Книга Побег - Роман Глушков

Фейерверк удался на славу.

Пробежавший по зажигательной дорожке огонь не сразу воспламенил заложенные в будке топливные заряды. Сначала вспыхнул бензин, разлитый на полу. И лишь когда языки его пламени долетели до стоящих под пультом и в центральном щите ведер, тогда шарахнуло уже по-настоящему.

Задержка вышла небольшая — всего несколько секунд. Но поскольку Кальтер вел отсчет времени как раз на секунды, то и эта фора пришлась ему очень кстати. Он не мог допустить, чтобы его заметили на фоне огненного зарева и выследили, куда он бежит.

Когда подстанция полыхнула во всю мощь и везде погас свет, Обрубок был на полпути к прогулочной площадке. Когда же полыхнул резервный генератор, диверсант уже незаметно влился в толпу зевак. Ту, что прежде наблюдала за осадой Поднебесья, а теперь развернулась на сто восемьдесят градусов и вытаращилась на пожар.

Взрыв цистерны случился секунд на десять позже первых взрывов, что грянули из будки почти одновременно. По расчетам Куприянова, слившего часть горючего на землю, его остатки в баке рванули уже не так сильно, как могло быть поначалу. Ударная волна снесла лишь ограждение, за которым стоял генератор, но иных разрушений не учинила. Как, впрочем, и огонь, поскольку гореть на территории подстанции было нечему. Все трансформаторы к тому моменту уже стояли обесточенные. И те из них, что угодили в огненную бурю, не смогли взорваться следом за цистерной.

Все фонари, прожектора и лампочки разом погасли, и лабиринты «Рифта-75» погрузились в кромешную тьму. Но здесь, наверху, тьма так и не наступила. В ночи бушующее ослепительное пламя выглядело гораздо более жутким, нежели вспыхни оно средь белого дня. Все — и зеваки, и рассредоточенные на баррикадах легионеры — застыли на месте и изумленно смотрели на это пробуждение Огненного Дракона. Казалось, что все они так и простоят неподвижно вплоть до самого утра. Но Обрубок знал, какая неразбериха разразится в тюрьме с минуты на минуту. А пока она не началась, ему предстояло провернуть еще одно важное дельце.

Эйтор и Харви ждали его в условленном месте — неподалеку от лестницы, что вела на западную боковую террасу. Она располагалась ниже прогулочной площадки, и сжигающие там гору хлама Факельщики наблюдали сейчас лишь оранжевое зарево в небе. В то время как сам пожар был им оттуда не виден. Фонари на террасе погасли, как было и везде. И хотя из-за света костра она не погрузилась во мрак, для «огнепоклонников» и самого Абу Зейдана отключение электричества тоже стало неприятным сюрпризом. Что бы он там ни твердил насчет огня, указующего путь к свободе, без фонарей Факельщикам стало весьма неуютно. Все они, повставав в тревоге с мест, пялились сейчас на зарево. И, тыча в него пальцами, громко обсуждали между собой увиденное.

Вне всяких сомнений, новый, гораздо более мощный источник огня должен был заставить Факельщиков покинуть террасу и подняться наверх. И подниматься они будут по той самой лестнице, близ которой расположилась троица взорвавших подстанцию злоумышленников.

— Ну и устроил ты шоу, брат, доложу я тебе! — хохотнул Скарабей, когда Обрубок вновь присоединился к нему и Эйтору. — Будь уверен, такого салюта эта тюрьма еще не видывала. Факельщики со своими поджогами и самосожжениями по сравнению с тобой все равно что дети малые! Да Абу Зейдан должен теперь принять тебя в почетные члены их банды и назначить своей правой рукой!

— Хватит болтать! — отмахнулся от впечатленного представлением напарника Кальтер и приказал: — Доставай автоматы. Скорее!

— Так, стоп-стоп-стоп! — замахал руками Багнер. — А это еще зачем? Решил пострелять? Вот что я скажу тебе, брат: в отличие от твоей затеи с огнем, эта — крайне неудачная! Даже не вздумай! Если Синие Одеяла увидят нас с пушками в руках, они и разговаривать с нами не будут — сразу пристрелят, и дело с концом!..

— Дай сюда! — Кальтер отнял у него сумку. И, оглядевшись, не подходит ли кто сюда, достал все три автомата.

Багнер протестующе поднял руки, давая понять, что готов стоять на своем и не притронется к оружию. Но провокатор на него даже не взглянул. Отбросив сумку, он подбежал к лестнице и скинул на нее по очереди все три автомата. Два из них так и остались валяться на ступеньках, а один докатился до промежуточной площадки. Кальтер же, избавившись от улик, сразу вернулся к компаньонам. И, поманив их за собой, отвел их дальше в тень, к уцелевшему участку ограждения.

Когда горели прожектора и фонари, этот поступок Обрубка наверняка не остался бы незамеченным. Но пока зэки, словно загипнотизированные, глазели на пожар, Кальтер под покровом темноты мог сбрасывать с лестницы не то что автоматы — даже трупы. Хотя стояли и пялились на огонь уже не все. Некоторые легионеры вспомнили о дежуривших на подстанции братьях и, расталкивая зевак, устремились туда. И таких среди Синих Одеял становилось все больше и больше.

— Классно придумал, разрази тебя гром! — проворчал Скарабей. — Прощай, оружие! Кажется, брат, ты меня неправильно понял. Когда я сказал, что твоя затея достать пушки — неудачная, я вовсе не имел в виду, что от пушек надо срочно избавиться. Как вообще такое могло прийти тебе в голову? Что за, мать его, несвоевременный приступ пацифизма? Тут сейчас разразится новая война, а ты ни за хрен собачий отдаешь наши лучшие трофеи врагу! Разве нельзя было сделать проще: держать их наготове заряженными в сумке, а достать лишь в случае крайней необходимости?

— Стой спокойно и наблюдай, — посоветовал ворчуну Кальтер, устало прислонившись к забору. — Думаю, теперь уже недолго осталось.

Он не ошибся. Новые волнения нарастали со скоростью разгорающегося пожара; не того, который устроил Обрубок, а обычного — скажем, лесного.

Вид отсюда на горящую подстанцию открывался неплохой. Или, вернее, догорающую подстанцию, поскольку, кроме бензина, гореть там больше было нечему. Компаньонам не требовалось напрягать зрение, чтобы различать на фоне пламени мельтешащие силуэты Синих Одеял. Кто бы сомневался, что они уже наткнулись на трупы Есперсена, Мацуды и Ферхата. Возможно, они обнаружили и надпись, но вряд ли придали ей в эти минуты какое-то значение. Ничего, придадут — это вопрос самого ближайшего времени. Пока что бушующий огонь и жар мешали взбудораженным легионерам делать трезвые выводы. Но как только пламя уляжется и они начнут выяснять причину инцидента, все сразу встанет для них на свои места.