Стало легче терпеть мысль о том, что существуют люди, которые испытывают к нему ненависть. Почему они ненавидят его? Непонятно. А между тем, это так. Другим людям он нравился. И не удивлялся, например, когда узнавал, что в него давно влюблена какая-нибудь девушка. В глубине души ты уверен, что люди, а особенно девушки, тебе симпатизируют, и тебя никак не потрясает, а лишь оправдывает твое ожидание услышанное от девушки: «Милый, я полюбила тебя гораздо раньше, чем ты меня». Девушки так легко вписывались в рамки воображаемой ими и тобой картины безответной любви и смерти. А если порой исчезали раньше, чем ты был к этому готов, тоже особой беды не ощущалось: их исчезновение означало, что роман пришел к неизбежному концу. Оно также свидетельствовало о том, что женщина, мысля более трезво и реально, чем мужчина, приходит к выводу о необходимости смириться с утратой и уйти самой прежде, чем она, так сказать, окончательно погибла.
У Джулиана часто возникало подозрение, что мужчины не относятся с большим доверием и уважением к человеку, который, как он, не обижает женщин. В прошлом он думал об этом много раз, но распространять этот вывод на себя самого отказывался. Мужчины приглашали его играть в покер, в гольф, на званые обеды (после того, как он сумел уйти из рук «Ротари» и «Кивание», его заполучил «Лайонс-клуб»), Интересно, думал он, значит что-нибудь это желание мужчин приобщить его к своим развлечениям? Нет, ничего это не значит, они действуют по привычке. И уже подъезжая к гаражу в боковом крыле дома, он понял, что к чему. Фрогги Огден, хвастливо признаваясь в своем предательстве и закоренелой ненависти к нему, казалось, гордился тем, что сумел так долго скрывать свои истинные чувства, заставляя Джулиана считать его своим другом. И Фрогги, должно быть, был не одинок. Он числился одним из близких приятелей Джулиана. А как насчет Картера? Уита? Боба Хермана (который глуп, но это не имеет значения)? Как насчет жен тех людей, которые считались его приятелями? Многие из тех, кто мог его ненавидеть и, вероятно, действительно ненавидел, должно быть, поделились со своими женами. Джин Огден, например, наверное, уже давно знала, что Фрогги его ненавидит, но ни разу не подала вида. И не объяснялась ли развязность Китти Хофман тем, что его ненавидит Уит?.. И если бы это была только ненависть! Лучше уж пусть ненавидят, чем испытывают неприязнь или презрение. И опять все из-за женщины. Лучшие приятели дразнили его полячкой. Дразня его, они утверждали свою моральную непогрешимость, но при этом в глубине души мечтали заполучить Мэри. Однако Мэри принадлежала только ему. Он закрыл дверь гаража. Мэри принадлежала только ему, и он вдруг испытал то чувство, которое охватывало его при взгляде на нее. На одну секунду это чувство вернулось к нему: неловкость, которую он испытывал столько раз от желания любоваться ее прекрасным телом и невозможности отвести глаза от ее тихой сияющей улыбки, пока наконец она не обращала взгляда на свою грудь, потом смотрела на него, и улыбка исчезала. Сейчас он был убежден в том, во что не очень хотел верить тогда: Мэри любила его так, как никого больше любить не будет. Он велел себе забыть о ней, вошел в дом и растянулся на кушетке перед камином. И заснул, мечтая во всем разобраться.
Было темно, стрелка часов стояла на цифре десять. Только Джулиан не мог сообразить, большая это стрелка или маленькая, а привстать, чтобы посмотреть, ему не хотелось — уж слишком удобно лежалось. И тут он понял, почему проснулся. Звонил дверной звонок. Он встал, пригладил рукой волосы, надел жилет, пиджак и поправил галстук. Наверное, вернулась Кэролайн. У дверей стояла женщина ее роста. Но, подойдя ближе, он увидел, что она в очках. Он открыл дверь. Повеяло ночной свежестью.
— Добрый вечер, мистер Инглиш. Я мисс Картрайт из «Стэндарда». Извините за беспокойство. Я думала, что у вас гости.
— Вечер отложили. Не хотите ли войти?
— Да нет, что вы! Но это новость. — Ее смущала улыбка Джулиана. — Разумеется, новостью я называю не то, что я не вхожу.
— Входите, выпьем вместе, — предложил он. Одному богу известно, почему ему захотелось поговорить с ней, просто ему нужен был собеседник.
— Может, на минутку тогда. Я хотела сказать, новость, что ваш вечер не состоялся. Вы его перенесли? Кто-нибудь болен? Миссис Инглиш плохо себя чувствует?
— Нет. Вы лучше позвоните миссис Инглиш, и она вам все объяснит. Она у миссис Уокер.
— О господи, — вздохнула мисс Картрайт, закуривая. Теперь придется заполнить колонку еще чем-нибудь. Не писать же, что на вечере, когда он состоится, будут присутствовать… На какое число перенесен вечер, мистер Инглиш, или дата пока не определена?
— По-моему, не определена. Виски или водку? А может, вы предпочитаете ликер или что-нибудь вроде этого?
— Водку с лимонадом, если можно, — ответила она.
— Это ваша машина на улице? — спросил он.
— Моего брата. То есть его и еще одного человека. Старая развалина, еле ходит, но помогает мне экономить силы и расходы на транспорт. Брат всегда дает ее мне, когда приезжает домой на каникулы, но потом забирает с собой в колледж. Он учится в Брауне.
— А, в Брауне.
— Да, в Провиденсе на Род-Айленде.
— Я там бывал.
— Вы тоже учились в Брауне, мистер Инглиш? Отсюда обычно немногие поступают в Браун.
— Нет, я учился в Лафайете, а в Браун ездил в гости.
— А вы не будете пить?
— Да нет, выпью, пожалуй.
— Ненавижу пить одна. Говорят, пить одному — признак ненормальности.
— Это, наверное, выдумали владельцы салунов. Вроде шведских спичечных фабрикантов, которые заявили, что троим нельзя прикуривать от одной спички.
— Ох, как интересно! Я этого никогда не слышала. Ах нет, кажется, слышала.
— Не хотите ли снять пальто?
— Не стоит. Я ведь зашла всего на минуту, посмотреть, что происходит. Значит, вечер перенесли. Может, вы объясните мне, мистер Инглиш, почему вечер перенесли?
— Миссис Инглиш сделает это лучше меня. Вам следует спросить у нее, потому что этот вечер устраивает она. Я, пожалуй, не должен разговаривать с представителями прессы, ибо настоящая хозяйка вечера — миссис Инглиш.
— Понятно, — сказала мисс Картрайт. — О, пожалуйста, не вешайте мое пальто. Положите его на стул или куда-нибудь еще. Какая крепкая водка! Я ведь вообще-то не пью. В среднем выпиваю, наверное, не больше рюмки в неделю.
— Я налью вам побольше лимонада.
— Какой у вас красивый дом! Миссис Инглиш сама меблировала его?
— Да.
— У нее отличный вкус! О! Фужита! Я обожаю Фужиту. Это подлинник или копия? Я хочу сказать…
— Это литография. Вы без очков совсем по-другому выглядите.
— Я вынуждена их носить, когда веду машину и на улице. Без них я не смогла бы получить водительские права, и если сяду за руль без очков, то меня могут оштрафовать, а то и лишить прав. Не хотите ли попробовать мои сигареты?
