Один из эльфийских старейшин вышел из-за спины Грельджен и осведомился:
– Что за чушь несет этот человек?
– Не важно. – Грельджен оттеснила его назад и снова повернулась к Джон-Тому. – Я не вижу смысла в твоей болтовне, а если бы и видела, ничто бы от этого не изменилось, потому как у нас жор, и никуда от него не деться. – Она направила жезл на дрожащую Глупость. – Эй ты, девчонка, напрасно прячешься. Выйди вот сюда, чтоб я могла тебя видеть.
Джон-Том слегка переместился, заслоняя девушку собой.
– Подожди! Ты должна меня выслушать! Неужели не понимаешь? Чтобы избавиться от тяги к протеину, достаточно лишь изменить гастрономические привычки.
– Нам неинтересно менять гастрономические привычки, – сказал другой старейшина. – Мы любим нектар, мед и амброзию.
– Хорошо, хорошо! – возбужденно согласился Джон-Том. – Тогда остается только один выход. Да. Единственный способ избавиться от пристрастия к протеину – сбросить лишний вес, до последней унции. Вы должны разорвать порочный круг. – Он подобрал дуару. – По крайней мере, дайте мне возможность помочь. Может быть, чаропение для этого и не годится, но это все-таки магия.
– Человек, за кого ты нас принимаешь? – полюбопытствовала Грельджен. – Думаешь, мы не осознаем этой пустяковой проблемки? Думаешь, мы не пытались решить ее с помощью собственной магии?
– Но среди вас нет чаропевцев.
– Нет. Такая магия у нас не в ходу. Но мы испробовали все! И абсолютно без толку. Твое чаропение не поможет. Ничто нам не поможет. Мы испытали все виды волшебства, известные народу эльфов, все способы колдунов-великанов. Мы в ловушке у собственного обмена веществ. – Она закатала рукава. – А теперь хватит вешать нам лапшу на уши, ладно? – Эльфиня снова подняла жезл.
– Только один шанс! Дайте мне только один шанс! – взмолился молодой человек.
Грельджен перенацелила жезл на него, и он съежился.
– Предупреждаю, чудище: если это какая-нибудь уловка, мы тебя зажарим раньше девчонки.
– Мне кажется, есть волшебство, которого вы не испробовали.
Эльфиня звучно рыгнула.
– Червивый помет? Тоже было.
– И даже аэробика?
Грельджен открыла рот, но через секунду закрыла и отвернулась, чтобы посоветоваться со старейшинами.
Джон-Том трепетал от волнения.
Наконец она отделила от кольца голов свою и с большой неохотой спросила:
– Что это за волшебство? Никогда о нем не слышала.
Сделав глубокий вдох, Джон-Том положил дуару, поднялся и стал раздеваться до пояса.
Подойдя поближе, Розарык прошептала ему на ухо:
– Сахахный, ты что, пхипас неизвестный мне фокус? Скажи, надо будет взяться за мечи?
– Нет, Розарык, никаких фокусов.
Она пожала плечами, покачала головой и отошла. Джон-Том начал с вращения руками, постепенно расширяя круги. Тотчас Грельджен отступила на несколько шагов и угрожающе подняла жезл.
– Вам надо научиться этому волшебству, – сказал он поспешно. – Это базовый комплекс аэробики. Он не только устранит противоестественную тягу к белковой пище, но и вернет вашим телам аэродинамические свойства.
– Что все это значит? – спросил один из молодых эльфов.
Старейшина пихнул его под ребра.
– Глупый, это значит, что мы опять сможем летать.
– Летать? Летать опять? Опять летать? – Толпа мигом подхватила рефрен.
– Это уловка, – буркнула Грельджен, но мнение большинства уже перевесило (если это выражение здесь уместно).
– Ладно. – Она сунула жезл под мышку и подняла на Джон-Тома строгие глаза. – Человек, мы даем тебе шанс. И если ты надеешься протянуть время, то будешь очень разочарован.
– Это не уловка, – заверил ее Джон-Том, ощущая, как по его бокам струится пот. А ведь он еще даже не начал! – Я, конечно, не Ричард Симмонс, однако вижу, что вам необходимо начать с азов. – Кожей чувствуя пристальные взгляды нескольких сотен пар глаз, он снова набрал полную грудь воздуха и возблагодарил себя за ежеутренние пробежки, сохранившие ему достойную форму. – Давайте начнем с глубоких наклонов. Руки на бедрах, и поосторожнее с крылышками. Приготовились. – Он поколебался. – Лучше всего это делать под музыку.
Грельджен что-то проворчала под нос, повернулась и отдала краткий приказ. Вскоре сквозь волшебную толпу протолкались несколько крошечных фигурок и заняли места на стене. Каждый музыкант держал в руках хрупкий инструментик. Оркестр состоял из двух флейт, пяти-шести барабанов и чего-то напоминающего ксилофон, побывавший в жуткой автокатастрофе.
– Что играть? – пискнул микроскопический маэстро.
– Что-нибудь живенькое.
– Плясовую или хороводную?
Оркестранты посовещались между собой и наконец заиграли бодрую мелодию со слабыми восточными обертонами. Джон-Том подождал, улавливая ритм, затем одарил улыбкой внимательную, хоть и преисполненную сомнений аудиторию.
– Готовы? Тогда начали. Делай, как я. – Он резко наклонился и выпрямился. – Давайте, это нетрудно. Раз, два, три, наклон. Раз, два, три, наклон. Вот так.
На глазах у спутников Джон-Тома несколько сотен эльфов неумело, но старательно подражали человеческим движениям. Охи и вздохи самой разнообразной тональности в зависимости от размеров глоток не заставили себя Долго ждать.
Грельджен хрипела и потела, оранжевый шифон насквозь пропитался потом.
– Ты уверен, что не пытаешься нас угробить?
– Нет-нет. – Джон-Том и сам дышал чуточку тяжелее. – Видишь ли, это волшебство – не мгновенного действия. Нужно время.
Он присел и сцепил пальцы на затылке, гадая, много ли успеет показать, прежде чем Грельджен скиснет.
– А вот это упражнение называется приседанием. Сели, встали, сели, встали. Эй, ты, отстаешь, ну-ка, не лодырничать! Сели, встали, сели, встали.
Неожиданно он встревожился: а вдруг Грельджен и ее коллеги осерчают, не дождавшись результатов? Но волнения оказались напрасны, волшебный народец терял вес так же быстро, как и набирал.
Уже на следующий день самые свиноподобные жители деревни хвастали друг перед другом складками кожи на талии. На третий день перемены ощутил каждый, а на четвертый даже Грельджен удалось немного попорхать.
– Не понимаю, чувак, – сказал Мадж, – ты говорил, это не магия. Но погляди, как быстро они сдулись.
– Все дело в метаболизме. Их организмы пережигают калории гораздо интенсивнее, чем наши, и, как только к ним возвратится способность летать, горение ускорится.
Результаты проявлялись и в отношении Грельджен к пленникам. Вместе с весом ее покидала враждебность, хоть и нельзя сказать, что эльфиня превращалась в ангелочка.
