— Можно ли доверять человеку, который пишет поклеп на свою жену?
Деконозов пожал плечами.
— А у него был выбор? Ты наивен, Матвей, с твоим-то опытом. Думаешь, шейхи очень любят Мазарука? Все не так просто. Он их еще до войны начал подкармливать. Они у него с рук едят. Знал бы ты, сколько он золота и изумрудов сплавил жиреющим арабам. И сейчас ездил с полным мешком золота. Только по официальным каналам эти мелочи и подношения никак не проходят. Не подмажешь, не поедешь. Зато как мы выглядим перед Рузвельтом и Черчиллем! Решили устроить встречу на нейтральной полосе? Ради Бога! Где хотите? Иран? Организуем в два счета. Американцев и англичан мы будем встречать в Тегеране, как хозяева. Вот что важно.
Журавлев понял, кто больше весит — он, следователь из НКВД, или международный аферист, устраивающий встречи глав государств в любой точке планеты. Одного он понять не мог. Кому адресовались драгоценности из ювелирторга на сумму свыше миллиона рублей?
Донос мужа на жену он переснял на пленку, сделал отпечаток в полный формат, пометил красным карандашом: «Колыма!» и снова приколол к делу.
Прошло еще два года. На дворе стоял июнь 45-го. В конце месяца Журавлева направили в Берлин для поиска «трофейных» ученых. Мы нуждались в умных головах, но те предпочитали сдаваться американцам. Наш улов был слишком скудным. Руководил операциями Мясник, так за глаза называли генерала Серова, хамоватого мужика, закончившего академию имени Фрунзе. С Абакумовым он не ладил. В Берлине хозяйничал СМЕРШ, а Серов ставил палки в колеса. Абакумов жаловался Берии, Серов — напрямую Сталину. Никто не мог перетянуть канат на свою сторону. Американцы смершевцев не признавали, а потому обратились к Серову, занимавшему должность заместителя главнокомандующего Советской военной администрации в Германии, другими словами — заместителя главного оккупанта.
К нему и пожаловала делегация во главе с генералом Донованом. Серов тут же позвал Журавлева, у которого язык лучше подвешен, да он и соображает быстрее. От американцев любого подвоха ожидать можно.
Визит союзников действительно оказался не простым. Американский генерал поставил на стол портфель и начал вынимать из него золотые изделия. Блеск бриллиантов слепил глаза.
— Что это значит? — спросил Серов.
— Эти ценности принадлежат вашей стране, — начал генерал. — Мы их нашли в сокровищнице Геринга. Наша комиссия сочла своим долгом вернуть ценности законному хозяину, Советскому Союзу.
— Какая-то провокация, — шепнул Серов.
— Сейчас разберемся, Иван Александрович, — кивнул Журавлев. — Какие у вас основания так считать, господин генерал?
У всех имелось время на обдумывание ситуации, пока переводчики переводили разговор.
Генерал обернулся и взял у адъютанта иллюстрированный буклет.
— Этот каталог предназначался для бесплатного распространения на международной выставке, проходившей в Париже в 37-м году. — Он положил каталог на стол, на обложке которого красовалась скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница». — Ваши ювелирные изделия так и не попали на выставку. Теперь мы их нашли в коллекции Геринга вместе с каталогом. Все изделия соответствуют описи. Остается открытым вопрос, каким образом они попали к Герингу.
— Немцы четыре года гуляли по России, чему удивляться? — выпалил Серов.
Журавлеву пришлось сглаживать ситуацию.
— Мы вам очень благодарны, генерал, за оказанное содействие в поисках достояния нашей страны. Кому как не вам знать, сколько умельцев чистят сейфы по всей планете. В Москве было возбуждено уголовное дело по факту грабежа. Мы можем предоставить вам копию. Взломщика нашли, арестовали, он отбывает срок в тюрьме, а вот золота мы не нашли.
— У нас на сей счет есть другая информация. Грабитель мог взять ценности, а не каталоги. Во-вторых, ваш дипломат посетил германский павильон в Париже, он вошел туда с портфелем, а вышел без него. Его фамилия Мазарук. Может быть, ценности попали к Герингу через него?
— У вас отличная разведка, генерал, только иногда на вещи стоит смотреть проще. Дипломат нанес немцам визит вежливости. Если помните, павильоны СССР и Германии находились напротив друг друга. В портфеле лежали бутылки с русской водкой, ее все любят, даже немцы.
— Удивительно, что министр иностранных дел Рибентроп приезжал на один день в Париж, и именно тогда, когда германский павильон посещал ваш дипломат.
— Совпадение. При чем здесь золото?
— Только дипломат может пересечь границу с таким богатством.
— Для справки, господин генерал. С 37-го по 41-й год только в Москве арестовано свыше трехсот агентов фашистской Германии. Если награбленное попало в их руки, то немецкие дипломаты могли вывезти золото из Москвы в Берлин без особого труда. Мы очень благодарны за ваш широкий жест, но стоит ли вам заниматься внутренними делами СССР, тем более уголовными?
Генерал Донован откланялся и попросил прислать ему акт о передаче ценностей.
— Ну, Матвей, лихо ты его отшил, — вытер пот с лица Серов. — Откуда ты знаешь все подробности?
— Я вел расследование этого ограбления. Ежов наследил, где только мог, а потом решил проверить, чисто ли сработал. Я дал ему знать, что дело шито белыми нитками. Дальнейшее смещение Литвинова и встреча Молотова с Рибентропом в 39-м подтвердили мои выводы.
— Сами они ничего не решают без Хозяина. Хочешь сказать, что подношения немцам делали с его согласия?
Серов сгреб со стола сверкающие изделия и бросил их обратно в портфель.
Журавлев понял, что подписал себе приговор.
Его взяли на вокзале по прибытии в Москву. Военной коллегией Верховного суда определили срок в десять лет с лишением звания и орденов.
Чья-то рука на его деле написала красным карандашом: «Колыма!»
ГЛАВА 8
1
Машина выехала к переезду. Антон затормозил у обочины. Подруги оклемались и чувствовали себя сносно.
— Мы упустили их, — с горечью сказала Ирина.
— Я так не думаю, — возразил Антон. — Они где-то рядом, едут с севера, а значит, переезд не проходили. Смотрите. Видите птичек? Самолеты, серебряные птички.
— Я ничего не вижу, — пожала плечами Таня.
— А я вижу! Три самолета вижу. Очень далеко, — воскликнула Ирина.
— Они летают над железной дорогой, и довольно низко. Учебные полеты проводят над тайгой, а не над городом. Мы в нескольких километрах от Новосельска. Сидите в машине, я разведаю обстановку.
— Не уходи далеко. Что нам делать?
— Ничего. Шлагбаум закроют задолго до появления поезда.
Антон направился к будке стрелочника. Машин у переезда было немного, и все такие же, самосвалы. Справа находилась платформа, но людей на ней не было. По другую сторону «железки» начинался лес. Опасный лес, если вспомнить рассказ водителя самосвала о банде вооруженных головорезов. В поезде почти полтысячи человек, такое количество непросто спрятать. Новосельск слишком мал, чтобы они могли в нем раствориться, за спиной река, которая прекрасно просматривается с воздуха и слишком широкая, чтобы ее переплыть. Итак, лес опасен, река неприступна, на юге степь, на севере город размером с большое село. Однозначного решения не было, но ясно одно — надо спасти людей от неминуемой гибели, остановить поезд. Это главное, об остальном придется думать потом, когда они сойдут на твердую землю.
