрэ не разглядел. Но точно кроме него здесь присутствовали человек-обезьяна и некто мычащий.

Пошевелив руками, Андрэ ощутил, как сильно они затекли. Две веревки туго прижимали их к боковым стойкам кровати. Лежать в такой позе было мучительно, а кроме того, во рту совсем пересохло, ему страшно хотелось пить, и жажда, смешиваясь с физическими и моральными муками, складывались в одну большую нестерпимую боль.

«Где я? – пытался представить Андрэ. – Мужик в белом сказал, что в раю. Но на рай не похоже, скорее на чистилище. Наверное, в преисподней такие шутки. Но это точно не ад. В аду должно быть жарко. Давеча поп пугал вечным огнем, а здесь стоит жуткий холод. Форточка открыта настежь, и из нее невыносимо сквозит. Нет, это точно чистилище. Сейчас придут архангелы и заберут каждого куда следует. Меня, скорее всего, в ад. Не думаю, чтоб перед дверями рая человека привязывали к кровати. А этого обезьяноподобного, наверное, в рай. Недаром он ходит здесь совсем голый. Да и «посцат» его выпускают. Настоящая невинная божья тварь. Воистину человек-уродец, наивный, с незамутненным рассудком, простой, как полено, – таких Господь любит.

А этот мычащий, наверное, еще под вопросом. Видимо, не решили, куда его, вот он и воет, душа мучается. Интересно, кто из них Михаил, а кто Рафаил. Думаю, Рафаил тот, что добрее. Все время усмехается. А тот, грозный, скорее всего Михаил. Он здесь главный специалист по чертям. Наверное, накладные на ад собственноручно визирует.

И все же! Где я? Это психушка? Палата для буйных? Но почему привязали только меня? В психушке должен быть ужин. Нянечки ходят с пилюлями и шприцами. Психиатры в очках. Эти два типа не похожи на психиатров. Скорее, на мордоворотов. Может, тюрьма? Но почему кровати, белые простыни. Где параша? В тюрьме обязательно должна быть параша. Черт возьми! Когда они развяжут? Холодно».

Внезапно дверь в комнату открылась, и на пороге снова показались архангелы.

– Ну что, бузить больше не будешь? – спросил Михаил.

– Развяжите меня!

– Ну, смотри! А то мигом скрутим! – подойдя к кровати, он развязал веревки.

– Где я?

– Как где! В вытрезвителе!

– А где мой Шелом? – Андрэ приподнялся.

– Какой еще Шелом?

– Золотой, со львами!

– Гляди, Рафик. Так поддал, что не помнит, где каску потерял! Ха-ха-ха! Не знаю! Когда выпустят, все фенечки, что при тебе были, обратно получишь.

– Но я уже протрезвел! Отпустите меня!

– Сейчас нельзя! Утром врач придет, освидетельствует, тогда выпустим!

– Но послушайте…

– Все! Разговор окочен!

– Но хоть «посцат» дайте!

– Ладно! «Посцат» можно. Пойдем!

Вернувшись в палату, Андрэ обнаружил, что за его кроватью стояли еще три ряда металлических шконок, на которых кроме парнокопытного и примата спало еще одно млекопитающее пока неизвестного ему вида. Свернувшись от холода клубком, Андрэ залез под простыню и постарался заснуть, чтобы тоскливые мысли хоть на время оставили его.

Он проснулся от громкого стука. Теперь перед металлической дверью, со всклокоченной шевелюрой, в одних семейных трусах стоял травоядный. Неуклюже пританцовывая на месте, он громыхал по ней кулаками, а по неловким движениям было заметно, что Бахус еще не покинул его. Сон больше не шел. Андрэ ворочался с боку на бок, но это не помогало отделаться от назойливых, уже совсем протрезвевших мыслей. Они повылезали из темных каморок сознания и бесчеловечно, с особым садизмом терзали его.

– Допрыгался? И что теперь твой проект? Кончилась концепция? Хотел миру «фак» показать, и где ты теперь? Лежишь сейчас среди млекопитающих. Справа – обезьяна. За спиною – парнокопытный. А ты кто? Хотел быть как Человек-собака? Вот ты и стал собакой! Лежи теперь, скули, как ободранный бездомный пес.

Думаешь, ты еще в преисподней? Нет, ты не в чистилище. Ты уже в аду. Что, тоскливо? А чего ты хотел? При жизни в белый мир, в рай попасть? Славу, деньги, почет получить? Получил? И на что ты рассчитывал? В чистилище ты до этого жил. Твой серый убогий мир и был преисподней. Но ты ж против серости взбунтовался, войну ей объявил. А она этого не прощает. Вот она тебя в черный мир, в ад, и опустила.