Когда он проходил мимо утренней гостиной, его окликнула мать.
Кристофер вошел туда и, улыбнувшись, прислонился к косяку двери. Герцогиня сидела за столом и смотрела на разложенные перед ней варианты обеденного меню.
— Доброе утро, madre.
Вместо того чтобы улыбнуться ему в ответ, она нахмурилась.
— Я тебя не видела за завтраком.
— Я работал.
— Мне кажется, твое отсутствие расстроило леди Мэй и леди Теодосию, с которыми ты флиртовал накануне вечером и дал им надежду.
Его улыбка стала несколько натянутой.
— Но мне же нужно общаться со всеми молодыми леди в поместье, разве не так? Разве ты не этого от меня хочешь?
Герцогиня ответила со вздохом:
— Не перекладывай на меня ответственность за свое поведение. Когда всем уже стало ясно, что ты не собираешься жениться на одной из них, ты вдруг переменился и стал ухаживать за ними обеими. Ты вновь заставил их вспомнить о соперничестве с мисс Шоу. Кстати, сегодня утром они куда-то ушли втроем. Кристофер выпрямился:
— Куда именно?
— Не знаю. Но несколько минут назад они вернулись без Эбигейл. Я как раз собиралась послать за тобой.
— Наверняка она решила еще немного погулять. Погода сегодня прекрасная, — заявил Кристофер.
— Да? Тогда почему обе девушки сияли от удовольствия?
— Ты не вправе их обвинять.
— Некоторые женщины готовы на все, лишь бы досадить сопернице. Они могут не нарушать законы, но их поступки все равно доставят другой девушке много зла. Мне кажется, тебе стоит поискать мисс Шоу. Или, может, ты хочешь ее за что-то наказать? — сухо добавила герцогиня.
Неужели он сейчас покраснеет, как часто происходило в детстве, когда мать распекала его за проступки?
— Я не наказываю ее, — произнес Кристофер. — И поговорю с дамам и…
— В этом нет никакого смысла. Они ни в чем не признаются.
— Хорошо, тогда пойду, посмотрю, нужна ли мисс Шоу моя помощь. Наверное, она рядом с развалинами замка.
Его мать приподняла брови и вернулась к составлению меню.
Эбигейл у развалин не было.
Поговорив с садовниками, Кристофер узнал, что три девушки ушли в сторону леса, и направился туда. Вскоре на его пути стали все чаще попадаться дубы, и солнечным лучам становилось все труднее проникать сквозь переплетенные ветви. Этот лес раньше был частью королевских охотничьих угодий, и многие деревья выглядели очень древними.
Кристофер шагал все дальше, зовя Эбигейл. От главной тропы в разные стороны разбегались тропки поменьше, и он не знал, по какой из них ему пойти, чтобы найти Эбигейл. Кристофер даже не знал, была ли она здесь. Наконец он услышал, как эхо донесло его собственное имя, и крикнул в ответ. Так, перекликаясь, Кристофер и Эбигейл наконец встретились. Они вышли на поляну с разных сторон, остановились и посмотрели друг на друга. Какое-то мгновение Кристофер мог думать лишь о том, что они одни в чаще леса. Он представил себе, как сейчас прижмет ее к дереву, поднимет к себе ее бедра, найдет прорезь в ее панталонах и…
Тут Кристофер с негодованием одернул себя. Эбигейл покраснела, словно прочла его мысли, и отвела глаза. Она явно избегала его взгляда.
— Ты даже не хочешь на меня посмотреть? — спросил Кристофер.
Эбигейл заглянула ему в глаза.
— Стоит мне посмотреть на тебя, и я вспоминаю, где побывали твои губы.
У Кристофера пересохло в горле.
— Эбигейл…
— Ты не разрешил мне говорить, ночью, но теперь я все скажу. Я не такая, как леди Теодосия, или леди Мэй, или другие дамы, которых ты встречаешь в высшем свете. Я не буду закатывать истерику из-за того, что произошло между нами. Я взрослая женщина и сама решила отдаться тебе. Но в моих планах на жизнь для тебя нет места. Я хочу стать журналистом, хочу сама о себе заботиться и быть независимой.
Кристофер приподнял брови, стараясь скрыть радостное удивление. Куда же делся его гнев, неужели так быстро прошел? После всего, что Эбигейл натворила, Кристофер был не вправе восхищаться ею. Ведь он совершил не один неблаговидный поступок, за которые просил прощения.
— Я даже не знаю, хочу ли выйти замуж, — продолжала Эбигейл. — Думаю, от мужчин тоже есть польза, но позволить им контролировать каждый наш шаг? Это не для меня.
— От нас тоже есть польза? — Кристофер закашлялся, чтобы не рассмеяться. — Например, мы можем спасти несчастную девушку, заблудившуюся в лесу.
Эбигейл вздернула подбородок:
— Дело в том, что я родилась и выросла в Лондоне и редко бывала за городом. Если не считать парков, я вообще была в лесу всего раз, и то в детстве.
— Значит, ты выросла не в Дареме. — Кристофер улыбнулся.
— Нет. Но я не ожидала, что мне будет так трудно отыскать дорогу назад.
— Значит, ты пришла сюда одна и потерялась?
— Да, — после минутного колебания ответила она. Эбигейл опять солгала ему, чтобы выгородить двух глупых девушек.
— Странно, но моя матушка утверждает, что видела, как ты выходила из дома с леди Мэй и леди Теодосией.
— Герцогиня сказала неправду.
— Моя мать никогда не лжет. А твоя? Кристофер подошел к ней, и они вместе отправились в поместье.
— Нет, моя мама — образец честности. И папа тоже. Представляю, в какой ужас они пришли бы, если бы узнали, что я тут делаю.
Это заявление можно было истолковать по-разному. Кристофер хотел понять ее, хотел узнать, что заставило Эбигейл пойти на обман.
— Твои родители знают, что ты любишь писать?
— Да, они сами и научили меня этому. Мне очень нравилось вести дневник.
— И мне тоже, — сказал Кристофер, но тут же пожалел об этом, когда увидел, с каким удивлением и интересом посмотрела на него Эбигейл. Он не хотел пускаться в откровения с женщиной, которая старалась раскрыть его секреты. Но ему хотелось узнать о ней больше.
— Ты пишешь, — с недоверием произнесла Эбигейл. И Кристофер почувствовал себя оскорбленным.
— Каждого джентльмена учат правильно излагать свои мысли, — сказал он.
— И не только джентльменов, — сухо заметила Эбигейл. — Может, тебе это покажется удивительным, но среди людей ниже тебя по положению тоже попадаются хорошо образованные люди.
— Ты слишком рьяно их защищаешь. Разве я когда-нибудь говорил о представителях других классов с презрением?
— Нет. Но когда ты с детства читаешь в статьях о том, как дворяне обращаются с теми, кто стоит ниже их по положению…
— Значит, ты решила, что я такой же, как герои тех заметок, и потому с легкостью решилась пойти на обман.
